Во время поездки выяснилось, что некоторые наши государственные деятели не совсем знакомы (а точнее, совсем не знакомы) с сексуальными традициями народов братских стран Юго-Восточной Азии. Как вспоминал Виктор Суходрев, в качестве переводчика сопровождавший делегацию, самый забавный казус произошёл в Непале. Он выяснил, что в каждом непальском городе есть площадь храмов, на которой обычно расположены несколько сооружений, посвящённых различным индуистским культам. Один из храмов — обязательно храм Любви. И Суходрев решил вместе с другими переводчиками и фотокорреспондентом посетить историческое сооружение. А особенностью храма Любви в Катманду были «резные изображения весьма откровенных эротических сюжетов». Если говорить точнее, Камасутра в объёмном исполнении. Переводчики посмотрели, впечатлились, фотокорреспондент отснял пару плёнок. А основные члены делегации «встречи с прекрасным» поначалу избежали.
По возвращении выяснилось, что у Ворошилова был день рождения. Выпили водки, и Суходрев рассказал Козлову о посещении храма. Тот крайне расстроился, что его не взяли с собой. Пожелала посетить храм и Фурцева. Но в Катманду это сделать не удалось…
В следующем городе, который посещали высокие советские гости, митинг дружбы с их участием проводился прямо на центральной храмовой площади. И тут переводчик увидел, что прямо за трибуной, на которой посадили делегацию, находится такой же храм Любви, как в Катманду. Конечно, по масштабам он был поменьше, но скульптурные изображения эротического (чуть было не написал «порнографического») характера присутствовали во всём разнообразии. И Суходрев, понятное дело, руководствуясь лишь гуманитарно-информационными соображениями, подошёл к Козлову и шепнул ему на ухо:
— Фрол Романович, я вам рассказывал сегодня о храме, где мы были утром, так вот, мы сейчас находимся у подножия точно такого же храма Любви. Если вы незаметно оглянетесь, то сможете кое-что увидеть…
А потом отошёл к своему месту и стал наблюдать за Козловым.
— Это, как говорится, было бесплатное кино. Через минуту из-за высокой спинки кресла, в котором восседал Козлов, показались поля его соломенной шляпы, потом появились светящиеся любопытством глаза, а затем и всё лицо. Когда Козлов вгляделся в потемневшие от времени деревянные барельефы, у него буквально отвисла челюсть, глаза округлились, и он резко отвернулся. Но через минуту повторилось то же самое. Так он оглядывался в течение всего митинга.
Я не знаю, насколько сильным был «культурный шок» для 52-летнего уроженца деревни Лощинино Касимовского уезда Рязанской губернии, — всё-таки он и первым секретарём Ленинградского обкома поработал, и считался даже возможным преемником Хрущёва, — но, по свидетельству очевидцев, он долго не мог отойти от увиденного. А Фурцевой, выразившей желание подробно ознакомиться с достижениями непальской скульптуры, Козлов сказал по-про-стому: «…тебе, Кать, туда нельзя…»
Когда читаешь литературу или воспоминания о Леониде Брежневе, слова и дела которого определяли политику нашей страны на протяжении 18 лет, то он предстаёт чуть ли не «дамским угодником» и почти «плейбоем». Вот на одной фотографии он наливает смеющимся дамам пиво, на другой обнимает молоденькую работницу, на третьей улыбается хорошенькой медсестре. В своей книге «Язык мой — друг мой. От Хрущёва до Горбачёва» переводчик советских руководителей Виктор Суходрев даже упоминает одну двусмысленную ситуацию:
— Брежнев почти никогда не брал жену в поездки. Считал, что ни к чему «ездить в Тулу со своим самоваром». Причём ни от кого из сопровождающих не пытался этого скрывать.
На второй день после прибытия в резиденцию[23] Брежнев отправил адъютанта в аэропорт за одной из стюардесс своего самолёта. Та прибыла и провела два дня в «Кизиле» (дом на территории резиденции, в котором остановился Брежнев. — Лет.). Когда Никсон в очередной раз зашёл к Брежневу, тот представил ему молодую женщину. Уходя, Никсон промолвил с мягкой улыбкой: «Берегите его…»
Но очевидное жизнелюбие генерального секретаря каким-то особым образом сочеталось с его резкими оценками изображения любовных сцен, особенно в кино.
Владимир Медведев, заместитель начальника охраны «дорогого Леонида Ильича», как мы уже писали, отмечал любовь Брежнева к советским фильмам про разведчиков, про войну, к детективам, а также «трофейным» фильмам. А вот «про любовь» ему фильмы не нравились. Адъютант Брежнева вспоминал:
— Очень не любил в фильмах поцелуи. «Секс. Распущенность». Видимо, до руководства кинематографии эти оценки не дошли, иначе бы во всех фильмах, наших и зарубежных, все поцелуи были бы вырезаны. Лучше ведь перебдетъ, чем недобдетъ.
Наши читатели «со стажем» прекрасно помнят те времена, когда из зарубежных фильмов, которые закупались для проката в СССР, специальными комиссиями вырезались «идеологически неверные» сюжеты. Мало кому известно, что для этого в кинотеатрах была специально установлена стандартная продолжительность сеансов — 1 час 20 минут. А американские фильмы длились не менее полутора часов. Так что 10 минут в любом случае надо было убирать. И не всегда это были титры… Думаю, что Медведев был прав: у нас в стране могли убрать из фильмов и поцелуи…
Юрий Чурбанов, бывший зять генсека, рассказывал мне в конце 1990-х о том, что даже в те дни, когда они с Галиной Брежневой приезжали в Заречье к тестю, он не мог «поступиться принципами». Если «молодое поколение» смотрело в кинозале какой-нибудь фильм без идеологического подтекста, да ещё с «сексом» и «распущенностью», то Брежнев старался даже не входить в помещение. Мог постоять у входа, а потом каким-нибудь звуком (кашлем, словом) выразить своё неудовольствие и уходил.
Кстати, Владимир Медведев в своей книге «Человек за спиной» подтверждает то, что рассказывал Чурбанов. И говорит, что, когда Брежнев в очередной раз садился смотреть «Подвиг разведчика», из кинозала уходили «молодые». Вот вам, уважаемые читатели, и конфликт «отцов и детей» в одной отдельно взятой семье Генерального секретаря ЦК КПСС…
Справедливости ради отметим, что отнюдь не все советские руководители были столь уж категоричными противниками «секса» в кино или на эстраде. Упоминавшийся нами телохранитель Брежнева Владимир Медведев после его смерти продолжал работать с разными руководителями КПСС. Одним из его подопечных был наследник Михаила Суслова на посту главного идеолога партии Михаил Зимянин. Правда, этот секретарь ЦК не ездил на ЗИЛе со скоростью 40 километров в час, не носил шапку типа «пирожок» и антикварное пальто. И вообще был человеком, выражаясь современным языком, «более продвинутым». Медведев вспоминает поездку с Зимяниным в Бразилию в начале 1980-х. Был вечер, и бразильская охрана советского гостя отправилась отдыхать. И тут Зимянин предложил начальнику охраны вместе посетить «вечерний сеанс» в кино. Тот сказал, что нужно вызвать охрану, но секретарь ЦК был против. Решили идти вдвоём.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
