Анна все еще смотрела на лежавшие в беспорядке листы. И вдруг, как это бывает, если подержать над огнем бумагу, вместо чернил исписанную молоком, перед ней стали медленно‑медленно проступать буквы. «Теневой бизнес… торговля людьми… эскорт… сеть стриптиз баров». В глазах у нее зарябило. Внезапно она резко встала из‑за стола и, отшвырнув бумаги, бросилась вон из кабинета, закрыв лицо руками.
Белые листы, кружась, медленно ложились на пол. Сергей машинально начал подбирать их, а потом вдруг бросил.
— Бедная девочка, — сказал он, — она должна была узнать всю правду. Лучше сейчас, потом было бы поздно. — Затем помолчал и печально прибавил: — Теперь она всю жизнь будет меня ненавидеть. А я — всю жизнь любить ее.
Выбежав в коридор, Анна налетела на Бориса Алексеевича, поднимавшегося по лестнице.
— Торопишься на свидание? — пошутил шеф, он был в хорошем настроении.
Она взглянула на него как‑то странно («дикими глазами», как определил шеф) и промчалась дальше, ничего не ответив.
Борис Алексеевич покачал головой и продолжил трудное восхождение. Помнится, раньше он прыгал через две ступеньки, а теперь это не получается из‑за возраста, положения в обществе и солидного брюшка. Размышляя о тщетности всего сущего, он оторвал взгляд от своих ботинок и чудом избежал столкновения с Сергеем, мчавшимся сломя голову с той же скоростью, что и Анна. Однако на этот раз шеф оказался проворнее и, отскочив в сторону, поймал подчиненного за рукав.
— Ба, да это Воронцов! — обрадовался он. — Ну?
— Что — ну? — автоматически спросил Сергей, не разобравшись в том, чего от него хочет шеф.
— Как там насчет сюжета‑то? Готов? — поинтересовался Борис Алексеевич.
Воронцов посмотрел на него такими же дикими глазами, как Анна, вырвался и побежал дальше. Шеф с досадой хлопнул себя по ляжкам.
— Да вы что, с ума посходили все, что ли? — заорал он вниз, в лестничный пролет. Но никто из тех, к кому он обращался, его уже не услышал.
День спустя Алексей и Лилечка, ничего не подозревающие о том, что случилось с Анной, мирно завтракали на кухне. Алексею очень нравилось здесь сидеть. Все вокруг было такое милое и уютное, что уходить с кухни не хотелось. На окнах висели простенькие занавесочки в красную клетку, стояли цветы. Холодильник тихо гудел, на плите пел чайник, на столе исходили паром пирожки.
— А давай пойдем сегодня выбирать коляску, — предложила Лилечка.
Алексей, еще секунду назад мирно помешивавший сахар в чашке с кофе, с удивлением воззрился на жену:
— Что с тобой?
— А что? — спросила Лилечка невинным тоном и слегка невнятно: она была занята тем, что добросовестно уничтожала очередную порцию ненавистного творога с молоком. Раз ребенку это надо, значит надо. Умри, но все съешь!
— Помнится, еще не так давно ты доказывала мне, что надо верить приметам. Если не ошибаюсь, то, по твоим же словам, покупать коляску заранее — примета очень плохая.
Лилечка аккуратно отложила ложку и встала. Выпрямившись, она, несмотря на свой невысокий рост, выглядела очень солидно, наверное, из‑за округлившегося живота, который с каждым днем становился все заметнее.
— Я, к твоему сведению, жена юриста, — сказала она, разглаживая на животе складки халатика. — А ты как мне говорил? «Моя дорогая, примет не существует, и верить в них не стоит. Верь фактам».
У Лилечки получилось так похоже на наставления Алексея — даже голос его удачно передразнила, — что он не выдержал и рассмеялся.
— Ты сейчас напоминаешь мне судью с большим стажем работы. По крайней мере уже успела отрастить себе точно такой же живот, — пошутил он.
Лилечка хмыкнула.
— Когда мужчина ждет ребенка, у него, кажется, не наблюдается таких симптомов… Ой, Леш! вдруг вскрикнула она, прижимая руки к животу.
— Что случилось? — Алексей стремительно вскочил, чуть не опрокинув при этом стол. — Тебе нехорошо? — спросил он и вдруг замолчал, глядя на жену.
Лицо Лилечки будто озарилось внутренним светом. Она улыбалась, а на ресницах почему‑то повисли слезинки. Она вообще легко могла расплакаться, но сейчас это были слезы счастья, Алексей мог бы в этом поклясться.
— Потрогай, — тихонько, словно боясь спугнуть того, кто ждал своего появления на свет, предложила Лилечка. — Чувствуешь?
Алексей поспешно приложил руку к ее животу. Сначала он ничего не ощутил, а потом… Потом оттуда, изнутри, что‑то мягко толкнуло его в ладонь.
— Чувствуешь? — Слезы, которые Лилечка не в силах была остановить, лились и лились.
— Он зашевелился, — выдохнул Алексей.
— Будто рыбка плеснула, — тихонько пояснила она. — А ты еще говоришь, что не надо покупать коляску заранее! Смотри, он уже толкается. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как этот парень запросится в большой мир. Надо быть готовыми.
— Ты права, пойдем, — согласился Алексей.
В большом магазине «Для детей» они долго ходили по просторным залам, присматривали, выбирали, спорили.
— Ты не устала? — то и дело заботливо спрашивал Алексей.
— Нет‑нет, — успокаивала его Лилечка. — Со мной все в порядке. Ой! А вот эта, смотри! — Она быстро подошла к коляске, показавшейся ей особенно симпатичной. — Может быть, вот эту? Ой, да она с зонтиком! И с сумочкой!
— Лилечка, милая, — засмеялся Алексей. — Ну зачем такому малышу еще и зонтик?
— Как ты не понимаешь! — всплеснула руками она. — А если дождь? А жара? Зонтик просто необходим! А в сумочку можно будет класть всякие мелочи: бутылочку, соску. Это очень полезная вещь! — авторитетным тоном Винни‑Пуха из мультфильма заключила Лилечка.
— Ну, хорошо, хорошо, — сдался Алексей. — Только прошу тебя, не нужно этой дикой расцветки! Малиновые розы на фиолетовом фоне! Ужас! Вон та, в синюю клеточку, почти такая же, но намного лучше смотрится.
— Пожалуй, ты прав, — решила Лилечка, критически разглядывая оба экземпляра.
Раздался тихий, но настойчивый писк мобильника. Лилечка нахмурилась.
— Надеюсь, не с твоей работы, — заметила она. — Это было бы некстати. А может быть, — Лилечкины глаза сверкнули бесовским лукавством, — сделаем вид, что нас нет?
Алексей вздохнул, но мобильник все‑таки достал: это мог быть клиент.
— Алло, я вас слушаю, — сказал он.
— Леша. — Это был тихий и какой‑то надломленный голос, по которому Алексей не сразу узнал Анну.
— Аня? — спросил Алексей. Он никогда бы не подумал, что эта сильная женщина может говорить таким голосом.
— Что‑то случилось? — забеспокоилась Лилечка.
— Аня, в чем дело? — тоже с тревогой поинтересовался Алексей.
