Адамс снял трубку, выслушал что-то и, нахмурившись, проговорил:
— Говорит лейтенант Адамс из городской полиции. Кто у телефона?
Донован услышал щелчок на другом конце провода, и Адамс положил трубку.
— Один из клиентов, я думаю. Он сразу же дал отбой.
Донован подскочил к телефону, схватил трубку и сказал телефонистке:
— Говорит полиция. Выясните, откуда был вызов.
Адамс насмешливо взглянул на него.
— Что за мысль? Неужели вы думаете, что звонил убийца?
— Я должен знать, кто звонил, — упрямо сказал сержант.
— Вызов сделан из телефонной кабины в Восточном национальном банке, — через несколько минут ответила телефонистка.
— Спасибо, сестрица!
Адамс склонился над телефоном.
— Кто бы мог сделать эту заглушку: она сама или убийца? Флетчер! — позвал он. — На телефоне есть отпечатки пальцев?
— Ничего нет, — отозвался эксперт, появляясь на пороге спальни.
— Вы заметили, что его заглушили?
— Конечно, но не придал этому значения.
— Это меня не очень удивляет, — сказал Адамс язвительно. — Значит, никаких отпечатков?
— Похоже, это сделал убийца, — сказал Донован. — Она бы оставила отпечатки.
Жестом руки Адамс отпустил Донована.
— Постарайтесь узнать, не слышал ли кто-нибудь вчера вечером телефонного звонка?
— Я отправляюсь в банк, — ответил сержант. — Может быть, удастся выяснить, кто звонил по телефону.
— К дьяволу это! Зачем?
— Эта девушка работала не на панели. У нее были постоянные клиенты, которые рекомендовали ее своим друзьям. Чем больше я буду спрашивать, тем скорей обнаружу нашего незнакомца в сером костюме.
— Ну, что ж, эта мысль, в конце концов, не поражает своим идиотизмом, — согласился Адамс.
Донован в надежде, что напал на правильный след, быстро спустился по лестнице. Если ему повезет, он справится с этим делом, и тогда плюнет Адамсу в лицо!
Шеф полиции Пол Говард сидел за огромным столом красного дерева, зажав белыми зубами толстую сигару. Казалось, он был чем-то очень недоволен. Адамс напряженно смотрел на шефа.
Благодаря необычайно развитому честолюбию, уже в сорок пять лет Говард довольно высоко поднялся по служебной лестнице и думал только о карьере. В скором времени он рассчитывал стать судьей, а потом и сенатором. Говард старался водить дружбу с теми, кто хоть что-то значил в политической жизни, оказывал им всяческие услуги, рассчитывая, что в свою очередь и они помогут ему. Место, которое занимал Говард, было очень удобным для того, чтобы оказывать услуги разного рода, а кое на что просто закрывать глаза. Ведя себя таким образом и, благодаря некоторым финансовым операциям, Говард сколотил себе неплохое состояние. Как говорится, жил сам и давал жить другим и, таким образом, высокопоставленные граждане могли без опаски заниматься различными махинациями.
С другой стороны стола в мягком кресле сидел шурин Говарда, капитан полиции Джон Монтелли. Его обрюзглое, невыразительное лицо было покрыто красными пятнами, что придавало ему сходство с гиеной. В зубах шурина тоже была зажата сигара.
В тот день, когда Говард был назначен шефом полиции, Монтелли почувствовал, что рискует потерять место, но зная, что начальник неравнодушен к молодым девушкам, поднапрягся и женил его на своей младшей сестре. С тех пор как Говард женился на Глории, Монтелли стал для него неприкосновенен.
Адамс, хорошо знакомый с ситуацией, знал, что если бы удалось выкинуть Монтелли, он автоматически занял бы его место. В течение последних месяцев лейтенант Гарри Адамс терпеливо ждал возможности, чтобы отделаться от Монтелли, а заодно и от Донована, которого считал изрядным тупицей. Дело по убийству Фей Карсон, казалось, могло помочь ему в этом.
Говард, вне себя от ярости, грыз сигару.
— Это дело должно быть расследовано немедленно! Киньте на него побольше людей, мы должны немедленно схватить убийцу. Здание, полное проституток, чуть ли не в центре города! Боже мой! И вы уверяли, что в городе нет ни одного борделя.
Монтелли обнажил пожелтевшие от табака зубы.
— Бордели бессмертны, — сказал он. — Их закрывают, но они открываются снова.
— Но почему вы не пытались прикрыть именно этот притон? — спросил Говард.
Монтелли удивленно посмотрел на шефа.
— Это одно из зданий О'Брайена.
Говард покраснел, побледнел и бросил быстрый взгляд на Адамса, который внимательно рассматривал свои ботинки. Лицо его было безмятежно, и Говард успокоился. Адамс либо не слышал реплики этого идиота, либо имя О'Брайена ни о чем ему не говорит.
Но не тут-то было! Имя О'Брайена было прекрасно знакомо Адамсу, и говорило очень о многом. Но вот о том, что этот тип был собственником двадцать пятого дома на Лессингтон-авеню, лейтенант слышал впервые. Предчувствие сладкой дрожью прошло по его телу: возможно, именно это станет причиной скандала, которого он так ждал в течение многих месяцев. Если застукать Монтелли на выгораживании О'Брайена, можно будет занять его место, о котором Адамс мечтал, истекая слюной.
Пол Говард готов был лопнуть от ярости. О чем думал этот кретин Монтелли, когда в присутствии Адамса ляпнул об О'Брайене! Адамс, конечно, был хорошим офицером и отлично делал свое дело, но ему не следовало совать нос в политику.
Говард и сам был поражен, когда узнал, что этот дом на Лессингтон-авеню принадлежит О'Брайену. Если газетчики узнают об этом, отцы города будут серьезно скомпрометированы. Все это будет иметь последствия, о которых было страшно подумать. Нужно поскорей закончить дело об убийстве Фей Карсон и забыть о нем.
— Что вы успели сделать? — спросил Говард у Монтелли.
Тот кивнул на Адамс.
— Этим занимается лейтенант. Не понимаю, почему вы устраиваете историю из-за какой-то шлюхи? Да это вообще никого не интересует.
— Вот посмотрите, как это никого не интересует, — возразил Адамс. — Дождитесь только завтрашних газет!
— У вас есть версия? — спросил Говард Адамса. — Или хоть какая-нибудь зацепка?
— Приметы одного типа, который очень может оказаться убийцей. Донован как раз занимается этим.
— Донован? А почему не вы?! — закричал Говард. — Донован… — он заставил себя сдержаться. — Безусловно. Донован хорош для обычной работы, но здесь нужна быстрота, а в этом он не слишком силен. Я все же рассчитываю на вас, Адамс. Займитесь следствием вне зависимости от Монтелли и Донована. Найдите мне убийцу и схватите его. У нас в управлении скоро будет небольшая смена декораций, и если следствие пойдет быстро, вы сможете поздравить самого себя. Понимаете?
Мужчины в упор посмотрели друг на друга. Грубое лицо Адамса осталось бесстрастным, но внутренне он напрягся, нюхом почувствовав, что к словам шефа можно отнестись с доверием.
— Мне нужны сведения о всех подпольных организациях города. Поручите кому-нибудь заняться этим, а сами сосредоточьтесь непосредственно на убийстве. Я лично прослежу, чтобы вы получали копии всех донесений Донована. А теперь приступайте!
— Вы получите необходимые сведения, — сказал Адамс, выходя из кабинета.
Несколько минут Говард сидел молча и смотрел на закрытую Адамсом дверь. Потом он с ненавистью взглянул на шурина и, нажав на кнопку селектора, сказал секретарше:
— Я иду в ратушу. Вернусь через час.
Он закрыл дверь, надел шляпу и вышел на улицу.
Глава 2
В течение трех лет Сион О'Брайен был тайным советником полиции. Он появился на политической сцене в тот момент, когда одна из партий находилась в полном упадке и была близка к развалу, но благодаря его огромным средствам, удалось укрепить ее пошатнувшийся авторитет и удержать у власти. Во главе этой партии стоял Эд Фабиан, жизнерадостный толстяк-полицейский, лишенный каких бы то ни было принципов. Когда О'Брайен предложил ему свои миллионы, Фабиан принял деньги, не поинтересовавшись их происхождением. Он не думал и о том, что эти миллионы придется возвращать. Желание О'Брайена оставаться в тени слегка смутило Фабиана, но деньги были ему необходимы, чтобы поставить партию на ноги, и он понимал, что чрезмерное любопытство может лишь повредить делу.
Старея, Фабиан становился совершенно бесполезным и сейчас был лишь статистом в своей партии, хотя и занимал высокий пост. А так как деньги поступали в кассу исправно, он безропотно подчинялся тому, кто их платил. Если бы он знал, что О'Брайен сколотил огромное состояние на интернациональном наркотическом бизнесе, его, вероятно, хватил бы удар.
Бывший гангстер О'Брайен теперь не ссорился с законом и, благодаря потрясающей изворотливости, умел оставаться в тени. Ему удалось благополучно улизнуть из Франции вместе с капиталом в то время, как многие его сообщники попали на каторгу. Он приехал в Калифорнию, во Флинт-сити, чтобы отойти от дел и пристроить свои денежки в какое-нибудь выгодное предприятие. Но вскоре бездеятельная жизнь ему надоела, и пришло решение заняться политикой. Познакомившись с городскими партиями, он понял, что та, которую возглавляет, стоит на ногах слабей остальных. Несмотря на то, что, торгуя наркотиками О'Брайен вел себя максимально осторожно, он все же до конца не был уверен в безопасности. Ему было известно, что один из его сообщников, получив во Франции двадцать лет тюрьмы, выдал полиции его приметы, надеясь таким образом облегчить свою участь. Так что отношение к полиции у О'Брайена было особым.
