Частично восстановив зрение, я оглянулся. Экипаж усиленно протирал глаза, пытаясь также избавиться от засвеченности. Разрушений на мостике не было, даже окна целы. Какого чёрта?!
Я выглянул из окна и… потерял дар речи. Взлётно-посадочная полоса расплавлена! Точнее, по ней будто прошлись гигантской паяльной лампой. Огромная диагональная полоса-дыра через весь корабль. По такой полосе никакие самолёты не взлетят.
Затем я перевёл взгляд на чужой корабль. Световая пушка снова закрылась, а корабль… растворился в воздухе… исчез на моих глазах.
Оптическая маскировка. Не абсолютная — видно было лёгкое марево в месте, где он находится. Но стоило пару раз моргнуть, и я потерял "призрака" из виду.
Смотрю по сторонам. Ещё несколько таких же парящих кораблей "разбираются" с другими нашими кораблями. Уже летавшие самолёты пытались их атаковать, но на пулемёты им плевать, а все ракеты сбиваются чем-то ещё на подлёте.
И тут до меня дошло. Нам сняли все корабельные орудия и обезвредили самолёты. Но ни один корабль не тонет. А стрельбу из зениток, пулемётов и других мелких калибров, они попросту игнорируют.
— Нас берут живыми. — сделал я вывод.
*БАХ*
Сзади прозвучал резкий звук удара о металл. Мы оглянулись и увидели посреди мостика человека… в бронекостюме… наверно человека… по крайней мере, у неизвестного две руки, две ноги, одна голова и ничего лишнего, но его вид… чёрный металло-кожанный костюм, множество непонятных устройств по всему телу и полный шлем со светящейся оранжевой полосой от глаза до глаза. Как он вообще тут оказался?!
— Здорова, бандиты. — сказал он механическим голосом.
— ВРАГ НА МОСТИКЕ!!! — заорал второй помощник и открыл огонь из табельного оружия.
Противник резко ушёл в сторону, увернувшись от пуль, и за пару секунд добрался до стрелявшего. Схватил руку с пистолетом, вывернул его так, что помощник сразу оказался на полу. И звук хруста костей означает, что оружием он уже не воспользуется. И всё это случилось раньше, чем остальные успели нацелился из своего оружия.
В помещение ворвались двое наших солдат. Неизвестный даже не взглянул на них, схватил упавший пистолет второго помощника и… кинул его в лицо первому! Того от сильного удара стальным предметом сразу вырубило. Затем он резко, с нечеловеческой скоростью двинулся к солдатам. Я едва успевал двигать рукой с оружием за ним. Звучали выстрелы, но я не уверен, были ли попадания. Противник совершенно не показывал признаков ранения.
Очередь из автомата прошла над головой чужака, который с подкатом добравшись до ближайшего солдата, апперкотом выбил автомат из его рук, схватил оружие и с разворотом вломил им по голове второму. С другого входа появилось ещё двое наших, но они побоялись открыть огонь, рискуя попасть в своих.
Противник провёл быструю подножку первому солдату, в воздухе схватил его за ноги и кинул его в новоприбывших. Тех, от веса летящего тела, выбило из помещения и придавило снаружи. Чёрный рванул за ними, по пути вырубив одним ударом связиста и рулевого. Быстро добравшись до солдат, ещё не успевших подняться, он также вырубил их одним ударом по голове. Это какой же силы должен быть удар?
Я остался один. Стрелять уже не было смысла — я заметил, что его костюм не пробивается. Что делать?! Знаю! Если он такой любитель рукопашного боя, то как ему понравится это? Схватив нужный предмет, я спрятался за стеной у входа. Слышу шаги, да и тень его видна. Замахиваюсь ему в лицо, тот отвечает ударом.
Попался!
*БУХ*
Прозвучал громкий хлопок и меня отбросило на пол. Ууууух… спина… стар я уже для таких выкрутасов…
Этот гад в самом деле пробил рукой огнетушитель! Впрочем, так даже лучше. В них давление такое, что при резком выбросе руку должно гарантированно разорвать, не говоря уже о ударе об металл. Пфуф, везде пена, ничего не видно. Я отполз к стене и стряхнул пену с лица. Пена рассеялась и передо мной стоял… снеговик? Хех, никогда не видел вживую человека, полностью покрытого пеной из огнетушителя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но это был единственный забавный момент. Ведь тот спокойно стоял и отряхивался. И, судя по движениям, его рука не пострадала. Бесполезно. Нам его не одолеть.
— Ну вот зачем было это делать? — прозвучал его недовольный голос. — Блин, надо было взять белый доспех.
Пройдя в помещение, он продолжал отряхиваться. Попутно глянул на меня и спросил.
— Всё, больше гениальных идей не будет?
— Всё равно у меня больше нет шансов на победу. — ответил я ему.
— Поправка. У вас всех шансов не было с самого начала. — ответил он, закончив отряхиваться, и направился к контрольной панели.
— Мы вам нужны живыми? Зачем?
— С мёртвыми скучно разговаривать.
— Не удачная шутка.
—…Наверно… у меня плохо получается шутить.
После его слов, огни на его шлеме погасли, а сам шлем раскрылся, самостоятельно разделившись на несколько частей. Какое только лицо я сейчас не ожидал увидеть… но лицо молодого парня, ничем не отличавшегося от наших новобранцев, я увидеть точно не ожидал. Тёмные короткие волосы, обычное человеческое лицо, карьи глаза…
— Неудобный шлем. Надо будет переделать. — пожаловался он.
В этот раз его голос прозвучал двояко. Я слышал незнакомую мне речь и наложенный на неё более громкий механический перевод. Он продолжал что-то делать с контрольной панелью. Мне с пола у стены не было видно.
— Вы… пришелец? — спросил я.
— Что, удивлён видеть обычное человеческое лицо? Жаль разочаровывать, но лично я той же расы, что и местное население. — прозвучал его бесстрастный голос, даже не поднимая на меня взгляд.
Ему же хуже. Я выхватил из-за спины перезаряженный пистолет и выпустил 7 выстрелов в его лицо. Но все пули отлетели, ударившись о такой же полупрозрачный защитный барьер, как был на летучих кораблях. Ясно. Значит, пехота тоже снаряжена такой защитой. В ответ он лишь поднял на меня взгляд, ухмыльнулся, и снова занялся панелью. Злорадствуешь, гадёныш? А если так? Я выпустил последние две пули в обойме. Но не в него. Вот теперь он скорчил недовольную рожу.
— Ну и зачем было гробить панель своего корабля, адмирал? — пожаловался он, сложив руки крест на крест.
— Знаешь, кто я?
— Ну да. По голосу определил.
— Вот, значит, почему я единственный в сознании?
— Неа. Просто ты единственный, кто перестал сопротивляться. — ответил он, что-то засовывая в проделанные мною дырки от пуль.
— Что вам от нас надо?
— В общем? Ничего. Как уже говорили, починим корабль и улетим.
— Не надо лгать! Я слышал, как женщина сказала о том, что мы повели себя так, как вы и ожидали!
— А, в этом плане? Ну, что сказала — так и есть. Пока вели ремонт, мы наблюдали за вашими действиями. Даже спорили, как вы поступите. Лично я выиграл спор, спасибо. Вот и подготовили войска, чтобы обломать вам лапы загребущие. Ты мне вот скажи, старик. — перешёл он на более грозный тон, оперевшись на поломанную панель. — Мы же сказали, что мы — разведчики. А, значит, военные войска. Вы чем думали, нападая на военные силы неизвестной степени опасности?
— Нам дали приказ, мы его исполняем.
— А, ну да. Принцип рабов. Сами думать не хотим, будем гавкать на того, на кого хозяин укажет.
— Что за детские… — только я хотел сказать ему пару ласковых, как панель управления, которую я прострелил, вновь заработала. — …Что за?!
— Ну вот, починил. Чего удивляешься? Думаешь, я не могу такое барахло починить? Хех. — ответил парень и стал дальше копаться в системе. — Учти, попробуешь ещё раз выстрелить — руку оторву.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А смысл, если он способен восстановить технику от пулевых повреждений. Чёрт, да что же происходит? Нас отлупили, как нашкодивших подростков. Звуки стрельбы прекратились. Похоже, они обезвредили все корабли. А ведь с начала боя и 10 минут не прошло. А что они сделали с десантом? Переловили и связали?
— Эх, ничего интересного. — разочарованно сказал парень. — Я уж думал, что на ведущем корабле найдутся какие-нибудь уникальные технологии, но нет. Одно старьё. Зря только сюда припёрся.
