— Старший декурион Виталия Руф и пришлый Игрр к Помпонии Главр! – сообщила Вита.
— Ждите, доложу! – сказала кварта и закрыла окошко.
— Кто эта Помпония? – спросил я.
— Самый богатый торговец Рома.
— Ты ее знаешь?
— С детства. Она служила центурионом в когорте матери. Вышла в отставку, занялась торговлей и разбогатела.
— Так ты занимала у нее деньги? – догадался я.
— Просила, – вздохнула Виталия, – но она не дала. Даже отругала меня.
— Тогда зачем мы здесь?
— Нужно…
Вита не договорила. Калитка распахнулась.
— Госпожа ждет! – поклонилась знакомая кварта.
Мы поднялись по широкой мраморной лестнице и вошли в просторный зал, освещенный падающими из дыры в крыше лучами. Посреди зала имелся продолговатый бассейн с водой, как я догадался, дождевой. Вода, отражая свет, освещала отделанные мрамором стены и шкафы у них. Дверцы шкафов были отворены, как я догадался – чтобы любой мог видеть полки, уставленные золотой и серебряной посудой. Похваляются богатством, совсем как наши олигархи! Только у тех яхты…
Помпония ждала у нас у одного из шкафов. Рослая, широкоплечая и слегка грузная, она походила на знакомую мне «штангистку» из храма. Лицо с начавшими опускаться брылями щек выглядело надменно.
— Привела показать? – загремела Помпония, едва мы приблизились. – Так я его в амфитеатре видела. Молодой, сильный, здоровый, дети от него будут красивые. Ну и что? Две тысячи золотых все равно не стоит…
— Уважаемая! – перебил я. – Мы по делу.
— Какому? – насторожилась Помпония. Лицо ее приняло неприступный вид. «Денег не даст! – догадался я – А нам не нужно».
— Я собираюсь предложить гражданам Рома эротический массаж.
— Конкретно! – перебила она.
— Это лучше показать. Вели принести ложе с матрасом и немного масла.
Помпония хлопнула в ладоши и распорядилось. Ложе и масло тут же доставили – прислуга у бывшего центуриона оказалась вышколенной.
— Снимай одежду и ложись на живот.
Помпония пожала плечами и сделала знак служанкам. Те мгновенно разоблачили ее, и торговка устроилась на заскрипевшем ложе. Я сцепил пальцы, разминая суставы, плеснул на ладони масла и приступил…
Охнула она после того, как я приступил к разминанию. Затем застонала, и более уже не прекращала. Я мял и врезался костяшками в обложенную жирком спину, она корчилась и вопила, поминутно поминая Богиню–воительницу. Когда последняя судорога сотрясла ее тело, я отступил и сложил руки на груди. Помпония какое-то время лежала, затем села и сделала знак служанкам. Те набросили на нее одежду.
— Сколько с меня? – спросила торговка, вставая.
— Золотой.
— Справедливо! – согласилась Помпония и кивнула димидии, стоявшей рядом. – Дай!
Та полезла в кошель и протянула монету. Я зажал ее в кулаке.
— Я всегда плачу, – наставительно сказала торговка и повернулась к Вите. – Почему не сказала, что он так умеет? Я дала бы денег! И не в долг, а за долю в деле.
«Фиг вам! – подумал я. – Еще не хватало! Заставила бы пахать…»
— Но раз так вышло, поступим иначе. Десятая часть мне, и от клиенток не будут отбоя.
— Сами справимся! – хмыкнул я. – Делов-то! Напишем объявления – и все.
— Гляди-ка ты! – ощерилась она. – Три дня в Роме, а уже командует. А ты уверен, что к тебе пойдут? А если набежит толпа, справишься? Сумеешь организовать, чтоб никто не обиделся? Охрану, напитки для тех, кто ждет? У тебя есть для этого слуги? У меня найдутся. Я велю принести Виталии ложа с подушками, пришлю музыкантов, чтоб женщины не скучали, и прикажу сделать специальный стол. На ложе гладить неудобно – у тебя заболит спина. За мной вся организация, тебе останется только массаж. Идет?
Я посмотрел на Виталию. Та кивнула. Я протянул Помпонии руку. Та шлепнула своей лапой по моей ладони, едва не отбив ее. Центурионша, туды ее в качель! Силы девать некуда!
— Когда начинаем? – спросила торговка.
— Завтра!
Она кивнула, и мы попрощались. За порогом я протянул золотой Вите.
— Возьми!
Она улыбнулась и спрятала монету в кошель. Мы двинулись обратно, но не успели пройти и сотни шагов, как дорогу преградили уже знакомые преторианки. Намерения дам отчетливо читались на их лицах.
— Духи Гадеса! – выругалась Виталия, хватаясь за меч.
— Не нужно! – остановил я. – Сам.
Она пыталась возразить, но я решительно двинулся к преторианкам. Те смотрели на меня, ухмыляясь. Так… Молодые, рослые, широкоплечие. Одна чернявенькая, другая – рыжая, у третьей лицо, как полная луна. Довольно симпатичные. Вооружены. Преторианцы, насколько помню, в Древнем Риме были гвардией императоров и имели большой вес. Им позволялось многое. Они даже императоров меняли. Здесь, похоже, картина такая же. Что ж…
— Аве, девочки! – сказал я, приблизившись, и добавил тоном прожженной сводни: – Желаете развлечься?
Преторианки, не сговариваясь, кивнули.
— Предлагаю эротический массаж.
— Что? – удивилась чернявая.
— Вам понравится. Будете стонать и кричать от удовольствия. По золотому с каждой, идет?
Преторианки переглянулись и снова кивнули.
— Тогда следуйте за нами, но не приближайтесь, не то моя хозяйка нервничает.
— Так она «кошка»! – хмыкнула чернявая. – Мы с ними деремся.
— Почему?
Чернявая пожала плечами. «Дерусь, потому что дерусь!» – вспомнил я слова литературного героя.
— В этот раз прошу без рукоприкладства. Договорились?
Преторианки кивнули и расступились. Я вернулся к Вите, и мы проследовали дальше.
— Ты что им сказал? – спросила Вита, оглянувшись. – И почему они идут за нами?
— Я пригласил их к нам.
— Зачем? – насторожилась она.
— На массаж. Это клиентки. Успокойся и нервничай. Представь, что за нами катятся золотые монеты…
Вита насупилась, но промолчала.
Виталия, хозяйка контракта. УдивленнаяИгрр не устает меня поражать. Сначала стал спорить с Помпонией. Да ей магистраты боятся возражать! Это, конечно, моя вина – не предупредила, кто она, но ведь и сам догадаться мог. В таких дворцах, как у Помпонии, простые нолы не живут. Что меня удивило еще больше, так то, что Помпония не рассердилась. Наоборот, стала доказывать, что может быть полезной. Удивительно. Другие платят, не спрашивая. Попробуй, откажи! Скупому или лавку ограбят, или мастерскую сожгут… А вот Игрру пообещали помощь, причем, немалую. Помпония слово держит и сделает, как обещала. Это из-за того, что Игрр ее погладил?
Далее – больше. Когда преторианки преградили нам путь, я всерьез опасалась: придется драться. Мерзавки выпили и были настроены безобразничать. Игрр утихомирил их двумя словами, после чего потащил за собой. Я волновалась, ожидая, что ничем хорошим это не кончится, но Игрра, когда он что-то задумал, не переубедить. В доме он вытянул в атриум лектус, бросил на него матрас и пригласил чернявую преторианку возлечь. Та охотно подчинилась. Пока она вопила и корчилась под руками Игрра, другие стояли, не сводя с них глаз. А после едва не подрались за право быть следующей. Игрр утихомирил злюк, предложив бросить жребий. Преторианки послушались. Я наблюдала за этим из таблиниума, спрятавшись за шторой – не хотела раздражать мерзавок своим присутствием. И без того они хмуро поглядывали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
