Я не готовился специально к этой поездке и потому не захватил с собой своих карт, но приблизительно я помнил, что колодец расположен где-то поблизости от перекрестка Скраттон-стрит и Холиуэлл («Святой колодец») роу. Я пошел туда, но не ощутил в себе никакой реакции. Я исходил это место вдоль и поперек и испытал лишь разочарование. В конце концов я пришел к выводу, что этот объект не представлял никакого интереса, и побрел по Скраттон-стрит. На пересечении ее с Кэртейн-роуд я повернул налево и тут же испытал мощный прилив «энергии», в которой я просто не мог ошибиться. Я постарался отделаться от этого ощущения, поскольку находился далеко от предполагаемого объекта — «святого колодца». Тем не менее ощущение сохранялось и явно ограничивалось этим местом.
Вернувшись домой, я перепроверил свои карты и обнаружил, что ошибся поначалу я искал не там, где было нужно. Место «святого колодца» оказалось именно там, где я испытал это неодолимое ощущение. В данном случае я точно знал, что ощущения моего тела не были вызваны собственными мыслями. То было воздействие чего-то более глубокого.
Убедившись в том, что указанные физические ощущения были вызваны объектами, которые я изучал, я попытался выяснить их природу с иных точек зрения. Это привело меня к целому спектру переживаний, которые весьма трудно перевести на обычный язык. Пожалуй, их лучше воспринимать как путешествия в другие области сознания. Порой я замечал, что беседую с существами, которые проявлялись в моем мозгу. Порой на меня находило озарение относительно того, чем был определенный объект в иные времена. И бывали моменты, когда я испытывал неописуемое блаженство.
К счастью, в этом я был не одинок. Похожие ощущения испытывали и мои друзья и коллеги. Я признаю, что некоторые формы иллюзий могут обретать групповой характер, и все же наши исследования отличались в значительной степени беспристрастными наблюдениями. Больше того, как здесь уже говорилось, я испытывал сильные ощущения всем телом даже тогда, когда мое сознание старалось отвергнуть такое восприятие.
Автор многих книг о леях Поль Деверо описывал схожий опыт в «Земной памяти». В то время он, исследуя месторасположение и значение Силбери-Хилла, отмечал:
«Я знал, что строители Силбери-Хилла должны были сознавать, что сооружают холм на линии визирования между уже существовавшим продолговатым курганом Вест-Кеннетт и холмом Винд-милл Это отчасти объясняло, почему сооружался большой круглый холм на иначе ничем не объяснимом месте в самой низменной части долины Кеннетт.
Становилось ясно, что высота Силбери должна быть привязана к какой-то функции в качестве площадки. Поэтому я стал посещать этот памят ник в ключевые для солнца дни и наблюдал восходы и закаты солнца с его вершины. Некоторые из позиций привязаны к ориентирам на горизонте, но не каким-то определенным образом. Я понимал, что никак не могу ухватиться за ниточку. Однажды на рассвете я приехал на Силбери, когда он был покрыт густой серой дымкой. Я вскарабкался на вершину, над которой стояло ясное небо, а низкая дымка висела как покрывало над местностью вокруг. Создавалось впечатление, будто сидишь на заросшем травой островке посреди ватного моря. И пока я сидел в ожидании восхода солнца, четкая как звон колокола мысль прозвучала в моей голове. Она потрясла меня так, словно кто-то произнес ее мне в ухо. «Голос» сказал: «В этой тайне да пребудем мы». Это определенно прозвучало извне моего сознания — не было чем-то, что придумываешь ради времяпрепровождения. У меня сразу же возникло ощущение, что сам Силбери вступил со мной в контакт, а мое рациональное «я» восприняло это, как проецирование моего подсознания на мой молчаливый, но недремлющий мозг в связи с моим нахождением в странном месте, в странное время и в довольно-таки странных обстоятельствах».
Затем, во время восхода солнца в праздник урожая (1 августа) Деверо обнаружил знаменательное местоположение на востоке плоской вершины холма Уэйден, которая оказалась строго параллельной линии горизонта, причем они обе точно соответствовали друг другу как две вполне параллельные топографические полосы Деверо решил, что так произошло потому, что восход солнца можно было наблюдать дважды в один и тот же день: один раз — с вершины Силбери и второй раз — чуть ниже вершины, с ровной площадки, прозванной «террасой». Одновременно его наблюдение, показывающее, что Силбери-Хилл чуть выше Уэйден-Хилла, отвечает той точке зрения, что Силбери-Хилл является весьма важной точкой съемки. Исходя из этого опыта, Деверо почувствовал, что вступил в контакт с «гениями» объектов, которые он изучал. Что-то из самого ландшафта вступило с ним в общение. Это очень похоже на то, что испытал и я.
Космический след
Многие с удовольствием посещают места вроде Эйвбери. Одни отправляются туда потому, что приятно провести денек на свежем воздухе, другие потому, что подобное место затрагивает нечто в глубине их души. В прошлом было модно считать, что подобные объекты связаны с земными силами. Но можно посмотреть и в другом направлении — вверх, а не вниз. Ответ может оказаться не на земле, а на звездах.
Ныне в целом признается, что «вентиляционные шахты» Великой пирамиды сориентированы на конкретные звезды вроде Сириуса и Пояса Ориона. В «Тайне Ориона» Бовель и Джилберт утверждали, что так было сделано потому, что после смерти душа фараона должна была отправиться в эти звездные царства. Они представляли «богов», и возвращение после смерти на житье среди «богов» было частью их религии. Предположим, что речь шла не о жизни после смерти, а о возможности для живых фараонов впасть в определенное состояние во время определенных обрядов. Обновляя свое общение с «богами», фараон мог заново разжечь свое видение, обрести более глубокую мудрость ради управления своим народом.
Что если предполагаемые похоронные храмы, стоящие поблизости от пирамид, использовались живыми фараонами для обрядов очищения и посвящения перед входом в пирамиды? Тогда саркофаг в камере Царя служил живым фараонам входом в царства мудрости, в которые их направляли «вентиляционные» звездные врата. Быть может, покои всех остальных пирамид, несмотря на отсутствие вентиляционных шахт, были сооружены для тех же целей. Через подобные места могли бы предприниматься путешествия ума во времени и над пространством к уровням сознания вне нашей Земли, поскольку «путь лежал прямо» через круг небес к звездам? Предположим также, что подобные ворота допускали двустороннее общение, что энергия из космоса могла быть сфокусирова на на Землю, что объекты, подобные Эйвбери и Стоун-хенджу, служили воротами для энергии, продлевающей жизнь. Быть может, именно эта мечта побудила людей неолита строить свои памятники по схемам, отражающим эту концепцию?
Меч короля Артура
В главе 9 приведен отрывок из направленной через медиума информации о последних днях Атлантиды. В нем говорилось о том, что главный жрец созвал все духовные силы своей цивилизации и силой собственного сознания разместил и захоронил их в различных частях света в виде временных капсул, адресованных будущей эпохе. Ключ, сказано там, символизируемый Мечом (экскалибуром) короля Артура, был оставлен в Англии. Отсюда можно заключить, что часть мощи Атлантиды была вплетена в ландшафт Британских островов. Мы можем лишь строить догадки о том, что беженцы из Атлантиды, оказавшиеся в «духовно» бесплодных землях и лишенные своих ходов в другие области сознания, принялись за строительство новых ворот. Таким образом каменные круги могут и не иметь ничего общего с земной энергией, и иметь много общего с энергией звезд. И я имею в виду не физические виды энергии звездных систем, а нечто бесконечно более тонкое — такой объем сознания, который нельзя охватить одним умом.
Поэтому группа объектов могла быть сооружена для символического обозначения связи с композицией звезд внутри какого-то определенного созвездия. Не по тому, что в этих звездных областях существует разумная жизнь, а потому, что этот район пространства служит воротами в другое царство реальности. Каждый объект может представлять лишь одну грань опыта, как отдельные цвета радуги, но все вместе они необходимы для создания полной картины.
Эта картина соответствует моим собственным ощущениям в таких святых местах. Имеющаяся в них «энергия» обращена к нашим духовным устремлениям. И это обращение происходит в форме не слепого догматизма, а бесконечного освобождения, не скованного цепями запретительной религиозной практики, которая сжимает в своем захвате такое большое число обитателей нашей планеты. Взаимосвязь этих объектов делает поправку на те тонкие импульсы, которые питают всю систему так, что все обновляется во благо всех. Земля тоже реагирует, ибо окружающие ее духовные сферы могут участвовать в такой взаимной связи и ощущать ее. Обращаясь в святых местах к бесконечному космосу, мы получаем доступ к бесконечности наших собственных душ.
