— Ты все сделала правильно, — ободряюще сказал он. — Они очень скоро будут здесь.
Джош пытался перевернуться и подползти к двери. Его лицо исказила боль, глаза покраснели от перца. Изабелла подняла ногу.
— Если сдвинешься еще на один дюйм, я начну снова. Он упал на спину.
— Нет, Изабелла, прошу тебя. О, мы бы так прекрасно провели вместе время! — простонал он.
Макс поморщился:
— Боже мой!
Изабелла посмотрела на часы на руке, потом на дверь. «Пожалуйста, приезжайте скорее», — молча взмолилась она. Ей хотелось помочь Максу, разрезать проволоку на его опухших руках, но она не осмеливалась оторвать взгляд от Джоша даже на мгновение. Она ощущала, как злоба Джоша копошится внутри его черепа, подобно живому существу. В любую минуту эта злоба может овладеть им и наполнить его новой силой.
Тут внезапно дверь настежь распахнулась, и в квартиру ворвались люди. Два полицейских в форме, сержант Хейс и констебль Чини.
Макс мгновенно взял командование на себя.
— Мы поймали подозреваемого. Пусть один из вас его придержит. Вы вызвали «скорую помощь»?
— Да, сэр, — ответила Эмма Хейс.
— Пусть они принесут носилки, — обратился Макс к Джеку Чини, указывая на распростертое тело Джоша.
— А как вы, сэр? — спросила Эмма. — А мисс Брюс?
— Мне нужны кусачки для проволоки, а в остальном со мной все в порядке. — Он помолчал. — Изабелла вела себя геройски. Хотя не знаю, не следует ли нам привлечь ее к ответственности за нанесение тяжких телесных повреждений!
— Это была самозащита, — возразила Изабелла. — Я защищала тебя!
Ей хотелось броситься к нему и обнять, упрекнуть за то, что он ее дразнит. Утешить его, поблагодарить за то, что внес луч света в этот ужасный, жестокий мир. Ее собственный гнев поразил ее. Она ощущала прилив энергии и радостное возбуждение, и, как ни странно, угрызения совести.
Но Макс снова стал инспектором Хоторном, начальником своей команды. Он на работе, и им следует держаться на почтительном расстоянии.
Появились медики с носилками и уложили на них Джоша.
— Поезжай с ним в больницу, — приказал Макс Джеку Чини. — Возьми с собой еще одного полицейского. Охраняйте его и не позволяйте никому с ним разговаривать в свое отсутствие и сделайте ему предупреждение по дороге туда.
— Есть, сэр! — Джек целеустремленно рванулся вперед.
Джош застонал, когда они проносили его в дверной проем. Он повернулся и посмотрел на Изабеллу.
— Я люблю тебя, — произнес он с упреком.
Пока медики вызволяли Макса из пут и бинтовали его запястья, Эмма приготовила чай, а потом села вместе с Изабеллой в крохотной, идеально чистой кухоньке и стала расспрашивать о событиях этого утра.
— Как там моя сестра? — спросила Изабелла, когда Эмма положила свой блокнот.
— Ее отпустили. Она, естественно, шокирована и огорчена.
— Я могу ее видеть?
— О, разумеется. Мы не собираемся предъявлять ей никакого обвинения.
Двое полицейских в форме ушли. Эмма вышла в коридор, чтобы позвонить по своему мобильному телефону. Макс и Изабелла молча обнялись дрожащими руками.
— Ты спасла мне жизнь, — просто сказал Макс. — Он бы убил меня, если бы ты не подыграла ему, а затем не нашла в себе мужество остановить его.
— Я никогда в жизни и пальцем никого не тронула, — ответила она. — Силы пришли от сознания того, как ты мне дорог, Макс. Я бы сделала все, лишь бы ты был в безопасности.
Изабелла быстро рассказала ему обо всем, что случилось после их резкого разговора прошлым вечером. После допроса Луизы Макс догадался почти обо всем, что рассказала Изабелла, хотя и не знал о работе Джоша в театре и о том, как текст пьесы подстегнул его воображение и изобретательность в отношении Изабеллы.
К тому времени как Эмма вернулась, они чувствовали себя обессиленными и чинно сидели на расстоянии друг от друга, погруженные в общие воспоминания. Макс поднял глаза.
— Эмма, — произнес он медленно, — я давно собирался посвятить вас и Джека в некоторые аспекты этого дела. Возможно, мне придется уйти из полиции. Мы с Изабеллой…
— Прошу вас, больше ничего не говорите, сэр, — перебила его Эмма. — Мы с Джеком придерживаемся общего мнения: о том, чего мы не слышали, мы не обязаны и рапортовать. Мы бы хотели поздравить вас с раскрытием этого преступления и, кстати, сообщить вам, что вы самый лучший начальник, с которым нам доводилось работать. А теперь, когда испытания мисс Брюс закончились, надеюсь, она скоро почувствует себя лучше и сможет жить так, как пожелает.
Она ушла, а Макс и Изабелла переглянулись. Он поднял брови.
— Лет через десять она станет главным констеблем! А потом они улыбнулись, будто зная, что на уме и на сердце друг у друга. А после этого он встал и протянул к ней руки.
Глава 18
Изабелла и Макс обвенчались на следующий год в маленькой деревенской церкви у озера Лох-Мелфорт, где когда-то крестили Луизу и Изабеллу.
Месяцы, прошедшие между арестом Джоша и судом, были странным, иногда беспокойным, но волшебным временем для них обоих. Поскольку Изабелла должна была выступить в суде в качестве главной свидетельницы, а Макс представлять доказательства, добытые полицией, им пришлось держать помолвку в строжайшей тайне и встречаться тайком. Но после суда и вынесения приговора Джошу они получили возможность вести жизнь нормальной влюбленной пары в счастливом ожидании свадьбы.
Только одно продолжало омрачать счастье Изабеллы — ее тревога за Луизу, В конце концов она поговорила с Максом о своих чувствах к сестре, о том, как ей хочется помириться с ней и как терзается Луиза.
— Ты должна дать ей время, — посоветовал Макс. — Хотя она только отчасти замешана в этом, она очень любила Джоша и попала под его влияние. Подумай, какой обманутой она должна была себя почувствовать, какой униженной, когда обнаружила, что происходит.
— Сколько бы я ни старалась, я не могу достучаться до нее, — печально сказала ему Изабелла. — Мы встречаемся, и болтаем, и обедаем вместе, но она замкнулась в себе. Улыбается, но остается чужой.
— Она чувствует свою вину. Ей потребуется время, чтобы примириться с тем, что она принимала участие в таком деле. Просто продолжай свои попытки, — мягко сказал он Изабелле, думая о несправедливости жизни, которая заставляет того, кто пострадал, чувствовать себя виноватым.
По его мнению, Луиза была превосходной актрисой и законченной лицемеркой — как в работе, так и в личной жизни. Он вспомнил тот вечер, когда он явился без предупреждения к ней домой, чтобы спросить, не принимала ли она участия в том ужасе, который окружал Изабеллу.
