Иван понюхал руку и уставился на этот пласт величиной с ладонь. Потом поднял его с пола. Это был кусок мяса, еще горячий, словно только что обжаренный в масле!
Зашевелилась Тая, принюхиваясь, не открывая глаз.
– Знаешь, мне приснилась отбивная…
– Мне тоже, – ровным голосом сообщил Иван.
Тая открыла глаза, села, упираясь рукой в пол.
– Что это?
– Пауки принесли. – Он колебался некоторое время, откусил и добавил, жуя: – По-моему, натуральное жареное мясо.
Тая во все глаза смотрела на него, потом сильно зажмурилась, потерла виски.
– Ущипни меня! Оно пахнет, как… как шашлык!
– Не только пахнет. Вкус – не передать!
Тая потянулась к мясу, но Иван отвел ее руку.
– Подожди, нам вредно начинать с мяса. Тут есть еще тубы, посмотрим, что в них.
Он достал желтую тубу, отвинтил колпачок, подставил ладонь и выдавил желтую массу. Мгновение масса лежала неподвижно, потом зашипела, задымилась и… превратилась в кусок сыра, ноздреватого, знакомо и влекомо пахнущего, свежего и аппетитного.
Тая красноречиво проглотила слюну, расширенными глазами глядя на чудо в руках Ивана. Тот осторожно положил рядом с мясом сыр и вытащил из коробки остальные тубы.
В белой оказался творог, в коричневой – хлеб, в розовой – сладкое малиновое желе, в зеленой – что-то стеклянное, пористое, чрезвычайно аппетитное, вкусное, тающее во рту и бодрящее. Решили, что это какой-то стимулятор или тонизирующее средство.
Для начала пожевали немного творога с хлебом и сыром, заели малиновым желе и запили водой. Уснули. Но через час проснулись и снова поели. Иван сделал бутерброды: пластина мяса, потом сыр и хлеб, снова закончили трапезу малиной. Наевшись, проспали несколько часов с ощущением тяжелой сытости. Окончательно проснувшись, позавтракали мясом и творогом, попробовали стимулятора, нашли вкус его превосходным, хотя сравнить его было не с чем: ни Тая, ни Иван в жизни не пробовали ничего подобного.
Впервые за многие сутки странствий они почувствовали прилив сил не только физических, но и моральных. Судя по объему и весу коробки НЗ, еды должно было хватить месяца на два, так что голод им уже не грозил, как и жажда. А во-вторых, кто-то все же заботился о них, не выпуская из поля зрения, хотя Иван не понимал, почему этот неизвестный радетель не выведет их из чудовищного здания. И все-таки появилась надежда на благополучный исход скитаний, начавшихся полетом к шатру пауков в Брянском лесу. Целый час они еще оставались на месте: чинили, как могли, обмундирование, жевали и пили.
Иван выбросил пришедшие в полную негодность носки, задумался, чем их заменить, но Тая протянула ему свой платок.
– Рви, мне он не нужен.
Иван запротестовал было, потом сдался.
– Обувь странствий, – сказал он, натягивая сапоги. – Сколько им предстоит еще пройти?..
Тая встала, подошла к нему, наклонилась и поцеловала. Они постояли, обнявшись, не говоря друг другу ни слова, потом Иван подхватил свою дубинку, взял коробку НЗ, и они направились к лестнице…
Вверх, этаж за этажом, только вверх!
Сто этажей, две тысячи ступенек – те же коридоры, пустые и мертвые, гудящие и звенящие, металлические, полные пауков и странной полуживой техники. На двухсотом этаже они вышли к лифту!
– Наконец-то! – сказал Иван с интересом. – Вот, значит, какой интервал между остановками лифта – двести этажей. Странно! Помнишь, мы спускались вниз по ступенькам колодца, и там лифт был на каждом этаже. Найти бы тот колодец…
Они проверили, с каким ландшафтом соседствует лифт, и увидели знакомый мир архея. Иван прикинул, сколько им осталось идти до двадцатого века, выходило – около четырех тысяч этажей, или восемьдесят тысяч ступеней! О том, что их ждет в родном времени, думать не хотелось. Там видно будет, решил эксперт. Прежде надо дойти.
И они снова стали подниматься по лестнице, останавливаясь на отдых каждые полчаса, считая ступеньки. Этажи, эры… Им еще предстояло преодолеть три тысячи этажей без надежды на помощь, три тысячи этажей и разрушенные землетрясением пролеты лестниц, и новые провалы времени, и голод, и жажду, и другие сюрпризы, и ужас неопределенности, и приступы одиночества…
…Спустя двое суток их настиг очередной провал горизонта. Они прошли около ста двадцати этажей и за те пять минут, что оставались до неизвестно чем грозящей катастрофы, от которой спасались даже пауки, добежать к лифту не успевали ни вверх, ни вниз.
– Вот и все, – очень спокойно сказала Тая, опускаясь на ступеньку лестницы.
Иван стоял рядом, удивляясь ее спокойствию и собственной заторможенности, и считал секунды.
Где-то рядом в недрах очередного коридора нарастал струнный звенящий гул, постепенно повышаясь в тоне до воя, рвущего ушные перепонки. Струны лопались одна за другой, ощутимо вздрагивали стены, издалека доносились вопли пауков, но на лестнице никто не появлялся.
– Пойдем в зал. – Иван взял Таю за руку, удивляясь, что ему что-то мешает: в руке была коробка НЗ. Он аккуратно засунул ее во внутренний карман куртки и повел девушку за собой, в приближающиеся гул и грохот.
И в тот момент, когда они сошли с лестницы в круглый зал с выходами коридоров, клин золотого пламени пронзил потолок зала, тугой удар бросил людей на пол, и наступила тишина: смолкли звонки, далекие крики, гул и вой.
Иван первым поднял гудящую голову.
В центре зала лежал на полу толстоногий и толсторукий светящийся урод с конусовидным бугром вместо головы. Его тело на глазах прошло гамму цветов: от золотистого до багрового и бурого – и погасло. В потолке над ним продолжало светиться круглое пятно – дыра не дыра, окно не окно…
– Пять минут, – хрипло пробормотал Иван. – Пять минут истекло.
– Тише, – прошептала Тая.
Издалека доносился размеренный баритон:
– Прошла коррекция сверху, но горизонт неустойчив. Всем ТФА заблокировать пространственные связи горизонта. Даю двадцатиминутный отсчет…
Тая тихонько тронула Ивана за руку.
– Кто это?
– Не знаю, – так же тихо ответил Костров. – На человека не похож. Робот? Сейчас посмотрим.
Эксперт привстал, глядя на застывшую фигуру, потом поднялся и осторожно подошел. Урод не двигался, неловко подогнув одну руку под себя. На спине, а может быть, и спереди отчетливо выделялся горб с металлическими кольцами, вложенными одно в другое. Иван пригляделся и увидел на теле пришельца множество карманов, выпуклых ромбов, «молний», дисков и прочих деталей, говоривших, что это комбинезон или скафандр.
Отверстие в потолке – или нечто похожее на поверхность льда – уже затягивалось серебристым металлом, заплывало с каждой секундой. Волны свечения охватили теперь весь потолок и были похожи на волны, бегущие по воде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
