– Эй, Майкл-бэби, не забывайся! – преувеличенно-угрожающе крикнул Чарли.
– А какое тебе дело? Мы, кажется, еще даже не помолвлены! – в том же шутливом тоне ответила ему Джейн.
Тихо сидевший в углу со стаканом виски в руке Меллон как будто только и ждал этого. Он встал и крикнул:
– Внимание!
Ли и Диана, разбиравшие, присев на корточки, пластинки, недоуменно опустили руки.
– Почему бы нам сегодня торжественно не объявить о помолвке мисс Джейн Сьюзен Мюррей и мистера Чарльза Аллана Брайта? Ведь все их, друзья отлично знают, что фактически они помолвлены. Но что это за помолвка без торжественной огласки? – громогласно спросил Меллон.
– О, Пол!.. – смущенно пролепетала Джейн, останавливаясь и отходя от меня.
– Подумайте только! – продолжал Меллон. – Первое: объявление о помолвке состоялось вскоре после нашей общей победы. Второе: оно произошло во время Потсдамской конференции, знаменующей послевоенный союз между странами-победительницами. И третье: при объявлении присутствовал наш русский союзник, Майкл Воронов. Все это значит, что последующий за помолвкой брак будет так же крепок, как и русско-американский союз! Согласны?!
Я не знаю, кто первый закричал в ответ: «Согласны!»– но мгновение спустя все кричали «согласны».
И вдруг все стихло, точно по команде. Девушки и мы с Полом отошли к стенам. Посреди комнаты остались только Чарли и Джейн. Они смотрели друг другу в глаза, будто не замечая нас…
– Майкл-бэби, ты не хочешь поцеловать Джейн? – неожиданно раздался голос Чарли.
Только сейчас я понял, что пропустил церемонию поздравлений. Мы обменялись с Брайтом крепким рукопожатием. Затем я увидел, что ко мне приближается Джейн, подставляя щеку для поцелуя.
– Леди и джентльмены, – положив руку на плечо Джейн и слегка прижимая ее к себе, торжественно произнес Брайт. – Мы не думали совмещать сегодня эти два праздника – день рождения Джейн и нашу помолвку. Но раз уж так получилось – хорошо!.. Я заявляю перед богом и перед вами, что обеспечу этой женщине счастье. Настанет день, и я вдребезги разобью вон ту проклятую пишущую машинку. Вы все мои друзья, и я могу признаться вам, что заработал некую сумму долларов на этой войне. Мы с Джейн решили, что будем жить не в городах-котельных, вроде Нью-Йорка или Детройта, а где-нибудь в Калифорнии, близ Санта-Моники, в бунгало, достойном такой хозяйки, как Джейн. У нас будут дети, и прежде всего сын…
– Хип, хип, хуррэй! – закричал Меллон, и все тоже закричали «хуррэй»…
Я заметил, что Брайт слегка покачнулся, теряя равновесие, но тут же выпрямился.
– Ты будешь жить, как все порядочные американки, – продолжал он, обращаясь к своей невесте. – Тех денег, что я заработал, плюс ссуда, которую обещают дать ветеранам войны, нам хватит на первое время. А дальше… – Брайт сделал паузу и шутливо добавил: – Дальше я тоже обеспечу тебе счастье, хотя бы для этого мне пришлось ограбить банк или даже Форт-Нокс.
– Спасибо тебе, Чарли, – почти шепотом произнесла Джейн, – ты так много собираешься дать мне… А я не могу взамен дать тебе ничего… кроме любви и верности.
– И я буду считать себя вознагражденным сверх меры! – воскликнул Чарли и поцеловал Джейн в обе щеки. – Но, – продолжал он, – будем хорошими христианами и подумаем о ближних. Впрочем, Пол женат, миссис Лоуренс замужем, а мисс Масон, насколько я знаю, тоже помолвлена. Выходит, что одиноким остается только Майкл. Где же твоя Мэррия, Майкл-бэби? Далеко? Что ж, если ты не прочь, мы подыщем тебе американку!
Я чуть было не ответил резкостью, но сдержался. Чарли и Джейн конечно же не хотели меня обидеть. Эти люди стали для меня не просто «иностранными знакомыми», но друзьями. Я верил в их искренность. И верил в их счастье, которое в Штатах во многом определяется деньгами, а Чарли имеет нюх на деньги, как гончая на дичь.
И все-таки, недоумевал я, зачем они позвали меня на торжество, имеющее столь интимный характер? Экзотики ради: «русский на американской помолвке»?
Нет, ответил я себе, дело не в этом. Чарли хочет доказать, до конца доказать, что та история с фото была для него случайной, вынужденной, а в главном он останется честным человеком.
Занятый этими своими мыслями, я пропустил мимо ушей какую-то часть пространного монолога Брайта. Очнулся лишь после того, как он опять коснулся меня.
– А теперь я открою вам, леди и джентльмены, одну тайну, – хитро прищурился Чарли. – Ситуация сейчас могла бы быть иной, и главными действующими лицами в ней оказались бы не я и Джейн, а Майкл и Мэррия, Майкла вы знаете. А Мэррия – это его невеста. Их разъединила война. Но через несколько дней они съедутся в Москве. Так, может быть, ты, Майкл, разрешишь нам выпить за ваше здоровье и счастье, так сказать, авансом?
В комнате поднялся невероятный шум, я никогда не думал, что пять человек – сам я не в счет – могут устроить такой бедлам. Ли и Диана выскочили из комнаты и тут же вернулись с чистыми стаканами. Чарли и Пол хватали из картонных ящиков бутылки с джином, с виски, с содовой и тоником…
Наконец каждый получил свой стакан. Мне не очень нравилась эта игра, хотя я и не возражал против нее. Мне не нравилось, что совершенно посторонние люди будут ни с того ни с сего праздновать мою с Марией «помолвку», да и что это такое, я знал только из русской классической или переводной литературы. Однако я понимал, что все эти люди хотят сделать для меня нечто приятное…
– Спасибо, друзья, – смущенно ответил я. – Мария тоже была бы благодарна.
– Ах, ах! – комически воскликнул Чарли. – Он, видите ли, благодарит! Мы первые, кто присутствует при его помолвке, значит, как бы одобряем ее, а он хочет отделаться благодарностью? Послушай, – на этот раз уже преувеличенно серьезно и обращаясь непосредственно ко мне, сказал Чарли. – Ты сказал: «Мария была бы благодарна». Но ее здесь нет, и мы вынуждены верить тебе на слово. Леди и джентльмены, как вы считаете, можем ли мы дать этому джентльмену согласие на помолвку, не зная мнения невесты?
– Нет, нет!.. – закричали со всех сторон.
Конечно, все это была игра. Американцы умеют веселиться, как дети. И хотя быть объектом такой игры у меня желания не было, мне в то же время не хотелось выглядеть «букой», не понимающим шуток.
– Что же мне следует сделать, чтобы завоевать ваше доверие? – спросил я.
– Сказать, как собираешься обеспечить ей счастье! – крикнул в ответ Брайт. – Куда, например, вы поедете в свадебное путешествие?
«Свадебное путешествие?.. О боже мой! – подумал я. – Прежде всего мне с Марией надо будет решать, где нам жить: у меня на Болотной или у ее родителей? Потом Марии надо будет устраиваться на работу, а мне, может быть, удастся поступить в аспирантуру».
– Свадебное путешествие? – повторил я вслух. – Наверное, мы совершим его на пароходике по каналу. – Заметив на всех лицах недоумение, я пояснил: – Москву пересекает река. Она тоже называется Москвой. А от нее отходит канал, узенький, правда. По каналу снуют пароходики. Прогулка на них в выходной день – лучший вид отдыха, потому что…
Я запнулся, сообразив, что, кажется, слово в слово повторяю скучную, без малейшей выдумки рекламу.
– Г-ммм, – разочарованно протянул Чарли, но, видимо, тут же понял свою бестактность и наигранно веселым тоном сказал: – У нас тоже ходят такие пароходики. Вокруг Манхэттена. А что, Джейн, это неплохая идея, снять целый пароход на весь день, позвать друзей и устроить кругосветное путешествие.
– Надоест! – усмехнулся Пол.
– Возможно. Но если пригласить джаз Эллингтона, Синатру или Кросби…
– Это влетит тебе в кругленькую сумму, – предупредил Пол. – Боюсь, что с пристани ты повезешь Джейн в метро. Так что не забудь оставить монетку.
– Не ройся в чужом кармане, – ответил Брайт категорично, но беззлобно. – Ладно. Вопрос номер два. Что ты, Майкл Воронов, подаришь своей невесте в день помолвки? Я, например, дарю вот это.
И Чарли вытащил из заднего кармана брюк плоскую черную коробку. Когда он открыл ее, мне показалось, что вся она наполнена крошечными горящими угольками.
– О-о, Чарли! – простонала Джейн.
На какое-то время она словно застыла над открытой коробкой, держа ее в вытянутых руках. Там на черном бархате лежало чудесное колье.
Бархат был заметно потерт, крохотные крючки, державшие колье в надлежащем положении, погнуты и отчасти даже сломаны. Но этим красноречивым признакам я сразу определил, что колье приобретено не в ювелирном магазине, а скорее всего у рейхстага или Бранденбургских ворот в обмен на пятнадцать – двадцать блоков сигарет, сахар и кофе. Очевидно, зажиточная в прошлом немецкая семья лишилась своей фамильной драгоценности.
Чарли бережно вынул колье из коробки и надел его на тонкую шею Джейн.
Все смолкли. Распластавшееся на груди Джейн колье будто загипнотизировало этих людей.
Наконец Пол негромко спросил:
