Тея помешала угли в костре, и устроилась на кем-то оставленном пледе возле пахучего куста цветущего ракитника. Ее веки тяжелели.
- Она убежала, по-своему распрощавшись со мной, - прислушалась девушка к убаюкивающему голосу Лелендона. - Но кое-что оставила, и теперь, я думаю, что смогу без труда встретиться с ней. - Тея услышала шелест бумаги. - В ней говорится о встрече в полдень, и место указано. Я намерен сходить.
Засыпая, Тея отметила, что у нее тоже назначена на завтра в полдень встреча с Драценой. Какое странное совпадение…
***Анемон встал с нагретого собственным телом места и затушил водой из котелка тлеющие угли.
Небо светлело на востоке.
Лель ушел ночевать в свою спальню, а близнецам этого подвига проделать не удалось. Как и госпоже Мазахаке, свернувшейся на пледе, как котенок. "Негоже ей спать на земле". Анемон поднял ее на руки, легкую как перышко. С головы соскользнул парик, повиснув на ветке.
"Скоро рассвет", - подумал юноша отстраненно, и зашагал к дому.
***Утреннее солнце беспрепятственно проникало сквозь приоткрытое окно и безжалостно щекотало теплыми лучами нос темноволосой девушки. Тея морщилась, вскидывала руки, но раздражающий свет не желал исчезать, и, не выдержав, она резко подскочила на кровати намереваясь высказать накипевшее надоедливому светилу. Но тут же свалилась обратно, в мягкий плен пуховой перины и подушек, со стоном схватившись за голову. По комнате плыл аромат начинающей зацветать сирени, радостное чириканье воробьев звонкой трелью подчеркивало прелесть утра и всю плачевность состояния Теи. Следовало встать, но выбраться из постели представлялось очень проблематичным и не особо существенным делом. Куда как приятней тешить собственную головную боль и тихо радоваться, что проснулась в собственной кровати, а не под ракитовым кусточком - воспоминания о нем было последним из тех, что смогла вспомнить Тея о вчерашнем пикнике.
С трудом преодолев затягивающую негу темно-голубых простыней и снежно-белых подушек, девушка сползла на пол в надеже на освежающую прохладу. Кое-как оклемавшись и найдя в себе силы умыться и сменить измятое перемазанное платье на новое, она обнаружила, что парик - одна из главнейших составляющих ее образа - пропал неизвестно где и при каких обстоятельствах. Подавив страдальческий стон, она попыталась припомнить подробности вчерашней ночи. В голову ничего хорошего не приходило. Честно сказать, воспоминания не радовали - в голове засел зарвавшийся герцог, буйные дети, звуки драки в глубине сада, улыбающийся Анемон и настойка герцогини Мон. Собственные действия вспоминались со скрипом и ничем конкретным по поводу парика помочь не могли. Оставалось надеяться, что никто ничего не заметил, а парик сам найдется. Тяжко вздохнув по поводу принятого решения, Тея залезла в свой чемодан в поисках другого парика, немного отличающегося большей аккуратностью и рыжиной. Поправляя у зеркала обновку, отметила, что после вчерашнего ей и не особо-то нужен сегодня грим, но все же так сильно отходить от образа не следовало, и белила вкупе с набором теней легли на положенные места. Впереди был долгий день и если признаться, начало его не предвещало ничего хорошего.
На кухне ожидаемо никого не оказалось - слишком рано для утомившихся детей и припозднившихся хозяев. Осушив полкувшина приятно подслащенного морса и приветственно щелкнув по жестяному боку подлетевший чайник, она почувствовала себя ощутимо лучше, но все еще весьма далекой от состояния привычной бодрости. Тея распахнула окна, впустив в помещение нежное благоухание ранних роз, пожмурилась на солнце, заметила кота притаившегося среди маргариток и решила спечь что-нибудь легкое, сладкое и ароматное как сегодняшнее утро, но в голове упорно всплывало блюдо оладий и Торми, всегда готовый к пищепоглотительным подвигам. Нет, этот не оценит ее вдохновенного порыва, а для герцога так и вовсе стараться не хотелось. Вяло передвигаясь от стола к шкафам и плите, и неспешно собирая завтрак, девушка не сразу заметила хозяина дома нарисовавшегося на пороге кухни.
Небрежно прислонившийся плечом к некогда пострадавшему косяку он всей своей фигурой олицетворял бодрящую свежесть, солнечную легкость, кружащее голову благоухание и томность ускользающего сна. Травянисто зеленый шелк халата подчеркивался белым поясом на стройной талии, по плечам блестящими темными змеями рассыпались еще влажные пряди, на обнаженной ключице застыла капелька воды. И глаза… Нежная весенняя зелень с темной затягивающей глубиной, сверкающие драгоценные камни, неведомые и притягательные. Тея плюхнулась на стул, заворожено уставившись на ослепляющее видение, чувствуя, что готова выполнить любую прихоть этого существа.
Анемон смотрел как-то обескураживающие серьезно, с ноткой разочарования в тающей полуулыбке.
Девушка поймала себя на мысли, что готова весь день просидеть так, любуясь контрастом светлой кожи и темных волос, служащих прекрасным обрамлением для удивительных, затягивающих глаз. Тея сглотнула и скривила личико - подступающий приступ тошноты напрочь перебил разлившуюся ауру очарования. Ощущение тепла и спокойствия, возникшие под поистине божественным взглядом, растворилось под натиском реальности: очевидно, она переоценила состояние собственного самочувствия, ее мутило. Все мысли по поводу прекрасности нежданного явления пропали, заменившись на глухое раздражение при виде того, как на губах Анемона вновь начала расцветать улыбка. Захотелось от души съездить по отвратительно довольной морде, стереть эту улыбочку. Как он смеет так бодренько выглядеть, да еще и явиться пред ней, весь сияя, как начищенный чайник, когда ей так плохо?!
Тея злобно скрипнула зубами и с остервенеем ухватившись за ложку, словно это был ее боевой топор, испепеляюще зыркнула на Анемона. Тот, словно и не замечая как скривилось личико Мазахаки при созерцании его особы, обезоруживающе улыбнулся и легкой походкой направился прямо к ней, вытаскивая из кармана свернутый лист бумаги. Тея от этой улыбки вновь скатилась в состояние блаженной прострации и оцепенело смотрела, как хозяин дома подходит ближе, усаживается рядом, аккуратно расправляет исписанный лист плотной бумаги с красивыми вензелями и кладет его перед ней.
- Госпожа Мазахака, - голос словно шелковый бархат, зеленые глаза таинственно мерцают.
- А…?
- Подпишите вот здесь и здесь пожалуйста, - в руке вдруг вместо ложки оказалась тяжелая золоченная ручка, и изящный палец подчеркнул ногтем места где она без раздумий поставила свою подпись лишь на мгновения оторвавшись от созерцания мерцающе-зеленых глубин его глаз. - Спасибо. А теперь приложите ладонь сюда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
