- Не волнуйтесь так, Екатерина Самойловна, - увещевающим тоном произнес следователь. - Обычная формальность. Всего лишь зададим вашей дочери несколько вопросов.
- Но зачем ее зря беспокоить?! - кипятилась рассерженная свидетельница, не желая подвергать свою дочь опасности. - Я уже сказала все, что знала!
- И Ольга тоже расскажет все, что ей известно, вот и все.
- Она ничего не знает!
- О чем вы, Екатерина Самойловна?
- Я имела в виду, что Оля даже не заходила к Борису, - сразу сникла свидетельница, поняв, что своим явным сопротивлением лишь ухудшила ситуацию.
- Но ведь в ночь, когда утонул Заграйский, Ольга ночевала в вашем доме.
- Ну и что?! - снова вскинулась Екатерина Самойловна.
- Она могла что-то услышать или увидеть. К примеру, выглянула в окно и заметила, что по двору кто-то идет.
- Оля в то время уже спала.
- Откуда вам это известно?
Свидетельница опять смешалась и замолчала, а после паузы сказала первое, что пришло в голову:
- Я к ней заходила.
- После одиннадцати? - уточнил коварный “крокодил Гена”.
Ермолаева еще больше растерялась, не зная, что ответить. Потом вдруг вспомнила и обрадовалась:
- Накануне во дворе Бориса кто-то кричал. Девичий голос: “А-а-а!” - будто девушка сильно напугана и не в силах произнести что-то членораздельное. Я проснулась и услышала слово: “Труп!” - потом какие-то голоса, через некоторое время все стихло.
- Так-так-так, - заинтересовался следователь. - И кто же кричал?
- На следующий день муж сказал, что мне это почудилось, лично он ничего не слышал.
- А вы как думаете?
- Крики точно были. - Голос Екатерины Самойловну уже окреп, да и сама она выглядела уверенней, чем несколько минут назад, успокоившись, что опасную тему миновали. - Василий спит очень крепко. Даже если я над его ухом позову на помощь, - и то не проснется. Он говорил, что разрешил пользоваться нашей баней друзьям невесты, видимо, это они так развлекались.
“Надо бы уточнить, какой труп имела в виду девушка, бегающая по ночам”, - решил следователь.
- Мы немного отклонились от темы, - напомнил он. - Вы говорили, что заглянули в комнату дочери...
- Ну да. Предыдущей ночью я испугалась, вот и решила проверить, все ли с Олей в порядке.
“Врет, - подумал “крокодил Гена”. - И очень неумело врет”.
- А что могло случиться с вашей дочерью? Разве она впервые ночует у вас?
- Оля часто приезжает к нам, но в тот день в соседнем доме было много пьяных парней. Мало ли...
- Разве студенты ломились к вам?
Геннадий Павлович уже ничуть не сомневался, что дело нечисто, и задавал вопросы лишь для того, чтобы свидетельница еще о чем-то обмолвилась. Судя по всему, она и не предполагала, что всплывет присутствие ее дочери в ночь гибели Заграйского, и не подготовилась заранее к возможным вопросам на эту тему. До этого “не любящая сплетен” Екатерина Самойловна охотно вывалила всю подноготную соседей и держалась непринужденно, а тут явно стушевалась.
- Никто к нам не ломился! - раздраженно отмахнулась собеседница, а следователь пока не понял причины ее недовольства. - Но я ощущала беспокойство, раз накануне кто-то бегал по нашему двору и кричал о трупе. Вот и заглянула к Оленьке.
- Однако во вторую ночь уже никаких тревожащих событий на улице не случилось, драматические события происходили возле бассейна. Отчего же вам вздумалось проверить, спит ли Ольга?
- Да что вы пристали к моей дочери?! - вспылила Екатерина Самойловна, а “крокодил Гена” решил, что поручит оперативникам немедленно допросить Ольгу Ермолаеву.
После ухода Екатерины Самойловны следователь раздумывал, кого бы из свидетелей вызвать следующим. В кабинет заглянул опер Вова и оповестил, что у него есть новости.
- Давай обсудим все вечером, - предложил “крокодил Гена”. - Тут появились несколько интересных фигур, разузнай-ка о них поподробнее.
Дав новые задания оперативнику, Молчанов пригласил в кабинет Полину Вальцову.
- Полина Аркадьевна, расскажите о свадьбе Заграйского и о нем самом все, что вам известно.
- Я уже ответила на все вопросы, - сухо обронила собеседница. - Больше мне добавить нечего.
- У следственной бригады было мало времени и много работы, - доброжелательным тоном пояснил Геннадий Павлович. - Им пришлось опросить десятки свидетелей, в детали они не вникали, а в этом сложном деле важна каждая мелочь.
- Ну спрашивайте, - без особого воодушевления согласилась Полина.
- Вам известен кто-либо, желавший смерти Заграйскому?
- Нет.
- На ваш взгляд, он был порядочным человеком?
- Понятия не имею. Мы всего лишь соседи.
- Жильцы одного подъезда подчас ничего не знают о тех, кто живет этажом ниже или даже через стенку. Но владельцы собственных домов зачастую близко знакомы друг с другом, вместе проводят досуг, у всех есть сад, это тоже позволяет иметь общие интересы и тему для разговоров. У вас есть сад?
- Есть, но я не обсуждала с Борисом, как прививать розы.
- А любите этим заниматься?
- Люблю. У меня около ста сортов роз, но Борис никогда не занимался садом. У него была садовница.
- А вы не ходили друг к другу в гости?
- Нет.
Ответ свидетельницы показался следователю слишком торопливым. Могла бы высказаться индифферентным тоном - ведь на свадьбу-то Полина пришла.
- Ваш супруг бывал в доме Заграйского?
- Нет. Анатолий предпочитает преферансу теннис и шахматы. Все свободное время он проводит за шахматной доской или на корте - это неподалеку от нашего дома.
- А вы как проводите досуг?
- Играю с мужем. У меня первый разряд по шахматам, а теннису меня обучал Толя.
- Первый разряд! - с уважением произнес Молчанов.
- Вы полагаете, кроме Ноны Гаприндашвили[62], никто из женщин не способен освоить шахматы? - язвительно произнесла Полина.
- Нет-нет, я как раз наоборот, выказал восхищение, поскольку по своему статусу всего лишь любитель, да и то слабенький. Предложить партию перворазряднице, разумеется, не рискну - опозорюсь.
Геннадий Павлович попытался смягчить ее и лестной фразой, и улыбкой, и выражением лица, но Вальцова по-прежнему выглядела настороженной. Ссылаться на слова Екатерины Самойловны ему не хотелось - и так ясно, что Полина будет все отрицать.
- А почему вы приняли приглашение Заграйского? - бросил он пробный камешек.
- А почему бы мне его не принять? - отпарировала свидетельница. - Мы соседи, у человека важное событие, вот и пришли его поздравить.
- Раньше, до того, как поселились в этом доме, вы встречались с Заграйским?
- Нет.
И опять ее ответ показался следователю слишком поспешным, будто она заранее подготовилась все отрицать. Тем более, что он был уверен, - Екатерина Самойловна не выдумала интрижку Вальцовой с Заграйским. И, скорее всего, отношения продолжались и после замужества Полины, но ей очень не хочется, чтобы об этом узнал супруг. Недаром она подчеркнула, что у них с мужем общие интересы, - мол, я верная жена, все, что меня интересует, связано с моим любимым мужем.
Молчанов был уверен, что в этом аспекте расспрашивать Вальцову бессмысленно. И так понятно, что у нее есть мотив. Если Заграйский поведал соседке, с которой якобы не поддерживает доверительных отношений, о прошлой связи с Полиной, то у последней есть основания опасаться, что бывший любовник может распустить язык и при разговоре с другим человеком.
“Заграйский мог бы сделать это и раньше, - задумался следователь, записывая показания и дав свидетельнице небольшую передышку. - Если бы он был опасен Полине, она имела возможность заткнуть ему рот. Зачем проделывать все на свадьбе? Или именно в этом все дело? Быть может, женившись на молоденькой, Заграйский решил насолить бывшим любовницам? Или загордился, став мужем восемнадцатилетней, и выказал неблаговидные намерения в отношении брошенных им женщин именно на торжестве? Неплохая версия...”
- Какие-нибудь эксцессы при вас произошли?
- Никаких, за исключением того, что Борис периодически уединялся с дамами.
- Уединялся? - переспросил “крокодил Гена”, мысленно отметив: “Это что-то новенькое. На первом допросе никто из свидетелей об этом не упоминал”. Однако ничего удивительного нет - на подробные расспросы у дежурной следственный группы не было времени.
- Я не совсем точно выразилась, - поправилась Полина. - Борис отходил подальше то с одной женщиной, то с другой, и они некоторое время беседовали.
- На повышенных тонах? - кинул он еще один еще один камешек.
- Я за ним не следила, - отрезала собеседница.
- Однако то, что Заграйский отходил с дамами, вы отметили, - напомнил “крокодил Гена”, не потрудившись скрыть некоторую ехидцу в голосе.
- Просто это выглядело... - свидетельница запнулась, подбирая слова, - несколько нарочитым. Да, пожалуй, так. Потому и бросилось в глаза. Борис как бы демонстрировал особые отношения со многими дамами. Обычно на свадьбе жених почти все время проводит рядом с новобрачной, с ней же и танцует, а Борис даже на первый танец пригласил не жену, а очень красивую блондинку. Когда музыка закончилась, он ее не отпускал, хотя было видно, что разговор ей неприятен. Она хмурилась и смотрела на него с отвращением. Видно, Борис сказал ей что-то гадкое.
