Ладно, а теперь займемся серьезными делами. Я наконец-то свернула куда следует и вместе с шумной толпой прошла в ярмарочные ворота.
* * *
Опадищинская ярмарка и впрямь впечатляла. Вдаль уходили бесконечные торговые ряды, по периметру выстроились оптовые возы. Ближе к входу торговали овощами и фруктами, дальше просматривались острые верхушки палаток с кустарными товарами.
Я собиралась пройти продуктовые ряды насквозь, но задержалась, очарованная ворохами ярко-красных винесских яблок. Как водится, самые дешевые и красивые плоды оказались у самой жуликоватой с виду торговки. Пару минут мы, невинно глядя друг другу в глаза, под возмущенный скрип весов выясняли, что перетянет – магия или привязанная к чашке весов веревочка. Победила дружба, то есть я заплатила за настоящий вес. Ссыпав яблоки в сумку, я двинулась было дальше, но тут идущий впереди грузчик споткнулся о собаку и с красочными комментариями растянулся посреди дороги, усеяв ее персиками из выроненной корзины. Народ, разумеется, кинулся подбирать, вмешался хозяин добра, а там и парочка следящих за порядком стражников, еще больше усилив суматоху.
Не дожидаясь, пока дорога расчистится, я бочком протиснулась между двумя лотками и пошла по соседнему ряду. Под ногами похрустывала ореховая скорлупа, над головой с чириканьем пронеслась воробьиная стайка. Поток покупателей медленно полз вдоль прилавков, увлекая меня за собой. Кроме одной девушки, столбом застывшей посреди прохода и потому резко выделявшейся из толпы. Толчков и ругани она как будто не замечала, сосредоточенно высматривая кого-то в соседнем ряду. Даже привстала на цыпочки, на мгновение повернувшись ко мне удивительно знакомым профилем. Я расплылась в радостной улыбке и начала интенсивно проталкиваться вперед, вызывая не меньшее возмущение народа, пока не очутилась прямо за ее спиной.
– Орсана, привет!
Реакция была, мягко сказать, странная. Вздрогнув и присев, как будто я не шутливо дернула ее за косу, а неожиданно заорала в ухо или со всего маху огрела по голове пыльным мешком, подруга обернулась с выражением такого неподдельного ужаса на лице, что я поспешно глянула через плечо, недоумевая, что же ее так напугало.
– В-вольха? – с трудом выдавила Орсана, кривя губы в вымученной улыбке. – Шо ты тут робишь?!
Я сообразила, что сей «теплый» прием предназначался именно мне. Глянув на мое растерянное и помрачневшее лицо, девушка торопливо, словно опасаясь, что я развернусь и уйду, ухватила меня за рукав и, мучительно пытаясь изобразить гримасу поприветливее, сбивчиво затараторила:
– Вольха, прости, я зовсим не хотела тебя обидеть! Просто я не очикувала тебя здесь увидеть, я думала… – Орсана запнулась и смутилась еще больше.
– Что?
– Что я тебя здесь не увижу! – совсем уж бестолково закончила подруга и вдруг, просияв, с радостным воплем заключила меня в объятия: – Вольха, як же я рада тебя видеть!
Я, совсем уж ничего не понимая, машинально сомкнула руки на ее спине. Насколько я знала, Орсана в свои двадцать четыре года умудрилась дослужиться до сотника и успешно продолжала в том же духе, умиляя такого же бравого папашу. Что она делает в Опадищах, если какой-то месяц назад сама хвасталась мне в письме, что именно ее сотне поручено охранять королевский дворец во время праздничного бала?! Удовольствие, конечно, сомнительное, зато какая честь!
– Орсана, что случилось? – Я решительно высвободилась и, взяв подругу за плечи, пытливо заглянула ей в глаза. Вернее, попробовала.
– Ничего, – торопливо возразила Орсана, изображая блуждающее косоглазие.
Я поняла – не признается, хоть ты ее режь.
Еще один неприятный сюрприз – на шее у сотницы висел какой-то амулет, защищающий от телепатии. И весьма неплохой, шпионский. При желании, конечно, я бы его пробила, заработав головную боль себе и ей, но незаметно прочитать мысли уже не получилось. Он отреагировал даже на попытку проникновения – легонько завибрировал, заставив девушку машинально прижать его рукой сквозь куртку.
– Орсана, неужели ты подалась в тайную разведку?!
– Нет, что ты! – возмутилась подруга, обрадованная, что может честно ответить хотя бы на один вопрос. – Я здесь… по личным делам.
– Ясно. – Я пожала плечами и сделала вид, будто собираюсь ее обойти. —Жалко, что ты так занята… личными делами. Ладно, поболтаем как-нибудь в другой раз…
– Нет, что ты! – Орсана уцепилась за мой локоть с такой же горячечной искренностью, с которой пять минут назад мечтала оказаться куда подальше от меня. – Я приехала на свиткування, развлекаться, и буду только рада компании, тым бильш твоей!
Уж не знаю, что наемница понимала под «развлечениями», но поверх неброской походной одежды на девушке серебрилась кольчужка, потом и кровью… тьфу, метлой и шваброй добытая в драконьем логове. Из-за левого плеча выглядывала рукоять раздобытого там же меча, из-за правого – туго набитый колчан. Вдоль бедра двумя плавными изгибами змеился притороченный к поясу лук со снятой тетивой.
С подругой явно творилось что-то неладное, и бросать ее в таком состоянии я, конечно, не собиралась. Ладно, захочет – расскажет, а нет – рано или поздно само всплывет.
– Ты кого-то ждешь? – на всякий случай уточнила я.
– Нет, – снова подобралась подруга. – Так… осматривалась.
– Что-нибудь насмотрела?
– Нет. Мне все равно куда идти, если ты об этом.
Мало-помалу беседа наладилась. Орсана старательно обходила тему своего появления в Опадищах, но на прочие вопросы отвечала охотно. Мы съели по пирожку со сливами и традиционно посплетничали о королях, подруга рассказала несколько легионерских баек, я – ве-дьминских.
Разумеется, в конце концов разговор свернул на предстоящую свадьбу.
– Вольха, – неожиданно серьезно и озабоченно сказала Орсана. – До весилля осталось всего три недели, мабуть, тебе стоит вернутыся в Догеву и самой заняться его подготовкой? Да и Лён, наверное, переживает, куда ты запропастилась…
Теперь пришел мой черед отмалчиваться.
– Ты его не любишь?
Я досадливо пнула подвернувшийся под ногу огрызок и со вздохом призналась:
– Люблю, Орсана. И, кажется, с каждым днем все больше и больше… В том-то и дело. Я не хочу все испортить этой дурацкой свадьбой!
– Дуристь яка! – возмутилась подруга. – Мой батька до сих пор маму на руках носит! То есть носил бы, если б поднять смог…
Несмотря на то что полнота в Винессе считалась синонимом красоты, воображаемая картинка меня не вдохновила: замужняя я пудов эдак семи – и по-прежнему, молодой и стройный Лён, с ужасом примеривающийся перенести это «сокровище» через ручеек, что раньше проделывал не задумываясь. На сцене красочного плюха и сдавленного хрипа снизу я тоненько застонала вслух. Орсана удивленно покосилась на меня, но объяснений, разумеется, не дождалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
