Декан больше не медлил. Одним прыжком он преодолел расстояние до врага, не раздумывая, запустил руки в кокон и дёрнул Свана на себя. Вопль обоих мужчин слился в унисон: лишить мага защиты простым физическим действием — болезненно и опасно. Наставник не ожидал настолько примитивной атаки, а Эссар наверняка получил магический ожог. Я почти ощутила его страдания: нещадно заломило кости, а кожа вспыхнула резким жаром.
Не обращая внимания на боль, Гастон вырвал Свана из самой сердцевины плетения. Оставшись без хозяина, магия очень скоро распалась. Борясь, мужчины повалились на каменные плиты. Я увидела, как Эссар несколько раз заносит руку для удара, услышала хруст костей и хрипы. Кажется, Лиль что-то говорил мне, заглядывал в лицо, но мой мир сузился до двух мужских фигур на полу.
— Сразись со мной, как маг! — сплёвывая кровь, потребовал Сван.
— Ты недостоин дуэли! — прорычал Гастон, рывком поднимая соперника на ноги.
Плечи и руки Эссара окутывал хаос, придавая дополнительной силы. Он встряхнул Свана и прижал к стене. Тот, потеряв защиту, несколько раз начинал плести заклинания, но Эссар обрывал формулу ударом в живот, грудь, лицо наставника. У Свана были разбиты губы и нос, но он продолжал самоуверенно улыбаться.
— Сдай меня ректору, предатель, — прошипел Сван.
Ему удалось собраться и создать из волокон хаоса толстый жгут. Каким-то немыслимым образом он вырвался из груди Свана, где горел тёмный дар. Щупальце плотно затянулось на шее Гастона.
Я вскрикнула, приподнялась, но без сил привалились к стене. Задыхаясь Эссар, скрючился и потянулся к сапогу.
— Ш-ш, прекрасная Кирстен, — шепнул Лиль. — Позволь мне…
Фейри взмахнул рукой, подул на ладонь, поднимая в воздух серебряную пыльцу. Искорки за мгновение осыпали лицо Свана.
— Проклятье! — Он жмурился и крутил головой.
Эссар тяжело перехватил воздух, уцепил пальцами рукоять кинжала, спрятанного в сапоге и молнией полоснул врага по шее.
Я снова вскрикнула от неожиданности, даже Лиль на секунду замер, не ожидая такого решительного удара. Сван прижал ладонь к ране, оказавшейся не настолько глубокой, чтобы убить его. Кровь быстро пропитывала ворот рубахи и сюртука.
— Ты ранил меня! Мне нужна помощь! — возмутился наставник.
— Потерпишь, — сквозь зубы ответил Эссар, несколькими заклинаниями приковывая врага к стене.
Руки и ноги Свана были надёжно закреплены плетением хаоса. Маг сузил бледные, безжизненные глаза, горевшие в эту минуту яростью.
— Ты ничуть не лучше захватчиков! — хрипло выдохнул он.
— Я переживу, — деловито огрызнулся Эссар. — Говори! Что ты делал у меня за спиной?! Рана кровоточит. Время уходит.
Сван помотал головой:
— Снова пытки. Не страшнее того, что было. Знаешь, как они издевались, выжигая магию? Знаешь…
Он утвердительно кивнул, разглядев нечто значимое во взгляде Эссара.
— Говори о деле, — потребовал Гастон.
— Стихийники лишили нас воли к сопротивлению. Ненавижу их! — крикнул ему в лицо Сван.
Голос наставника мальчиков клокотал от гнева.
— Стихийники, а не наши девочки, — в противовес ему спокойно сказал Эссар.
Гастон уже выплеснул собственную ярость и сосредоточился на самом важном. Холодный и прямой, каким мы всегда его знали.
— Ничего личного, лишь способ стать свободным, — облизнув разбитые губы, ухмыльнулся Сван. — Ты всё время искал формулу Люика, а я нашёл свою: волосы хранят магические силы и пригодны для особых настоев, паразитов из разлома нетрудно выжать досуха, а страх курочек отличная приправа для пополнения сил.
Гастон сдвинул рукав сюртука Свана.
— Метка не исчезла, — глухо пробормотал декан. — Но почти стёрлась. Любой, кто пытается уничтожить клеймо, становится безумцем, но как тебе удалось…
— Я вполне в здравом рассудке, — рассмеялся Сван. — Чтобы убрать метку необходима магия стихийников и хаотиков.
Он замолчал и некоторое время тяжело дышал. Я посмотрела на Лиля: обычно улыбчивый, он стоял мрачнее грозовой тучи. Фейри прислонился к стене, словно и его одолела та же слабость, что и меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты теряешь кровь, Сван, — отстранённо напомнил Эссар.
— Он долго продержится, — неожиданно сказал Лиль. — Вот что мне всегда не нравилось. — Фейри будто рассуждал вслух. — Разлом внутри Свана. Необычная аномалия дара. Он тянет из нас магию даже теперь.
Эссар быстро обернулся к нам. Плетение щитов не заняло много времени. Себя он обезопасил в последнюю очередь.
— Это многое объясняет. Ты получил способность паразитов питаться магией. Это помогло ослабить метку, но сделало тебя чудовищем. Лиль, уведи Кирстен. Не для ваших глаз…
— Нет! — Я вскинула голову. — Я хочу быть до конца! Хочу знать, почему погибла Жюли!
Смех Свана был гулким и низким, как раскаты грома.
— Да я чудовище, если хотите! Трудно остановиться, когда почувствовал власть и силу после долгих лет рабства.
— Ты предал моё доверие, — медленно произнёс Эссар.
— Предал?! — взревел было затихший Сван. — Они ставили на мне свои жуткие опыты. Выжигали дар. Исказили суть, сроднив с паразитами хаоса. Я мстил и сражался за свободу!
— Свободу для себя. Ты использовал сородичей по дару.
Эссар говорил так холодно, словно его не касалось происходящее в «комнате стыда». Он был бесстрастным судьёй. Я уже знала, что скоро он станет и палачом для убийцы Жюли.
— От стихийников мне были нужны только волосы! — Сван распалялся всё больше. — А эти курицы сами напрашивались! — Он дёрнулся в мою сторону. — Вертели задницами. Я исполнял обязанности наставника — напоминал о стыде.
— Сван, ты же понимаешь, что я должен избавиться от тебя, — вкрадчиво спросил Эссар.
У меня мурашки побежали по спине. Сван то же всё понял и напряг мускулы, чтобы вырваться из пут.
— Убить не посмеешь! Или сдашь меня Америусу? Я расскажу ректору про формулу и незаконные опыты во время практикумов. Ты задумал новое восстание Гас. Опять положишь всех в могилы, чтобы любоваться кладбищем из окна кабинета?
— Я начну с тебя, Сван. Мёртвые молчат, дружище…
Мы с Лилем не успели сделать и вздоха, как Гастон выбросил вперёд правую руку, сверкнуло тонкое лезвие. Один точный удар в сердце, лозы, удерживающие преступника, ослабли, и Сван осел на пол к ногам Эссара. На побелевшем лице застыли недоумение и злость.
— Ты не заслужил освобождения, — Эссар отёр кинжал о сюртук Свана. — Но я дарю его тебе по праву главы отверженных.
Внутренне я была согласна с финалом, но меня всё равно трясло. Спрятав оружие, Эссар подошёл к нам с Лилем, присел, чтобы наши взгляды встретились. Потемневшие глаза Гастона смотрели строго и тревожно. Он провёл кончиками пальцев по моей щеке, а во мне точно взорвалась невидимая преграда. Заливаясь слезами, я обхватила его за плечи и уткнулась лицом в шею.
— Всё закончилось. Прости, что пришлось увидеть… — Губы Эссара осторожно коснулись моего виска, руки ласково погладили по спине. — Сможешь встать или я понесу тебя, девочка. Лиль, открой дверь.
— Я поступила бы так же, — всхлипнула я. — Сван заслужил. Жюли… Она была такой хрупкой девочкой.
Я задыхалась от слёз и избытка чувств. В объятиях Гастона было безопасно и волнующе. Не хотелось отпускать его, снова оставаться одной в темноте и ужасе.
— Идём, — прошептал Гас, помогая мне подняться.
— Почему-то совсем нет сил… Очень устала.
Я пошатнулась. Перед глазами всё поплыло, а в нижней части груди будто затянули ледяной узел, перебивший меня пополам.
— Кирсти! — Услышала я, прежде чем провалиться в темноту бесчувствия.
41
Очнулась я от назойливого шёпота Элизи: трудно не узнать капризный тон и вязкую патоку слов вперемешку с ядом гадюки.
— Гас, что происходит? Ты срываешься с места, как безумный кружишь по факультету, отмахиваешься, словно от никчёмной девчонки. Ты спутал меня со своими подопечными? Мы не закончили работу с отчётом.
