Ваню в первую очередь привлек раздел с меню бара.
— А братец твой где? — поинтересовался он, когда за столом повисло молчание. — Он нас своим присутствием в этот раз не почтит?
Едва он это спросил, как почувствовал прикосновение чьих-то волос к плечу и чужое дыхание у своего уха.
— Už ti chybím, zlato?[15] — проникновенно спросил Карел, который подошел к ним как раз в тот момент, когда Ваня задал свой вопрос.
Ваня дернулся так, что чуть не свалился со стула. Карел выпрямился, довольно улыбаясь, но его улыбка исчезла, стоило ему заметить за столом Кристину. Та тоже заметно напряглась. Однако Карел ограничился осуждающим взглядом в сторону брата, а потом спросил по-английски:
— Надеюсь, у вас все хорошо и вам все нравится. Хотел бы составить вам компанию, — он покосился на Ваню, — но мне надо идти готовиться к выступлению.
— Мы увидим рок-звезду на сцене? — удивленно подняла бровь Саша.
— Детка, ради этого здесь все и собрались, — Карел самодовольно усмехнулся.
— Не терпится увидеть.
— Тогда никуда не уходите. — Он снова посмотрел на Войтеха с Кристиной. — Bravo, — коротко прокомментировал он, прежде чем уйти.
— У вас очень интересный брат, — смущенно заметил Нев, поправляя очки.
— Не то слово, — хмыкнул Ваня. — Дворжак, быстро переведи, что он мне сказал.
— Он подумал, что ты по нему соскучился, — с непередаваемым выражением лица пояснил Войтех. — И назвал тебя «золотцем».
— Твой брат же не говорит по-русски, — неуверенно заметила Лиля. — Как он понял, что сказал Ваня?
— Не говорит, но понимает. Ему в этом году будет сорок, он пошел в школу еще тогда, когда нас заставляли учить русский.
— Предупреждать надо, — проворчал Ваня, и на его лице едва ли не впервые в жизни читалось смущение.
Войтех только пожал плечами, давая понять, что предупреждать Ваню — не его забота.
Они успели сделать заказ и даже получить свои напитки, перед тем как их столику вновь было уделено внимание. На этот раз узнавать, все ли у них в порядке и всем ли они довольным, подошел Томас. Он старался выглядеть бодрым и гостеприимным, но его взгляд выдавал нечеловеческую усталость.
— Присядьте на пять минут к нам, отдохните, — с улыбкой предложила ему Лиля.
Томас колебался не дольше пары секунд, а потом сел на свободное место, благодарно кивнув и бросив взгляд на часы. На его лбу уже успела появиться тревожная складка, когда свет в зале внезапно почти погас, а сцена, наоборот, ярко засияла.
Монотонный гул и фоновая музыка сменились лавиной аплодисментов и одобрительных выкриков. Сначала на сцене появились музыканты, которые когда-то выступали с Карелом, а теперь собрались снова только ради этого вечера, грянула музыка, и на сцене появился сам Карел. Если к их столику он подходил еще в своем обычном «рабочем» виде — классическом костюме, то у стойки микрофона предстал в узких кожаных штанах с низкой талией и футболке без рукавов, которая открывала татуированные руки с множеством браслетов на запястьях. Длинные светлые волосы, еще недавно лежавшие аккуратными локонами, теперь были принудительно растрепаны.
Он что-то крикнул в микрофон, скорее всего приветствие, потому что публика отозвалась новой волной еще более громких аплодисментов и одобрительных выкриков, потом начал петь, пританцовывая и давая знак остальным подниматься со своих мест и подходить ближе. Столики начали стремительно пустеть, а танцпол — наполняться. Не прошло и пары минут, а на сцене и у сцены уже творилось форменное безумие, подтверждавшее два факта: Карел за годы без выступлений не потерял своей пластичности и артистичности, а поклонники его не забыли.
— Он великолепен, правда? — громко прокричал Томас на ухо сидевшей рядом Саше. Другие его все равно не услышали бы за музыкой. — Всегда умел завести публику с пол-оборота.
Еще вчера утром Саша под страхом расстрела не призналась бы даже самой себе, что ей может нравиться хоть что-нибудь, связанное с Карелом. Но сейчас, глядя на мило воркующих Войтеха и Кристину и испытывая совершенно неуместную в ее положении, но от этого не менее жгучую ревность, она целиком и полностью поддерживала поступок Карела. Может быть, его методы и казались ей странными, но она не могла не признать, что, вполне вероятно, десять лет назад они были единственно верными.
К тому же ей всегда нравилась музыка на подобие той, что лилась сейчас со сцены, и сложно было изображать невозмутимость, когда даже Ваня и Нев отбивали ногами ей в такт.
— Он шикарен, — абсолютно искренне ответила она Томасу.
Тот еще что-то говорил ей, но Саша уже не слушала, снова зацепившись взглядом за Войтеха и Кристину. Та что-то прошептала Войтеху на ухо, затем чмокнула его в щеку и направилась в сторону подсобных помещений. Саша была почти на сто процентов уверена, что, по закону жанра, Войтех выждет минуту и отправится за ней, но он, к ее удивлению, остался сидеть на месте, с широкой улыбкой глядя на сцену.
После первой песни — явно какого-то громкого хита в прошлом — музыканты сразу начали исполнять другую, только после нее на какое-то время все стихло, и Карел принялся что-то говорить в микрофон по-чешски, время от времени срывая аплодисменты.
— Я вас все-таки вынужден оставить, — сказал Томас остальным, поднимаясь из-за стола. — Хотелось бы насладиться концертом, потягивая Маргариту, но придется бежать дальше. Нужно разобраться с нашим шеф-поваром, на него сегодня уже несколько жалоб поступило от персонала.
— Звезда капризничает? — усмехнулся Ваня.
— Не то слово, — Томас скривился, давая понять, как к этому относится. — С ним с самого начала было нелегко, а после той заварушки в супермаркете стало совсем невыносимо.
За столом повисла тишина, как будто его накрыло звуконепроницаемым куполом, и даже Карел со своей бандой не мог сквозь него пробиться.
— Какой заварушки? — раздался голос Саши в этой тишине.
— А вы не слышали? Какой-то мужчина устроил в супермаркете потасовку, причем больше всех пострадал он сам: кажется, он умер. Я в новостях видел. Наш Паоло, как назло, был в том супермаркете, он рядом квартиру снимает. Впрочем, не будем о грустном. Наслаждайтесь вечером.
И Томас, ловко маневрируя между столиками и посетителями, отправился в сторону подсобных помещений. Музыканты тем временем продолжили играть, Карел — петь, а большинство гостей — танцевать, но за их столиком больше никто не пританцовывал и не смотрел на сцену.
Им даже не потребовалось ничего обсуждать. Они просто переглянулись и убедились, что каждый все понял правильно. Паоло. Итальянец. Тот самый человек, которого Войтех видел. Новый носитель диббука.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
