небольшого дома.
Терпение всегда меня выручало. За годы оно, казалось, было натренировано так, что я мог этим поистине гордиться. Но в этот раз оно словно дало сбой.
Я чувствовал себя зверем в клетке, которому до момента свободы нужно было подождать всего немного, но для меня это время растягивалось неимоверно.
Никогда и никого я не желал увидеть с такой силой. Не спасали даже регулярные фотоотчеты. Казалось, еще немного, и я окончательно двинусь кукушкой — начну обводить дни в календаре.
Долбаные чувства, определение которым я не находил…
Зато когда, наконец, наступил момент, и я смог снова прийти к Есении, это было чем-то запредельным. Настолько, что я отступил от своих правил и поддался моменту.
Никому и никогда я не отчитывался, полностью следуя своему курсу. Но ее фразы, слетевшие с губ… Всего пара каких-то мгновений, и я принял для себя важное решение. Впустил ее туда, где была по-настоящему только моя территория.
Зачем? Какого хера я стал оправдываться перед ней? Разве имело значение, кем была Анюта? Это мое прошлое, которое никак не касалось девушку. Но я сделал исключение.
Для нее. Ради нее?
Импульсивный, нелогичный поступок. Не первый в отношении Сени. И весьма вероятно, не последний. И даже несмотря на то, что я еще долго после пытался понять, откуда взялся этот порыв, не ощущал неправильности.
Словно так и должно быть. Словно мы — как части чего-то единого.
И это пугало. Впервые я становился зависимым от кого-то настолько, что готов был сделать исключение, нарушить свои же принципы, чтобы… что? Стать ближе? Подпустить? Открыться? Или…
Довериться?
Будь у меня возможность, я бы остался там, с нею. Разбудил бы утром, чтобы повторить все наши безумства и добавить еще немного.
Но я не мог. Не имел права, пока вопрос с Робертом не был решен до конца. А дело хоть и двигалось в нужном направлении, но довольно медленно. Хотя бы потому, что нельзя было облажаться. Слишком многое было поставлено на карту — стоило поторопиться, и бывший друг сразу сложит два и два.
Приходилось терпеливо ждать, продвигаться предельно осторожно и постоянно быть начеку. Но в мыслях постоянно витал образ Есении.
Особенно по вечерам.
Ее фото я безжалостно уничтожал после каждого отчета. Просто из предосторожности. Все, кроме одного, на котором она была вместе с Катей. И так улыбалась ей, что любой, даже я, был готов поверить — это счастливая мать и любимая дочка.
Но все, что я мог — бессильно стискивать зубы и ждать. Ждать момента, когда можно будет вернуться уже по-настоящему.
Потому что еще одна вылазка к ним вполне может стать последней каплей, разрушившей легенду, которую так долго создавали.
Оставалось совсем немного. Какая-то пара дней, но мне они казались годами без нее.
Без девушки с рыжими волосами…
36. Есения
Следующие две недели я провела в ожидании.
Когда утром проснулась одна, даже почти не удивилась. Расстроилась — да. Но не удивилась. Я мало что понимала в хитросплетениях бизнеса и его обратной стороне. Однако подозревала, что такой человек, как Герман, не стал бы скрываться без особенно важной причины.
Под утро, перед тем как окончательно провалиться в сон, я услышала тихое:
“Я вернусь, Кудряшка, очень скоро вернусь…”
Возможно, это была игра моего воображения, но мне хотелось думать, что нет. Поэтому я терпеливо отсчитывала дни. И когда цифра перевалила за одиннадцать, все же расстроилась. Почему-то думала, что, возможно, между визитами мужчины пройдет примерно одно и то же время.
Но дни сменяли друг друга, а его все не было.
Я тосковала. И, наверное, это все же отражалось на моем настроении, потому что Денис не раз спрашивал о том, все ли у меня в порядке. Я же лишь натянуто улыбалась, говорила, что все нормально, и старалась прятать свои чувства подальше.
Неумолимо приближался день рождения Кати. И я тайно надеялась, что именно в этот день Герман все же появится. Ведь малышке исполнялся годик. Хотелось верить, что ввиду отношения к ней, Мороз не сможет пропустить такое событие. Поэтому я тщательно готовилась не только к празднику для ребенка, но и к продолжению ночью.
— Ты сегодня какая-то не такая, — заметил Денис ближе к вечеру.
— Да?
— Ага, — кивнул он и пристально посмотрел мне в глаза. — Поделишься, с чего такое приподнятое настроение?
— Так ведь праздник, — пожала я плечами, стараясь спрятать улыбку. Ведь охранник хоть и был надежным человеком, я все же не была уверена, что стоило ему рассказывать про визиты Германа.
Как и Максиму…
Я твердо верила — Мороз вернется за нами. Он не стал бы просто так бросаться словами. И потому ждала и предвкушала…
К вечеру я испекла торт, решив, что хоть у нас и тесная компания, но лишать девочку праздника как-то не комильфо. Дэн притащил огромного плюшевого зайца.
— Зачем? — ахнула я. — Он ведь огромный.
— Дети же любят мягкие игрушки, нет? Подрастет.
Он вообще весь вечер был чуть более обходительным и заботливым, чем обычно. И мне от этого становилось неловко. Ведь я-то мечтала о внимании совсем другого мужчины. Но я решила не портить праздник, отложив объяснения на завтра.
— Как насчет вина? — поинтересовался Денис, доставая бутылку.
— Нет, спасибо, — покачала головой, сервируя стол.
— Сень, ну ты чего? Праздник же. Не каждый день малой год исполняется.
— Да я не пью же, в общем-то, — смутилась я. — Не люблю как-то…
— Так я и не предлагаю тебе напиваться. Так, по бокалу за Катю. Все-таки она так подросла.
Это было правдой. Малышка была очаровательным ребенком. Росла быстро, осваивала новые игрушки и вообще схватывала все на лету. Да, капризничала, конечно, не без этого. Но это ведь у всех деток бывает.
— Не знаю, — засомневалась я, подумав о том, что, может быть, это не очень понравится
