– Так и должно быть в трюме, – печально отозвался кок Диди.
– Эх, сейчас бы пожевать чего-нибудь! – вполголоса, как бы сам себе, сказал Валик.
Арик лишь вздохнул.
– Это ко мне вопрос? – поинтересовался повар.
– Нет, дорогой кок, не к вам, – церемонно ответил Валик. – Я понимаю, что вы сейчас не на своем камбузе.
– Да нет, мой храбрый друг, вопрос по адресу.
Кок тяжело поднялся, осторожно, натыкаясь на препятствия, добрался до стенки, идущей вдоль борта, и стал шарить по ней руками и даже легонько постукивать.
– Что вы делаете, друг мой? – спросил сержант, прислушиваясь к этим стукам.
Но кок, не отвечая, а лишь пыхтя, продолжал двигаться вдоль стены.
– Ответьте же, прошу вас. – По голосу сержанта было понятно, что он улыбается во тьме. Хотя поводов для улыбок, казалось бы, не было никаких.
– Капитан, – сказал кок.
– Что капитан? – удивился сержант.
– Капитан Резотто, – сказал кок.
– Не слишком вы многословны, мой друг, – сказал сержант. – Я и сам знаю, что покойного капитана звали Резотто.
– Он даже от меня держал в тайне…
– В тайне? Он что-то держал от вас в тайне? – Сержант заинтересовался.
– Да, – тяжело дыша, сказал повар.
– И что же это?
– Сейчас покажу, – сказал повар. Вслед за его словами раздался негромкий треск. Потом еще.
– Вы что-то ломаете? – Теперь по голосу сержанта было слышно, что он начал что-то понимать.
– Ломаю. – Кок задышал еще тяжелее.
– Вы хотите нам что-то показать? – не унимался сержант.
– Хочу.
– Так показывайте.
Вместо ответа кок повернулся туда, где по его представлению, сидела девушка.
– Дорогая племянница нашего бедного капитана, ваша мартышка Базз с вами? Она здесь?
– Да, конечно, – ответила Сэнди.
Действительно, все это время обезьянка смирно сидела в темноте на каком-то ящике и не издавала ни звука.
– Вы можете прислать ее ко мне?
– Разумеется, – сказала Сэнди.
В следующий момент в три легких прыжка обезьяна оказалась около кока. Более того, он почувствовал, как она легко вскочила ему на плечо.
– Моя толстая рука не пролезает, – объяснил кок.
В темноте что-то происходило. Какое-то шуршание, возня. Потом раздался одобрительный возглас кока:
– Молодец! Умница! Ну и лапки. До чего гибкие.
– Я в этом не сомневался, – сказал сержант. – Мне знакомы повадки мартышек.
– Теперь могу показать, – сказал кок. – Впрочем, зачем показывать? Все равно вы не увидите, здесь хоть глаза выколи.
– Ну… – протянул сержант.
– Зато можете почувствовать на своих зубах, – весело сказал кок.
– Вы сказали про зубы, кок? – с надеждой спросил Валик.
– Да, именно, – подтвердил кок.
Если бы в эту секунду пробился луч света, то пленники увидели бы, что кок Диди хитро и довольно улыбается.
– Так что будет на зубах? – осторожно спросил Валик.
– Так, ерунда, – сказал кок. – Сухарики, солонина, сушеные яблоки, чернослив, изюм… Так, что тут еще? Сушеные бананы? Опять сухари? Да здесь на целый экипаж!
– Ура! – жарким шепотом прокричал Валик.
– Откуда это, Диди? – спросил сержант.
– Неприкосновенный запас капитана Резотто.
– Так вы знали про этот запас? – воскликнул сержант.
– Догадывался, – сказал кок. Теперь все, несмотря на тьму, догадались, что кок улыбается самой хитрющей улыбкой.
Уже через минуту все сосредоточенно жевали.
– А мне, пожалуйста, изюму, – послышался скрипучий голосок.
– Ох! – стукнул себя по лбу Галик. Он приподнял тряпицу и насыпал в клетку добрую кучку изюма.
– Спасибо, друг, – проскрипел попугай. Нельзя было понять, радуется он или обижается.
Еще несколько минут был слышен только хруст челюстей.
– Диди, моя Базз помогла вам? – спросила вдруг Сэнди.
– Еще как!
– Она заслужила сушеный банан?
– Не то слово. Базз, получай банан, и второй, и третий.
Было слышно, как обезьяна работает челюстями, уплетая бананы.
– Умница, мартышечка. Кушай.
Сержант повернулся на звук женского голоса:
– Мне рассказали, что вас зовут Сэнди, милая девушка.
– Да, можно сказать, что теперь это так, – прозвучал женский голос.
– Теперь? – удивился сержант.
– Теперь, тогда, снова теперь. Не удивляйтесь, сержант, время текуче. У меня всегда было много имен.
– Вот как? – Голос сержанта повеселел. – Это интересно. Расскажите.
– Что вам рассказать?
– Расскажите о себе.
– Что именно?
– Расскажите про свою жизнь.
– Боюсь вам всем наскучить.
Раздался нестройный хор протестующих голов
– Ну хорошо, – сказала Сэнди. – Слушайте. Деваться, как я понимаю, все равно некуда.
Все радостно задвигались, располагаясь поудобнее, и скоро затихли.
– Мы готовы слушать, – сказал Галик.
– Отлично, – сказала Сэнди.
– Эй, – раздался хрипловатый голос из клетки, – сними эту тряпку, я тоже хочу послушать.
– Да, конечно, – сказал Галик.
Часть вторая
Глава 21
Рассказ девушки
Нас у матушки было трое. Три девчушки. Я была младшая. Мое имя родители составили из имен старших дочек. Поэтому они часто путали, называя то одно имя, то другое, а я научилась откликаться на много имен.
Отец был военный, он ушел на войну и погиб. Я была маленькая и почти его не помню. Мать выбивалась из сил. Как-то сосед-крестьянин поехал в большое село, где была церковь. И мать попросила его спросить у священника совета, как ей жить дальше, что делать. Потому что сил у нее почти не осталось. Крестьянин вернулся и вместо совета священника привез от него три тоненькие книжки – каждой сестренке по книжке. Причем, что странно, священник не сказал, какой дочери какую книжку. Он сказал крестьянину, чтобы тот раздал, как получится, а оно, дескать, само правильно выйдет. Старшей сестре Анне досталось чтение о том, какой великий подвиг оказаться в монастыре и денно и нощно молиться о спасении души своей и всех других людей. Средней, Марии, попалась книжка, в которой описывалась ранняя смерть. А мне попалась очень странная, но и очень интересная книжка о далеких путешествиях, о том, что иные люди, дабы исполнить цель жизни своей, уходили за моря и даже за океаны. И их обычно знали в разных землях не под их родовым именем, а под новым, которым их в новых краях нарекали. Я очень удивлялась и не могла взять в толк, какое это имеет ко мне отношение.
Но и мать не могла понять, как эти книжки должны облегчить ей жизнь. И тогда она сама поехала к тому священнику. А он ее только спросил: «Ты считаешь, что тебе трудно живется?» «Но ведь я не святая подвижница, – ответила мать, – я обыкновенная женщина». «А ты все же сходи в дальнюю женскую обитель, – сказал ей на это священник, – посмотри, как святые живут». И при этом добавил: «Смотри только, дорогой никуда сама не заходи и ничего ни у кого не проси. А кто окажется свой, тот сам найдется».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
