этого места бьет наотмашь, на миг лишая уверенности в себе. Я вспоминаю о туфлях за полторы тысячи рублей, а том, что на платье нет фирменного ярлычка. Даже отступаю на шаг, испытывая жуткую потребность обхватить себя за плечи, закрыться.
Приходится мысленно отвешивать себе подзатыльник и напоминать зачем я здесь. Ради кого. Справлюсь. Даже без дорогих шмоток и блестящих булыжников в ушах.
Барханов должен увидеть, что я могу.
Расправляю плечи и уверенно шагаю вперед. Это мой вечер.
Прохожу мимо каких-то людей. Они кивают, я киваю в ответ со спокойной улыбкой, будто пришла в компанию давних знакомых. Беру с подноса бокал с шампанским.
Наверняка дорогое, но у меня не получается оценить изысканность вкуса. Потому что не могу сделать и глотка. Не лезет. Проклятые пузырьки, щиплют нос.
Использую бокал просто как атрибут, а сама ищу взглядом Демида.
Его нигде нет. Воблы тоже.
У меня начинает подниматься подозрительная паника. Куда они запропастились?
Чем они вообще занимаются?
Еле успокаиваю себя мыслью, что тут полно залов, летняя площадка, а я еще только прошлась у входа. Они где-то дальше.
Все-таки делаю глоток шампанского. Не вкусно. Мутит. Поэтому ставлю его на какой-то столик. На губах намертво прилипла улыбка. И я боюсь, что скоро она превратиться в болезненный оскал. Моя уверенность все больше похожа на тихую истерику. Я будто одна в золотом лесу. Со всех сторон звучит про какие-то проекты, деньги, встречи. Сверкают изумруды и бриллианты. Разносятся роскошные шлейфы дорогих духов.
С глаз падает пелена и я, наконец, понимаю, куда сунулась. Мне здесь не место.
Я просто студентка, которая никогда не мечтала о хорошей жизни, любит свои розовые кеды и пирожки с курагой.
У меня все еще есть шанс исчезнуть так же незаметно, как пришла, но сделав еще пару неуверенных шагов, натыкаюсь взглядом на Демида.
Он не с Эльвирой! С какой-то другой девушкой. Они стоят ко мне спиной и не замечают меня. Зато я прекрасно вижу, как его рука лежит на ее талии и большой палец описывает плавные круги. Такое простое, но интимное прикосновение.
Меня перетряхивает.
Он склоняется к ней ниже и что-то говорит на ухо, чуть ли не прикасаясь губами.
Сучка в ответ прикрывает рот ладонью и тихо смеется.
Они выглядят как настоящая пара!
Скотина!
Нервы настолько натянуты, что тормоза срывает. Я не могу больше себя контролировать и иду к нему. И мне плевать, кто что обо мне подумает. Хватит!
— Никогда не блядуешь, да? — подлетаю к ним и рывком отталкиваю от него девку.
Она испуганно оборачивается, и я вижу большой беременный живот, обтянутый струящейся тканью.
Твою мать! Он еще и папашей скоро станет?!
Он смотрит на меня со странным выражением, но я слишком зла чтобы вникать в нюансы.
— Посадил меня под замок, а сам с какой-то курицей обжимаешься? Да еще и… — указываю на живот, — ребенка ей заделал? Нормально устроился. Ничего не скажешь.
— Артур, это кто? — блеет она, переводя испуганный взгляд то на него, то на меня.
— Да, скажи кто это? — вторю ей, складывая руки на груди.
На нес смотрят, но мне плевать. Если этот охреневший в край тиран думает, что я спущу на тормозах такие выходки, то очень зря.
…Артур?
Запоздало щелкает в голове. В смысле Артур?
Он еще и с именем меня обманул?
И вдруг я понимаю, что мужик не тот. Что это какой-то другой, очень похожий.
Испуганно вытягиваюсь по струнке, совсем некультурно пялюсь на него и с каждой секундой убеждаюсь все больше, что это не мой Дем.
— Что здесь происходит? — голос за моей спиной заставляет сжаться.
Вот я молодец…
— Девушка обозналась.
Такой идиоткой я себя еще никогда не ощущала.
— Представишь? — этот второй «Демид» цепко скользит по мне взглядом, будто сканирует. Я чувствую, как щеки наливаются румянцем.
— Это мой брат, Артур, — раздраженно говорит Барханов, — и его жена Вероника. А это Валерия… и она уже уходит.
Только сейчас понимаю, что вокруг нас тишина. Затравленно озираюсь по сторонам и вижу вереницу недоумевающих взглядов, среди которых с каждым мигом все больше пренебрежительных и недовольных.
— Прошу нас извинить, — с натянутой улыбкой произносит Демид.
Берет меня под руку и ведет к выходу. Со стороны выглядит галантно, а на деле он сжимает мой локоть с такой силой, что завтра точно будут синяки.
— Мне больно, — выдыхаю чуть слышно.
— Заткнись, — не разжимая зубов цедит он и выводит меня из зала, под прицелом чужих взглядов.
* * *
— Демид…
— Заткнулась, я сказал.
Не отпускает. Даже в лифте. Если я переступаю с ноги на ногу, он сильнее сдавливает пальцы и тянет на себя. Я уже на грани того, чтобы разреветься.
— Демид!
Полосует по мне взглядом, от которого в животе все обрывается и напрочь сводит горло. Я больше ничего не могу сказать. Меня просто парализует от стыда и страха.
Мы выходим на улицу, Барханов вызывает своего водителя. И через минуту перед нами распахивает двери черный автомобиль.
Меня так трясет, что не могу забраться внутрь самостоятельно. Тогда Демид бесцеремонно подхватывает меня за задницу и буквально закидывает внутрь.
Неловко падаю на сиденье, утыкаясь носом в кожаную обивку. Проклятое узкое платье, сковывает движения, в неудобных дешевых туфлях подворачиваются ноги.
Барханов усаживается рядом, называет водителю мой адрес, а потом кивком отдает распоряжение поднять перегородку.
Я не дышу. Жду, что сейчас на меня обрушится шквал недовольства. Потому что налажала. По полной. Даже на мой собственный взгляд это был перебор. Причем такой ядреный, что стыдно вспоминать. А перед глазами, как назло, стоит удивленная физиономия второго Барханова и испуганные глаза беременной, ни в чем не виноватой девушки.
Ду-у-ура! Просто конченая!
— Демид, — произношу жалобно, когда молчание затягивается, — ну прости меня, пожалуйста.
