– Завтра. Сегодня уже нет у меня настроения обсуждалки начинать. Иди, отдыхай.
Арсений кивает и оставляет меня в кабинете одного. Но я больше не могу тянуть, иначе опоздаю за Мариной и упорхнет мой ангел куда-нибудь далеко.
Не помня себя, долетаю до кондитерской Марины. Жены на крыльце не наблюдается, и у меня тут же вспыхивают какие-то тревожные мысли.
Решаю заехать со стороны второго входа, проверить там.
Фары цепляют какую-то левую машину, а потом я вижу то, от чего в моих венах стынет кровь.
Мою Маришку пытается запихнуть в эту машину какой-то долбан.
– Помогите, – моя жена отпихивает злоумышленника, пока я сижу тут и туплю, – Вера!
Мою жену бьют по лицу со всего размаха, и она падает на асфальт, обхватив руками лицо. Из меня вырывается рык. Толкаю свою дверь, чуть ли не выдирая её, и несусь к этому самоубийце.
Пальцы сжимаются на ткани его кофты. Но эта скотина успевает достать до моей жены ногой. Всхлип Марины впивается в сердце и добивает меня.
Встряхиваю этого мужика и припечатываю рожей о капот.
– Вера!
Я не могу помочь Марине. У меня рук не хватит держать этого мудака и поднимать мою жену. А я слышу, как она старается не всхлипывать.
– Сейчас, Мариш. Потерпи, милая.
Голос дрожит…
На крыльцо запасного выхода выбегает помощница Марины.
– Вера, Марине помоги и ментов вызови.
Этот гад оказывается сильнее, чем показался на первый взгляд, и начинает вертеться в моих руках как уж на сковороде. Приходится пару раз дать ему по почкам, чтобы он слегка пыл поумерил.
– Кто такой, мать твою? – ору ему на ухо.
Меня колотит оттого, что я увидел, как Марину бьют, пока я соображал… Эта картина теперь будет преследовать меня в страшных снах.
Вера поднимает Марину и что-то спрашивает у неё, но у меня от бешенства в ушах плотный слой ваты. Которая не пропускает и половины слов.
Ещё один тычок мужика.
– Повторяю вопрос, кто такой?
– Я… я… – начинает он блеять как испуганная овца, – я… меня попросили привезти девушку.
– Куда привезти? Кто попросил?
Его капюшон меня жутко бесит, и я сдергиваю его с головы.
– Наиль… Подожди, Вер...
Марина, слегка пошатываясь, идет в мою сторону.
– Мариш, иди внутрь, меня там подождите и ментов с врачами вызовите.
Я вижу, что жене сложно даже стоять на ногах, а она пытается ещё что-то сделать.
– Это же тот парень, который в квартиру нашу проник. Мне же его показывали.
– Точно? – хмурюсь.
Она уверенно кивает. И я присматриваюсь.
Точно, мать его! Это тот слизняк, что распотрошил квартиру Марины.
– Веревку тащи, а то я его пришибу до приезда ментов, чувствую. Хотя, погоди…
Марина замирает. Облизывает губу. На ней капельки крови. Прикусываю свою, чтобы не выматериться.
Ну что я за защитник такой, мать его?
– Веревку пока только.
Она кивает. Просит Веру, а сама садится обессиленно на лавочку возле входа. Обхватывает живот и морщится, а у меня сердце перестает биться от такого её вида. Беспомощного и хрупкого.
– Что ты хочешь делать?
– Узнаю, чьих рук это дело. Мариш, врача вызывай.
Она мотает головой, поднимает на меня взгляд и пытается улыбнуться.
– Со мной все хорошо, испугалась просто немного, Наиль. Но ты вовремя.
Эта фраза бьет по нервам. Как же, вовремя… Пока я из машины вылезал, Марину ударили… УДАРИЛИ, мать его!
Какой-то недоумок.
Вера прибегает с веревкой и протягивает ее мне.
– Помоги, пожалуйста.
Вера округляет глаза, но кивает.
– Руки перевязывай так, чтоб они у него отсохли на хрен!
Не выдерживаю и выпускаю злость наружу. Девушки испуганно переглядываются.
– Давай-давай. Будет знать, как поднимать руку на беззащитных женщин.
Обездвиживаем этого козла, я толкаю его на землю, и он падает на задницу. Взгляд испуганный, бегающий.
Присаживаюсь перед ним на корточки.
– Я жду.
Только сейчас могу оценить, что передо мной не такой уж и мужик. Парень лет до тридцати, но дури в нем… многие позавидуют.
– Меня попросили привезти её, – кивает на застывшую Марину, – поговорить хотели с ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Кто попросил?
Он пожимает плечом, но вижу, что врет.
– Хочешь, чтобы я прибег к не совсем приятным мерам убеждения? Пока я только спрашиваю.
Парень усмехается, и это меня выбешивает. Иду к машине, достаю уже знакомую биту и опираюсь на неё.
– Я умею убеждать. Так что…
– Да тебя посадят за то, что ты воспользуешься этой штукой.
Я равнодушно пожимаю плечами.
– Нет тела — нет дела. Знаешь такое?
Парень округляет глаза.
– Ты не похож на бандита, мужик.
Из меня вылетает смешок.
– А у нас сейчас бандиты хорошо маскируются.
Подхватываю биту и подбрасываю её в руке. Парень бледнеет. Я делаю замах.
– Я скажу! – орет он и сжимается на земле.
– Вот такой разговор мне уже больше нравится, а то время на тебя трачу.
Парень смотрит в сторону Марины, а она продолжает держаться за живот. И я решаю, что, как бы она ни упиралась, она поедет в больницу!
Пусть хоть что со мной делает.
– Имя.
Глазки этого гада бегают, и он хмурится.
– Какой-то мужик мне денег дал, чтоб квартиру чуть перетряхнул, а потом ещё девушку усадил в машину и к нему привез.
– Что за мужик?
Парень пожимает плечами.
– Он не представился.
Рычу, а этот придурок вжимает голову в плечи.
– Выглядит как?
Я, откровенно, уже теряю крохи терпения, которые ещё оставались.
– У меня фотка есть, – радостно выдает этот недоумок, – в кармане телефон. Я сфоткал, ну так, как подстраховку.
– Да ты с мозгами.
Без разрешения лезу в карман, поворачиваю гаджет экраном к лицу парня. Он немного щурится.
– Пароль?
– Два-пять-восемь-ноль. В галерее последняя фотка.
Без труда нахожу и застываю, когда вижу знакомое лицо. От этой рожи у меня внутри все вскипает.
– Лапин, мать его…
– Лапин? – охает Маришка и прикрывает рот рукой.
– Ага.
– Как он на тебя вышел? – возвращаю внимание на сидящего на земле парня.
В ответ он скалится.
– Местная шпана дала наводку. Ему нужно было просто вскрыть хату и устроить беспорядок. Я ничего не крал, клянусь!
Пинаю его ноги и с шумным выдохом прикрываю глаза.
– Ну клясться ты будешь перед судом.
Поворачиваюсь к Вере и Марине.
– Ментов вызывай.
Вера с готовностью кивает.
– Я сейчас Богдана сюда дерну. Пусть побудет с Верой, пока не упакуют этого кренделя. А ты со мной в больницу.
Марина слегка улыбается. Пытается улыбнуться, но пораненная губа не дает, и она шикает от боли. Кровь снова проступает на её ране, и это вызывает неприятные ощущения. Я сам ощущаю, как ноет рот.
– Я в порядке.
Пронзаю её красноречивым взглядом и набираю зама. Надеюсь, он не обидится, что я его после работы слегка отвлеку.
Обрисовываю ситуацию в нескольких словах, и уже через пять минут во внутренний двор влетает тачка Богдана.
– Ни фига у вас тут криминальные разборки. Дамы, добрый вечер, – одаряет приветливой улыбкой мою жену.
– Зубы пересчитать? – недовольно бурчу.
Богдан округляет глаза и поднимает руки.
– Эй, полегче, это всего лишь вежливость, медведь. Не надо меня на куски рвать.
Марина тихо смеется.
– Добрый вечер, Богдан. Спасибо, что откликнулись на просьбу.
Богдан, кажется, даже краснеет.
– Да мне не сложно, Марина Сергеевна.
– Справитесь?
Богдан фыркает и машет рукой. Подхватываю Марину на руки, она слегка протестует, но быстро успокаивается и кладет голову мне на плечо.
– Неугомонный ты, Таранов, – её шепот задевает шею и приятно щекочет.
Кажется, меня только сейчас, когда я несу свою жену и прижимаю её к груди, отпускает напряжение от того, что мне пришлось пережить за несколько минут.
– Ты меня перепугала, Мариш.
Усаживаю её на пассажирское сидение и приподнимаю голову, чтобы рассмотреть рану. Вдыхаю посильнее, чтобы не пойти и не добить этого урода, когда на щеке замечаю припухлость.
