– Не могу представить себе лучшего зрелища, чем вы в красном платье.
Но лесть не смягчила Холли.
– Разумеется, я не стану заказывать себе новые платья и буду вам благодарна, если вы избавите меня от дальнейших разговоров на эту тему. Красное платье, вот уж право! Вы понимаете, что сталось бы с моей репутацией?
– Ваша репутация уже подпорчена, – заметил он. – И вы вполне можете расслабиться.
Похоже, ее негодование доставило ему истинное наслаждение.
– Вы, сэр… вы…
– Идти к черту? – с готовностью подсказал он.
Она с восторгом ухватилась за эту идею.
– Да, идите к черту сию же минуту!
Как и следовало ожидать, Бронсон не обратил внимания на ее отказ и тайком заказал для нее несколько нарядов. Это было нетрудно, так как у портнихи была ее мерка и она знала вкусы леди Тейлор.
В тот день, когда прибыли коробки с великолепными туалетами, Холли обнаружила, что треть их предназначена для нее. Она пришла в ужас. Бронсон заказал для нее столько же платьев, сколько для матери и сестры, а также приобрел подходящие перчатки, туфли и шляпы.
– Я ничего этого не стану носить, – заявила Холли, сердито глядя из-за целой горы коробок. – Вы зря потратились. Даже не могу описать, как вы меня разозлили! Я не возьму ни одной ленты или пуговицы из этих коробок, вам понятно?
Бронсон посмеялся и предложил тут же сжечь все это собственноручно, если это вернет ей хорошее настроение.
Холли подумала было отдать всю одежду сестрам, благо они были одного с ней роста и телосложения. Но поскольку они были незамужними девушками, им следовало носить в основном белый цвет. Эти же платья предназначались женщине, светской даме. Только уединившись, Холли позволила себе рассмотреть роскошные, прекрасно сшитые платья, так не похожие на ее вдовий траур и на те наряды, которые она носила, будучи женой Джорджа. Насыщенный цвет, покрой смелый и женственный и удивительно подходящий к ее фигуре.
Там было нефритово-зеленое платье из итальянского шелка с пышными рукавами и прелестными кружевными вставками. И наряд для прогулок из темно-розового муара, отороченный изящным белым кружевом. Утренний туалет в фиолетовую полоску с белыми сборчатыми рукавами и пышной юбкой и платье из желтого газа с рукавами и подолом, богато расшитыми розами.
Самым ужасным было вечернее платье из шелка, такой безупречной простоты и изящества, что у Холли защемило сердце: никто никогда не увидит ее в нем. Смелый вырез, гладкий, без всякой отделки, лиф, юбка, ниспадающая величественными волнами красного цвета, среднего между цветом спелого яблока и редкостного вина. Единственным украшением был пояс из красного бархата, отделанный шелковой каймой. Такой красоты Холли не видела никогда в жизни. Будь оно не такое яркое, ну, скажем, спокойного темно-синего цвета, она приняла бы подарок, послав ко всем чертям приличия. Но ведь Бронсон знал, что она ни за что не наденет платье такого цвета. И сделал он это с той же целью, с какой заказывал для нее пирожные: ему нравилось искушать ее, нравилось смотреть, как она отчаянно борется с собой.
Но на сей раз ему это не удастся. Холли не примерила ни единого наряда! Она велела Мод повесить все в гардероб, чтобы отдать их кому-нибудь потом, когда подвернется подходящий случай.
– Вот вам, мистер Бронсон, – пробормотала она, поворачивая ключ в замке платяного шкафа, ключ щелкнул. – Мне не всегда удается устоять перед вашими адскими соблазнами, но на этот раз удалось!
* * *
Прошло почти четыре месяца с тех пор, как Холли поселилась в доме Бронсона. Пришла пора проверить результаты ее кропотливой преподавательской работы. Наконец настал вечер бала у Плимутов. На нем Элизабет должна быть представлена обществу. И Бронсон сможет продемонстрировать свету свой свежеприобретенный лоск. Холли переполняли гордость и ожидание. Она надеялась, что в высшем обществе найдется немало людей, которые в этот вечер будут приятно удивлены Бронсонами.
По совету Холли Элизабет надела белое платье, отороченное оборками из бледно-розового газа. Пояс его украшала одна-единственная роза, а вторая была приколота к волосам. Все это создавало впечатление свежести и изящества, а гибкая фигура в сочетании с довольно высоким ростом придавала ее облику нечто царственное. Закери надарил сестре множество драгоценностей, но Холли, порывшись в куче бесценных бриллиантов, сапфиров и изумрудов, решила, что все это слишком тяжеловесно для юной девушки. Она выбрала жемчужину, висящую на изящной золотой цепочке.
– Это все, что требуется, – сказала Холли, застегивая цепочку на шее Элизабет. – Сочетание невинности и строгого вкуса. А экстравагантные драгоценности прибережем на то время, когда вы доживете до моих лет.
Элизабет посмотрела в зеркало, стоявшее на туалетном столике.
– Вы говорите так, словно вы дряхлая старуха, – засмеялась она. – А вы сегодня такая красивая!
– Благодарю вас, Лиззи. – Холли погладила свою ученицу по плечу, а потом обернулась к Поле. – Раз уж мы принялись обмениваться комплиментами, должна вам сказать, миссис Бронсон, что выглядите вы просто великолепно.
Пола, одетая в платье темно-зеленого цвета, украшенное блестящей бисерной вышивкой у шеи и на рукавах, напряженно улыбнулась. Очевидно, она с удовольствием занялась бы чем угодно, лишь бы не идти на официальный прием.
– Вряд ли я смогу вести себя как полагается, – мрачно предрекла Элизабет, все еще стоя перед зеркалом. – Я непременно опозорюсь. Сделаю какой-нибудь ужасный faux pas [5], и все будут болтать об этом. Пожалуйста, леди Холли, давайте никуда не пойдем сегодня, проделаем все это как-нибудь в другой раз, когда я еще немного подучусь!
– Чем больше балов, приемов и вечеров вы посетите, тем быстрее научитесь вести себя как полагается, – твердо сказала Холли.
– Никто не пригласит меня танцевать. Все знают, что я – необразованное, неотесанное создание. Ах, черт бы побрал моего братца! Что он сотворил со мной! Я буду весь вечер подпирать стенку. На что я похожа в бальном платье? Мое дело – чистить картошку или подметать тротуары…
– Вы очень красивы. – Холли обняла Элизабет и посмотрела в зеркало на ее взволнованное прелестное лицо. – Вы красивы, Лиззи, у вас прекрасные манеры, и ваша семья очень богата. Поверьте мне, вы не будете подпирать стенку. И ни один мужчина, который увидит вас сегодня вечером, не подумает, что вам лучше заняться чисткой картофеля.
Потребовалось немало уговоров и настойчивости, чтобы заставить дам Бронсон выйти из комнаты и спуститься по парадной лестнице. Холли с особенной гордостью смотрела на Элизабет, которая внешне казалась вполне спокойной, хотя волновалась безумно.
