— По места-ам!
Наконец-то добравшись до своих пищалей, стрельцы торопливо зажигали фитили, вставляли их в замки, закрепляли над полками.
— Порох, порох подсыпать не забудьте! В ряды становись!
Под копыта татарских коней падали уже последние защитники обоза, сверкающие доспехи растворялись на фоне стены темных халатов. Наконец разбойничья масса хлынула вперед широким неудержимым потоком.
— Приготовились! Я первый! Пахом, рядом встань, на случай осечки. Целься!
Линия из трехсот человек вскинула пищали, направив их на врага. Триста метров… Двести пятьдесят… Двести…
— Огонь! — Зверев нажал на спуск, и пищаль с оглушительным грохотом толкнула его в плечо. Всего мгновением позже дружным эхом вдарили все остальные стволы. — Садись!
Андрей опустился на колено, только сейчас вспомнив, что в суете не забрал из повозки бердыш. Над самой головой грохнул новый залп, все пространство впереди заволокло густым белым дымом. Не различить было даже телеги, что стояла на расстоянии вытянутой руки.
Новый залп ударил по ушам, и дым стал таким густым — кончика носа не различить.
Залп! Какая разница, видно что-то или нет? Стрельцы знали, в каком направлении враг, а ставить прицелы на стволы все равно еще никто не придумал. Картечь по восемь-девять крупнокалиберных пуль на ствол и в тумане кого-нибудь да найдет.
Залп!
— Пятый, — пробормотал князь и понял, что не слышит сам себя. Он выпрямился и вытянул из ножен саблю, благо она была на поясе, а не в телеге.
Минута проходила за минутой, тишина походила на зияющую пропасть неизвестности. Поди угадай — это все звуки смолкли вокруг или он оглох до того, что не слышит надвигающегося топота?
Еще несколько минут — порывы ветра наконец-то разметали густой тяжелый дым. Стрельцы увидели перед собой поле, на котором толстым слоем лежали вперемешку люди и лошади. Кто-то из татар еще пытался встать, кто-то отползал к лесу, кто-то в ярости лупил прижавшего его к земле мертвого коня — это уже не имело значения. Дружные залпы пятнадцати тысяч стрельцов превратили тридцатитысячную армию Япанчи в ничто. Ее больше не существовало.
Праздника по поводу победы никто не объявлял — князь Горбатый-Шуйский тут же направил в Арский лес свежие сотни отлавливать уцелевших отступников, холопы весь день разгребали трупы, добивая раненых татар и доставая на свет своих хозяев. Для искавшего славы Даниила Адашева война тоже окончилась: сильно израненного, в беспамятстве слуги увезли его в имение под Ржев. Изменилось только одно: московские стрельцы внезапно оказались крайне востребованными ратниками! Их сотни и полусотни отныне стояли возле каждого тына и тура, караулили ворота Казани и подступы к мостам. Гром пищальных стволов то и дело раздавался под стенами, где ощутившие себя реальной силой простолюдины соревновались в меткости, пытаясь подстрелить мелькающих в бойницах и возле зубцов ногайцев. Князю же Сакульскому осталась роль распорядителя: каждое утро он назначал, куда какое число стрельцов отправить и кто при них будет главным — после чего был предоставлен сам себе.
От нечего делать он бродил вокруг, пытаясь найти полезное занятие. Хотел осмотреть вблизи Казанский кремль, выходивший древними дубовыми стенами к слиянию Казанки и Бурлака, но к передовым турам его не пропустили боярские дети, ссылаясь на категорический царский указ. Попытался помочь наряду, ведущему огонь по Ногайской башне, но после первых же выстрелов смертельно разочаровался в суперсовременных огнестрелах. Зверев воочию убедился, что пользы от убийственных чугунных ядер на самом деле почти никакой. При попадании в земляной вал они утопали куда-то в глубину, причиняя укреплению не больше вреда, чем иголки — булавочной подушечке. Если ядро попадало в деревянную стену, оно делало аккуратную дырочку диаметром с футбольный мяч — и все. Бревенчатая стена, скрепленная десятками шипов, поперечных тарасов, дополнительных врубок, исправно преграждала пехоте путь, даже если просвечивала из-за множества дыр, как старое решето.
— Ништо, княже, — отмахнулись от его беспокойства пушкари. — Коли долго по одному месту долбить, рано или поздно, ан завалится.
— Да вам тут целый год порох жечь придется, пока башню разломаете! Впору из чугуна точно такую же отлить.
— Ништо! Государь Казань взять желает обязательно. Хоть год, хоть два, хоть десять палить будем.
— Вы бы, чем дурака валять, лучше бы по вражеским пушкам, что в башнях, стреляли. Завалите — стрельцам куда спокойнее будет под стенами караулить. Да и при штурме от них вреда уже не будет.
— Рази ж так кто делает, княже? Никогда такого заведено не было — пушки с места на место ворочать. Коли на одно место нацелили, по нему бить и надобно, пока пролом не появится!
Возмущение наряда понять было легко: бить артиллерией в цель пока еще никто не умел. Мушек не имелось ни на ручных огнестрелах, ни на стационарных пищалях и тюфяках. Стволы, обычно привязанные к толстой доске или бревну, на позиции просто вкапывали в землю, направляя на врага, — и долбили, пока хватало пороха и терпения. Извечная путаница в количестве и качестве употребляемого пороха, разница в весе ядер обеспечивали некоторый разброс попаданий — даже со ста метров пушки били не в одну точку, а в круг диаметром в две сажени.
Андрей спорить не стал, а пошел искать Ивана Григорьевича — супротив прямого приказа дьяка Выродкова наряд перечить не посмеет.
Арабист обнаружился на площадке напротив Арских ворот, примерно в версте от города. Здесь шло строительство чего-то грандиозного: на дубовых колесах высотой в рост человека и в сажень шириной, размерами двадцать на двадцать сажен, с полом из цельных сосновых хлыстов и с бревенчатыми стенами, поднятыми пока на высоту всего трех венцов.
— Здрав будь, боярин, — кивнул ему Зверев. — А я знаю, как татарские пушки на стенах заткнуть.
— Что для сего тебе надобно? Как делать замыслил? — моментально навострил уши ученый путешественник.
— Очень просто. В каждом туре у нас по пять пищалей. Нужно для каждого отмерить по паре десятков одинаковых зарядов. То есть взять ядра совершенно одинакового веса да отмерить из одной и той же партии равное количество пороха. Затем нанести на верхнем краю ствола и казенника по насечке, прицелиться по ним в стену и выстрелить. И заметить, куда в сторону от точки прицела ядро попадет. После этого можно предположить, что второй выстрел при равном заряде и весе снаряда попадет в ту же точку, правильно?
— Верно излагаешь, Андрей Васильевич. А далее?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
