class="p1">Глядя Язовскому в спину, я подумал, что могу и впрямь больше его не увидеть, учитывая, что сегодня — последний учебный день. Для кого-то летняя сессия, а для кого-то выпускные экзамены и дипломы. А вообще интересно, как себя поведёт этот оболтус после моего наезда… Нажалуется папочке и всё закончится заявлением в милицию? Так пусть ещё докажут, что я вообще приближался к Язовскому-младшему, свидетелей-то не было. Натравит на меня своих дружков? Хм, пусть в следующий раз сразу человек десять присылает. Или будет тише воды, ниже травы, ни словом никому не обмолвившись о произошедшем? Что толку гадать, недаром говорится: чужая душа — потёмки.
Это было первым происшествием, так удачно изменившем мои планы. Второе началось с того, что после первой пары меня поймал Борисов.
— Покровский, у тебя какие планы на вечер?
— Тренировка вообще-то… А что, Юрий Борисович, случилось?
— Пока не случилось, — хмыкнул тот. — Можешь разочек пропустить свою тренировку? Хочу познакомить тебя с одним человеком, чтобы ты из первых уст рассказал ему про свои проблемы с семейством Язовских. Во всяком случае, он может что-то сделать, попытаться чем-то помочь.
— Хм, и кто же это, если не секрет?
— Секрет, — загадочно улыбнулся Борисов. — Ты волейбол любишь?
— Да так, — пождал я плечами.
— Подтягивайся к семи часам к спортзалу «Ласточка» на Фурманова. Спортзал небольшой, не потеряемся. Посмотрим волейбол, а потом поговоришь с человеком.
Спортзал действительно был небольшой, и со стороны больше походил на кирпичный барак или склад с большими, зарешечёнными изнутри окнами. Решётки, как я логично предположил, защищали не от воров, а от мячей, которые могли разбить стёкла.
В прежней жизни здесь бывать не довелось, но внутри спортзал ничем не отличался от тысяч таких же, раскиданных по необъятному СССР. Сначала я услышал стук мячей, затем увидел разминавшихся участников предстоящего волейбольного матча. М-да, это всё были дядьки лет от тридцати и, пожалуй, даже до пятидесяти.
— Евгений!
Я обернулся на окрик. Трибуна тут была скромная, с одной стороны в пять рядов, и заполнена от силы на треть. На ближнем краю пятого ряда сидел и призывно махал мне рукой Борисов. Я сел рядом.
— Это сборная Свердловского обкома КПСС играет сегодня с командой «Горводоканала». А нас интересует вон тот высокий товарищ, который как раз что-то наставительно выговаривает партнёрам. Мы с ним когда-то в институтской волейбольной команде играли, сейчас редко видимся, но не забываем друг друга. Звать его Борис Николаевич.
А я уже и сам понял, что это не кто иной, как первый Президент России. Будущий Президент. И не факт, что он им станет, зло подумал я, глядя, как Ельцин, держа в правой руке мяч, машет левой, на которой не хватает двух пальцев и фаланги третьего. Уж я-то сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не произошло.
Все час с небольшим, пока продолжался матч, в котором обкомовцы уверенно обыгрывали своих горводоканальных соперников, я думал о том, как так могло случиться, что именно эта беспалая сволочь может стать моим соратником в борьбе с зарвавшимся чинушей из горкома партии? Ирония судьбы!
Наконец игра завершилась, с сухим счётом — 3:0 по партиям. Довольный Ельцин вытирал вспотевшее лицо полотенцем. Помахал рукой Борисову, тот, сцепив пальцы в замок, потряс ими в воздухе, мол, салют, поздравляю! Потом Ельцин что-то сказал партнёрам, и направился к нам.
— Поздравляю!
Юрий Борисович потряс руку своему давнему товарищу, от которого пахло кисловатым потом и чем-то звериным, затем представил меня:
— А это вот тот самый Евгений Покровский, о котором я тебе говорил.
Мы обменялись рукопожатием. Ладонь у меня не маленькая, но у Ельцина оказалась ещё больше. И крепкая, в чём я почти и не сомневался.
— Спортом занимаешься? — спросил Ельцин.
Впервые я услышал вживую его голос, а не по телевизору. Сделав над собой усилие, я выдавил из себя слабую улыбку.
— Да, боксом.
— И как успехи?
— Недавно победил на всесоюзном турнире у нас, в Свердловске, приуроченном к Дню Победы.
— А, да, слышал что-то про этот турнир… Молодец! Давай-ка присядем, и расскажешь мне, что у тебя с этим Язовским произошло.
— Со старшим или младшим?
— С обоими.
На рассказ ушло не больше десяти минут. Я старался обходиться без лишних подробностей, но не удержался, упомянул и про тех троих, что пытались разобраться со мной вечером прошлого воскресенья, о чём не рассказывал даже Полине. Вкратце, мол, хотели проучить, а я им сам накостылял.
— Так вот прямо в одиночку троих уложил? — вскинул брови Ельцин и бесцеремонно поинтересовался. — Не врёшь?
Юрий Борисович, также внимательно меня слушавший, сидел с другого боку, и я не мог видеть его реакцию, однако услышал, как тот аж прямо заёрзал.
— Зачем же мне врать? — пожал я плечами. — Один вообще с ножом пошёл, пришлось его булыжником в грудь приголубить, а потом в нокаут отправить.
— Силён, — протянул Ельцин, выпятив нижнюю губу.
Он слегка отстранился, словно бы желая разглядеть меня получше, а я почувствовал, как у меня начинают краснеть уши. Твою ж мать, как не вовремя. И почему-то злость на него пропала… С другой стороны, пока и злиться нет причины, этот вот Ельцин, что передо мной сейчас, ещё ничего такого не сделал, чтобы его ненавидеть. Просто я знал, на что он способен. И смогу ли я что-то изменить в этой истории, дабы не допустить этого человека к власти?
— А сам-то ты откуда, не свердловский? — вывел меня из тяжких раздумий голос Ельцина.
— Из Асбеста.
— Бывал, по работе приходится по всей области колесить, понимаешь, — сказал он своё знаменитое в моём будущем словечко. — Ладно, пойду душ приму, да домой. Наина обещала сегодня пирог с земляникой испечь. А то ведь дочки всё съедят, ничего папке не оставят. А с этим Язовским мы разберёмся. Если что — комитет партийного контроля подключим.
В общагу я вернулся в разобранных чувствах. Конечно, приятно, что за меня хочет заступиться серьёзный чиновник из обкома партии, а с другой — этого человека я ненавидел всеми фибрами своей души. Никогда не прощу ему Беловежскую пущу и заискивания перед западными хозяевами.
Память продолжала безжалостно давить прыщи моих воспоминаний, выдавливая из них гной вперемешку с сукровицей. Если верить жене человека, с которым мы только что жали друг другу руки, нас ждут «святые 90-е». Да, я сумел создать свой небольшой бизнес, но кто бы знал, чего мне это стоило и чего стоило удержать этот бизнес на плаву, когда крышевать меня приходили то «центровые», то «уралмашевские», то «синие»… В
