Кроме того, мы с Дробилиным еще пару раз включали бореевскую аппаратуру, вернее то, что от нее осталось. Интересное пятно, что представляло наше некогда дружное воинство, было практически разодрано точками-"бактериями", которые победно раздулись, превратившись в кляксочки. Это означало, что с большой вероятностью наши пути-дорожки разбегутся, то есть, изменившиеся мотивы и стремления бывших соратников будут настолько тверды и насыщены волей, что вызовут расходящиеся потоки событий.
Вся эта кодла разжиревших точек не только разрывала нашу команду, но и загоняла ее в объятия распахивающейся и захлопывающейся бульбы плотоядного вида. Это предрекало и какую-то общность судьбы. Выглядело все довольно зловеще. Кем-то разыгрывалась хитрая матричная комбинация. Однако чтобы разобраться с ней по-свойски, не хватало мощностей обработчика, а может, и ума.
Меж тем к вечеру в моем внутреннем мире дозрел бедовый план. И когда Маков принес снятый с примуса котелок с чаем, я подобрался к сосуду, сжимая в кулаке горсть таблеток люминала. Псевдоаспирин я вытащил из аптечки еще раньше, ссылаясь на головную и горловую боли - никто из присутствующих не заглядывал в мою медкарту, из которой стало бы известно, что со школьных лет простуды огибали меня стороной.
В углу кабины раздалось какое-то шуршание.
– Не змея ли заползла? - поинтересовался я. - Такая маленькая, метра на два, хочет зубчиком кого-нибудь пощекотать.
Воспользовавшись тем, что внимание всех отвлеклось на действительную или мнимую змею, я щедрой рукой сыпанул таблетки в котелок. Раздалось неожиданно ядовитое шипение, вызванное процессом растворения в грязной воде, но все соседи по вездеходу как раз были увлечены близким присутствием противной рептилии. И действительно, через несколько секунд Серега с помощью Колиной кепки выудил за хвост пресмыкающееся. Правда не змею, а вполне безобидную ящерку. Тут юркой рептилии и наказание. Раскрылся люк, старлей вылез наружу, и немного погодя вернулся с довольной ухмылкой поперек лица.
– Я ее - как воблой об стол. Чтоб другим гадам неповадно было.
Все с удовлетворением расселись хлебать чай, заедая его печеньем и тушенкой из сухих пайков. Только Остапенко несколько раз произнес:
– Ну что за дерьмовая вода, - потом еще уточнил:- Маков, ты ее процеживал внимательным образом?
– Как вы и приказали, товарищ подполковник, через три слоя марли. Ну, какая тут может быть вода, конечно, дерьмовая, с яйцами-глистами. В нее все звери, птицы и люди обкакались со страха, едва рухнула дамба.
– Полезное - всегда невкусно, - справедливо напомнил Серега.
Ничего, соколики все выхлебали до последней сопли, включая мои фенобарбиталы. Коля даже добавки попросил. Только я свой чай, в основном, аккуратно сливал по ноге в ботинок. Было неприятно, но терпимо, немного напоминало тот эпизод, когда я последний раз описался в детском саду на утреннике в честь седьмого ноября.
Остаток в своей кружке я даже не стал сливать, а отставил в сторону, согласившись с мнением подполковника, что вода дерьмовая. Вскоре настал черед Баранке заступать на ночное дежурство. Петрович, зевая, достал из оружейного ящика «ПМ», вставил магазин в рукоятку, лязгнул затвором и протянул оружие Макову.
– Смотри, чтобы никакая гада в машину не залезла… и никто из нее не вылез.
Наверное, уже объяснил подполковник прапорщику, что следует ждать фокусов именно от майора Фролова, однако Коля все равно возмутился:
– Как же я с этой пукалкой обороняться стану, если враги попрут, ну, если с той стороны? Да я «макаровым» даже толково пользоваться не умею, дайте мне автомат, я к автомату привычен.
Не мог Остапенко снова объяснять, что для обороны от майора Фролова пистолет более надежное оружие, а может прикинул, что могут, и в самом деле, «с той стороны» враги навалиться.
Со вздохом-зевком сожаления Петрович выудил «АК-74» и рожок к нему, да еще Маков напомнил про штык-нож.
– Только приклад, товарищ прапорщик, не выдвигай, ни к чему это.
Зевающий Коля ухватил привычное оружие.
– И чтоб глаза в руки взял и уши на макушке. Понял, Маков?
– Понял, товарищ подполковник. У меня и фамилия от слова «макушка» происходит.
Через полчаса все раззевались до невозможности; через сорок минут мучительные движения ртами прекратились, и все захрапели на разные немелодичные лады. Через час я встал, вынул из-под головы вещмешок, в который уже засунул плитку шоколада, пару консервов, открывашку - чтобы не повторить несчастной судьбы героев Джерома и Ликока - и двинулся к люку, по дороге подхватывая гаечный ключ и какие-то тряпки. Я знал, что произойдет, если кто-то проснется - взрывная реакция с моей стороны, а затем автоматное очередь прямо в мое брюхо. Как говорится, съем последний обед.
Чтобы открыть бортовой люк, надо было повернуть две ручки. Одна из них страшно заскрипела, и в ответ товарищ подполковник жалобно застонал и внушительно бзднул из-за избытка отравляющих веществ внутри себя. Я на минуту замер, слушая стуки своего сердца; да, пожалуй, надо было глотнуть немного люминального чайку - для успокоения. Наконец, люк поддался, и я высунул голову.
Коля Маков сидел на краешке машины и клевал носом. Я аккуратно подложил тряпку, когда выпроставшись наружу, закрывал люк. Ну, сработает у Баранки спинное чутье или нет? Нужно успеть врезать пока не сработало. Я снова понял, что убивать умею только с пылу, с жару. Хоть была дорога каждая секунда, стал заматывать гаечный ключ второй заначенной тряпкой. По счастью, крепко сморило нашего Николая.
Вот коротким резким движением я прикладываю гаечный ключ к правой половине его затылка. Угощайся, дорогой.
Прапорщик беззвучно валится с машины физиономией вниз. Целует островную грязь взасос. Я подбираю автомат, выпавший из размякших рук детины, отцепляю от его ремня штык-нож. Можно двигаться дальше. Теперь уж Колино дело, как достать свою голову из дерьма.
И все же не смог я так просто отчалить - вспомнил какие гадости терпел бессловесный Баранка от ушлого Сереги, вынул физиономию сибиряка из грязи и прислонил его спиной к колесу. Теперь - спи-отдыхай. Все-таки мы почти земляки: Коля из Тюменской области, а я родом из Свердловской.
Я подошел к срезу островка, за которым начиналась вода без внятного конца и края. Пора из майора ГБ переоформляться в кикимору болотную. Воздев повыше автомат и вещмешок, съехал на заднице в мутную жижу. Да, оказалось поглубже, чем я ожидал. Почти по грудь залило. Ну, не будем сразу дрейфить. Просто в ямку попал. Может, подальше грунт выровняется. Я двинулся через потоп в ту сторону, откуда сияла мне Полярная звезда. Как Ной, но только без ковчега. Ага, пункт из Фиминой тетрадки. «Ной» -одна из точек, образующих энергетический канал. Нет, я не собираюсь этим пачкать себе мозги. Отвяжись, тетрадка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
