— Нас всего двое. Но мы верим, что как только распространится известие о возвращении сына Владыки Света, к нам примкнут многие.
Я покачал головой:
— Я умею добывать каучук и играть в мяч. Я не мой отец. Один на один я, наверное, мог бы сразиться с лучшим бойцом, но понятия не имею о том, как вести в бой войска или управлять державой.
Оба мужчины повесили головы, уставившись в землю. Немного помолчав, я задал другой вопрос:
— А кем именно является этот Свежующий Господин? То, что это Верховный Жрец Пернатого Змея, мне известно, но сам он бог или человек?
— Владыка Света говорил, что Свежующий Господин есть порождение темной стороны Книги Судеб, — ответил Ситат. — Он не простой смертный, хотя и не бог. Свежующий Господин — один из девяти Ночных Властителей, лишенных милости бога Солнца. Знание Книги Судеб дает ему магическую власть над науалями, оборотнями.
— Ты говорил, будто мой отец считал, что сможет поладить с Пернатым Змеем, если уберет с пути Свежующего Господина. Что же получается — человек, незаметно проникший в Запретный Город, сможет приблизиться к богу?
— Запретный Город охраняют Воители-Ягуары и науали, — указал Тагат. — Ты не можешь просто войти туда, направиться в храм и поговорить с Пернатым Змеем. Твой отец мог бы проникнуть туда во главе войска, но он не собирался штурмовать Запретный Город, разве что если не будет другого способа убить Свежующего Господина. Он не верил, что бог действительно находится за этой оградой.
— Что ты имеешь в виду? — удивился я. — Разве храм Пернатого Змея не там?
— Храм там, спору нет, но твой отец, по своему положению, имел доступ в Запретный Город. И уверял, что в храме лишь поклоняются Пернатому Змею, но Свежующий Господин говорит с ним в другом месте.
— В каком именно?
Ситат кивнул в направлении Огненной Горы.
— В горе. Многие считают, что в храме Запретного Города берет начало тоннель, ведущий в глубь горы. — Он помолчал, глядя на клубящийся над вершиной дым, и добавил: — Ее чрево полно огня. Скоро боги извергнут его.
— В горе есть Священная Пещера, — промолвил Тагат. — Именно там Пернатый Змей вернул жизнь мертвым, дабы заселить ими мир, после того как он был разрушен колесом времени.
— Твой отец не сомневался в существовании ведущего к горе подземного хода, — подхватил Ситат, — и в том, что на самом деле бог пребывает не в храме, а именно в самой горе.
В этом был смысл, но для постороннего сориентироваться в лабиринте тоннелей, лазов и пещер труднее, чем добраться до храма, перебравшись через стену. На что я и указал собеседникам.
— Твой отец считал, что существует и другой путь в обиталище Пернатого Змея, — заявил Ситат. — На горе, ближе к вершине, стоит маленький храм, место уединенных молений Свежующего Господина.
— И оттуда можно попасть в обиталище бога? — спросил я.
— Именно так считал твой отец. Но никто, кроме него, даже не заговаривал о том, чтобы попробовать.
«Никому, кроме сумасшедшего, это бы и в голову не пришло», — подумалось мне.
— Будучи могущественным вельможей, твой отец обладал особыми знаниями, позволявшими разговаривать с богами.
— Верно.
— А поскольку ты его сын, бог может услышать и тебя.
30
План был прост. Во всяком случае, на взгляд Ситата и моего дяди. На мой взгляд, он был кошмарнее путешествия по всем преисподним Миктлана.
— Охрана храма на горе не столь уж сильна, — заявил Ситат. — Всего несколько науалей.
Я пожал плечами:
— Ну конечно, всего-навсего несколько оборотней, самых жутких существ Сего Мира. Поэтому их и мало, что много не надо. Никто не осмелится сунуться к храму, зная, что там науали. Но для меня это, наверное, проблемы не составит. Я просто упаду замертво, как только один из них зарычит.
Сказав это, я тут же поднял руку, предваряя их извинения и уверения в том, что я вовсе не обязан туда лезть.
— Я иду на гору. В Теотиуакан меня привело желание узнать правду о своей семье. Теперь, когда мне известно, что мои родные были убиты, я должен отомстить за их смерть, так же как за смерть Оме и моего друга Исты. Поэтому, дядя, и ты, добрый друг, приготовьте меня к встрече с богом и его оборотнями.
— Сегодня ночью самое подходящее время, чтобы идти туда. На каждом из углов Пирамиды Солнца будет принесен в жертву подросток, и уж конечно, столь важной церемонией будет руководить лично Свежующий Господин. Его стража не останется на горе, а пойдет с ним. Охранять горный храм будут четверо науалей: двое ночных стражей и двое дневных.
— Говорят, — промолвил Тагат, — эти твари видят в темноте, как ягуары, и могут чуять кровь людей и животных. То есть нельзя приближаться к ним, если ветер дует в их сторону.
— Но главное, что от тебя требуется, — это быстрота. Науали известны своей свирепостью, но я видел, как они движутся, и могу сказать, что выдающийся игрок в мяч превосходит их в скорости. Быстрота — вот твое главное оружие. Тебе лучше надеть темную одежду, но такую, чтобы ничто не стесняло движений. Да, когда я был воином, мы вставляли в носки сандалий обсидиановые лезвия. Поступим так и с твоими сандалиями. Ты и так способен пинком сломать человеку ногу, а если у тебя будут сандалии с лезвиями, сможешь и отрубить.
— Мне понадобится кожаный ошейник.
— Кожаный ошейник? — удивился дядя.
— Говорят, эти твари первым делом вцепляются в горло.
Поднявшись выше обсидиановых полей Огненной Горы, я остановился и оглянулся на город. Великая пирамида светилась сотнями огней факелов: Свежующий Господин приносил в жертву двух мальчиков и двух девочек, дабы ублажить бога Дождя.
Не доходя до храма, я сошел с тропы, и, поднявшись выше по склону локтей на семь-восемь, обозрел его со стороны. Мои советники оказались правы: дежурство несли только двое науалей. В стороне находилась сторожка — видимо, еще двое отсыпались там.
Храм был невелик, и мне оставалось лишь подивиться тому, что столь непримечательное строение служит для столь могущественного господина местом личного поклонения великому богу. Над входом красовался грозный каменный лик Пернатого Змея.
С моего наблюдательного пункта мне хорошо был виден вход, и, приглядевшись, я пришел к выводу, что на самом деле это зев пещеры. Он был квадратным по форме, обработанным, но никаких дверных створок на каменную раму навешено не было. Вход оставался открытым, и за ним, насколько я мог видеть, царила тьма.
Двое науалей не стояли по обе стороны от лаза, как обычно стоит стража, но расхаживали туда-сюда — не настороженно, медленно и с ленцой, словно проводили за этим занятием несчетные ночи несчетных лет. И они действительно двигались с грацией хищников джунглей, каковыми их и считали.
