— Прости, сынок.
Лицо мороженщика расплылось и вдруг стало лицом отца. Отец поднял Мака и взвалил на плечо. Мак ударился лицом обо что-то твердое: это было дуло охотничьего ружья, висевшего на плече отца. Теплый сон разом слетел с Мака. Он почувствовал возбуждение и первые намеки на тревогу.
— Я готова, — сказала мать. На ней было наспех застегнутое платье. Лицо залито слезами. Мак хотел защищать ее, но с сожалением вспомнил, что порвал тетиву своего лука и потерял большую часть стрел.
— Ради бога, бежим скорее!
Отец в три прыжка сбежал с лестницы. Ощущая силу взрослого, Мак был горд и уверен. Сиккенам придется плохо, если они когда-нибудь подойдут близко к Масонии. Отец Мака хороший воин и лучший стрелок во всем поселке. Дверь была мгновенно открыта, и они вышли в холодный ночной воздух к кругу припаркованных коптеров. Волнообразный вой сирен ударил в уши Мака. Другие семьи тоже бежали к своим машинам. Мелькали вспышки выстрелов, от деревьев на севере поселка неслись крики и особый пронзительный вой.
— Дейв! — Голос матери был почти неузнаваем. — Они уже у коптеров!
Мак скорее почувствовал, чем услышал тихий стон отца. Мака спустили на землю и поволокли за руку быстрее, чем он мог бежать. Отец свободной рукой снял с плеча ружье и начал стрелять во что-то. Знакомый прыгающий грохот оружия успокоил Мака — он знал, что оно пробивает полудюймовую стальную пластину, но отец почему-то стал яростно ругаться в промежутках между выстрелами, и Мак испугался.
Впереди, возле коптеров, двигались веретенообразные неземного роста фигуры. Зеленые вспышки летели от их членов и от вспучивающейся, содрогающейся земли. Кто-то всхлипнул рядом с Маком. В ослепительном свете Мак увидел настоящих сиккенов и прикрыл глаза. Коптер вдруг оказался прямо перед ним. Он схватил ручку дверцы, но его пальцы соскользнули с влажного металла. Отец протянул руку, рывком открыл дверцу и втолкнул Мака внутрь.
— Заводи его, сынок, как я тебе показывал, — хрипло крикнул отец. — Ты можешь это сделать.
Мак нагнулся к контрольной панели, включил ладонью кнопки, и заряд стартера взорвался, включив турбину. Коптер зашевелился.
— Садись же, папа! — голос Мака задрожал, когда он увидел, что отец один. — Где мама? Где она?
— Я останусь с ней. Больше я ничего не могу для нее сделать. А ты улетай отсюда!
Отец повернулся и пошел к веретенообразным фигурам, безнадежно стреляя. Мак приподнялся на сиденье, но в открытой двери показалась мяукающая и щелкающая удлиненная фигура. Она, как показалось Маку, состояла частично из костей, частично из слизи и из видимых внутренностей, блестевших, как голубой шелк. Страшная вонь тут же заполнила кабину.
Мак не осознал толком, что случилось потом — все сделали его инстинкты и рефлексы. Он отчаянно дернул дроссель и повернул общий рычаг. Коптер взвился в воздух. Чуждый воин выпал наружу. Через несколько секунд восьмилетний Мак оставил битву — и свое детство — далеко позади.
Почти через сорок лет Тевернер еще раз посетил свою родную планету Масонию.
Как единственный выживший при коварном нападении сиккенов на Масонию в поселке 82 — хотя Мак был тогда слишком мал, чтобы понять это, — он оказался подарком для армейской пропаганды Военного бюро. В любом рейде мало кто оставался в живых, поскольку сиккены явно не имели других целей, кроме уничтожения человеческих существ. Они не пытались захватить или уничтожить материальные ценности. Как ни странно, даже Федеральные корабли, не раз попадавшие в их руки, оставались нетронутыми, и, что с точки зрения Федерации было более важным, их технические секреты не использовались сиккенами.
Психология сиккенов, произвольно названных так по имени планеты, на которой люди впервые с ними столкнулись, поставила в тупик всех земных ксенологов, но наибольшей тайной, которую люди не могли разрешить, было отсутствие у сиккенов каких-либо знаний о баттерфляй-кораблях. Сиккены были хорошо знакомы с тахионами — отраслью науки, являющейся зеркальным отражением физики Эйнштейна и имеющей дело с частицами, которые не могут двигаться медленнее света. Сиккены даже овладели «тахионным методом»— техникой создания микроконтинуума, в котором космический корабль из нормальной материи может выявить некоторые атрибуты тахионов и таким образом путешествовать со скоростью, многократно превышающей скорость света. Но — в прежние годы Федерация едва могла поверить этой удаче — сиккены так и не сделали следующего логического шага в межзвездных перелетах.
Этот шаг — развитие баттерфляй-корабля, известного на Земле как прямоточный воздушно-реактивный двигатель Буссарда. Баттерфляй-корабль весил не более ста тонн и получил свое имя от гигантских магнитных полей, которыми он сметал межзвездные ионы, чтобы использовать их как реактивную массу в большом радиусе полета. Развернутые в полный размах на несколько сотен миль, магнитные крылья давали возможность легкому кораблю эффективно развивать скорость 6Ж, при которой тахионная форма обретала жизнь. Баттерфляй-корабль был быстрым, экономичным в изготовлении и управлении, высокоманевренным, однако сиккены продолжали пользоваться громоздкими, неуклюжими судами, несущими собственную реактивную массу. Даже с помощью тахионной физики и эффективного превращения массы в движущую энергию, сиккенский корабль весил свыше миллиона тонн в начале полета. Тяжело пробиваясь сквозь космос по фактически неизменному курсу, растрачивая целое состояние кинетической энергии, такой корабль мог съесть себя самого — секцию за секцией, пока его реактивная масса не истощится до такой степени, что он становился только топливным складом или просто бесполезным корпусом.
Шел второй год войны, когда родители Тевернера погибли вместе с другими колонистами на Масонии. Тогда КОМсэку — Высшему Командованию Федерации — стало ясно, что, несмотря на худшее качество сиккенских кораблей, ликвидация чужаков будет делом долгим и дорогостоящим. Проблема заключалась в том, что планеты, подвергавшиеся атакам сиккенов, располагались на окраине Федерации, тогда как деньги и ресурсы для ведения войны держались в метрополиях.
Вот тогда и появился Мак Тевернер, восьмилетний мальчик, видевший, как его родители были убиты пришельцами. Его лицо и голос фигурировали в каждой тахионной передаче пропагандистской кампании, которая пользовалась всеми известными трюками. Для давления на общественное мнение побег мальчика на геликоптере был представлен, как его первый полет, хотя отец не раз позволял ему управлять машиной. Позднее Тевернер нанес личные визиты в каждую метрополию системы. Когда Тевернеру минуло пятнадцать, пропагандистский потенциал истощился, но это уже не имело значения: сиккены начали производить глубокие вылазки в районы космоса, контролируемые Федерацией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
