После того, как Стос снова остался вдвоём с Эллис, он, сильно потерявший в весе, стал питаться удвоенной силой и почти не покидал своей квартиры. Зато Эллис приходилось присутствовать на каждой репетиции «Здыма» и работать с Ольхон и Ультой, решившей исполнять с ней бэк-вокал, до седьмого пота. Вильям был счастлив, приезжая на репетиции и видя свою сестру и возлюбленную такими счастливыми.
Пришла в группу и Магда, которая, посмотрев на выкаблучивания Ольхон, занялась с ней хореографией, но первым делом она заставила её снимать перед выступлениями серёжки и надевать трусики. Относительно обнаженной груди девушки она не имела ничего против. Впрочем, теперь гораздо чаще танцевала на сцене в окружении Кости и Николая именно она, в то время как Ольхон просто пела, пластично изгибая своё тело, что только добавляло эротики всем номерам., а «Здым» стал всё более и более походить на профессиональную рок-группу.
Стос, перед тем, как окончательно сделаться затворником, побывал на нескольких их выступлениях и поразился тому, каким огромным был прогресс в творчестве его сына, невестки и всей группы в целом. Теперь они уже не хватались, как прежде, за каждое выступление и всё чаще выставляли хозяевам клубов свои требования. Имея в тылу мощную фигуру Вильяма, Изя совсем оборзел и теперь всё чаще и чаще показывал свои зубы воротилам московского шоу-бизнеса.
"Здым" уже несколько раз мелькал на Ти Ви, но о нём пока что ещё не очень-то разглагольствовали критики, хотя они уже выбросили на рынок свой первый компакт, почти полностью спетый Ольхон на английском языке. Изя настоял на том, чтобы в него было включено только две песни на бурятском языке, чтобы публика могла сравнивать два типа звучания её бесподобного, чарующего голоса.
Компакт стоил недорого, так как Резина, благодаря ловким маневрам Изи и Вильяма, записал его практически на халяву, а свёл и печатал в своей студии. Зато Вилли предпринял кое-какие усилия и как только в продаже появились пиратские копии, тотчас с таким грохотом настучал по голове этим ханыгам, что у всех остальных тотчас отпала охота связываться с этим злобным погромщиком. Зато у «Здыма» был свой роскошный сайт в Интернете, а на нём всегда была свежая нарезка из новых вещей группы, а ещё там можно было найти массу фотографий Ольхон, Ульты и Магды даже более обнаженных, чем во время их выступлений в ночных клубах.
Пожалуй, более всего искушенную публику и специалистов поражала невероятная сыгранность группы. Вот по этому-то поводу как раз и было больше всего споров и если сам цифровой рок Резины многие пока что никак не воспринимали, считая его чем-то несерьезным, то их профессионализм удивлял очень многих. Секрет этой сыгранности был очень прост и его, а точнее её, — Эллис, очень часто можно было видеть сидящей позади лидера группы, колдовавшего над своим компьютером прямо во время выступления, ведь это именно она явилась истинным творцом новых знаний и положила начало их передаче всем здымовцам.
Практически никто из критиков не хотел верить в то, что Резина действительно играет на своем «Силиконе», как Митяй на «Ямахе» или гитаре с двумя грифами, или Эдуардо на своем саксофоне, а ноутбуки действительно помогают им во время выступления. Но вот уж в ком никто не видел подвоха, так это в силовом дуэте, танцовщице и обеих певицах «Здыма». Эта пятерка всё делала в живую, да, к тому же так эффектно, что никому и в голову не могло прийти, что Ольхон и Ульта квакают под фанеру, а двое громил не свернут челюсть любому, кто сунется к ним, одним лёгким движением руки.
Стос искренне радовался успехам Резины и всех своих друзей, а они видели в нём не только и не столько спонсора, а своего духовного, а кое-кто и физического, отца. О Лулуаной при посторонних они не говорили, но в своей студии чуть ли не через каждые полчаса то один, то другой, вдруг, заявлял, что Лулу попросила его сыграть так или эдак. Иногда их лидер соглашался, а иногда зверел и орал, в живую и через передатчик в своих мозгах так, что юная арниса надолго замолкала. Ведь что ни говори, а это всё-таки он делал музыку, а все остальные её только играли. От его воплей замолкали все и только Эллис хоть как-то могла ему противостоять и он её слушался, так как в тех случаях, когда он не въезжал во что-нибудь, то визжала, словно мегера на сковородке, уже эта сексапильная девица.
Увы, но об этом Стос узнавал в основном от Лулу и лишь изредка от Эллис и Изи, которые спешили поделиться с ним своей радостью. Одна тем, что уела вредного Резину, а другой тем, что ему выпало редкое счастье видеть это. Он тоже не оказался бы посмотреть на такое, но к концу октября набрал уже такой вес, что просто стеснялся выходить из дому среди бела дня и выбирался подышать воздухом только поздней ночью и далеко не всегда с ним была его Эллис, которая всё больше и больше становилась уже не столько его любовницей, сколько просто самым преданным и верным другом.
И всё-таки, не смотря на то, что эта девушка непременно хотела быть с ним рядом в то время, когда Лулуаной принялась выращивать на нём родильный кокон, он решительно сказал ей своё категоричное нет. Навещать себя он ей разрешил, но только не чаще трёх раз в неделю, хотя и очень страдал без неё, особенно в самую первую неделю. Когда же Стос окончательно превратился в монстра и Лулу принялась за черновую работу, ему стало немного легче.
В первую очередь потому, что он резко похудел, ведь арниса буквально за одни сутки сформировала грубую, предварительную болванку своего нового тела, после чего взялась прорабатывать детали. Стос видел этот процесс с первой до последней минуты, так как в это время он буквально сжигал свой жир, отдавая Лулу всю свою энергию, лежа на спине в ванне, над которой к потолку он заранее прикрепил большое зеркало и потому видел, как зеленовато-желтая кожа на его толстом и круглом, как бочка, теле, заплывшем жиром, сделалась прозрачной, словно силиконовый имплантант для женщин.
После этого бледное сало пришло в движение и стало собираться комками у него под подбородком, на груди, животе и ногах, медленно превращаясь в толстую и бледную, словно ливерная колбаса, куклу, лишь отдаленно напоминающую человека. Это происходило довольно медленно и требовало колоссального количества энергии. Гораздо больше, чем на то, чтобы вернуть Ульте молодость и исцелить её искалеченное тело. К тому же это была весьма болезненная процедура, но он её мужественно вытерпел от начала и до конца.
Сутки спустя он едва смог выбраться из ванны и дойти до кухни, так как к нему спереди была прилеплена толстая и упругая, словно водяной матрас, бабища. Стоя у холодильника, он принялся поедать все подряд, что только находил в нём, давясь и чавкая. Его руки, полностью лишенные жира, с мощными буграми мышц, но обтянутые толстой, как у буйвола или бегемота, кожей, тряслись и он часто ронял на пол то куски колбасы, то сырые яйца, которые он не выпивал, а пожирал вместе со скорлупой. Изрядно насвинячив на кухне, он запил тот свой совершенно дикий завтрак несколькими литровыми пакетами жирных сливок и пошел под душ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
