лица болела, казалось, что и заговорить уже не сможет, голова болит, как после пьянки. Укрытая одеялом, она точно помнила, что уснула поверх. Кто-то позаботился, укрыл. Тихонечко села, дабы не усилилась головная боль, глаза еле открывались. Планшет и телефон лежали на тумбочке у кровати, там же обнаружился стакан воды и упаковка обезболивающего. Засунув в рот сразу две оранжевые таблетки, пересилив себя запила. Осторожно двигаясь легла обратно на подушку, медленно выдохнула и закрыла глаза. Через пол часа боль стала уходить. В животе урчало, желудок скручивало, требуя хоть что-то съесть.
На календаре одиннадцатое мая, до дня рождения Димы несколько дней. И как она такая "красивая" покажется на люди, да просто не покажется, а спрячется где-нибудь. Думала Алекса, рассматривая себя в зеркале после умывания. В доме стояла всё та же невыносимая тишина. Не дом, а склеп, в который раз подумалось ей. Нарушая тишину, нарочно громко топала по ступенькам, спускаясь на первый этаж, опять тишина, на кухне села за стол уронив голову на руки. Слабость в теле, мозг отказывался просыпаться. Послышался звук открываемой двери.
— Проснулась соня, — Димка где-то совсем рядом.
Подняла голову и сфокусировала взгляд на нём.
— Болит? Так тебе и надо. В следующий раз будешь слушаться, — нравоучительным тоном друг.
— Злой ты, — хрипло получилось у неё.
Дима усмехнулся, продолжая разбирать пакеты с продуктами.
— Тихая какая, чудная девочка, — Нестеров откровенно издевался.
Алекса швырнула в него коробкой чая, которая метко угодила прямо по затылку.
— Так делать нельзя, плохая девочка, — погрозил он ей пальцем.
— Хватит издеваться, сейчас такой же, как я будешь, — зло прищурившись Алекса.
— Буду, буду, — улыбаясь согласился Дима. — Лекс, что у вас с Богданом?
— Что за бред спрашиваешь, — а сама насторожилась.
— Почему бред? Мне так не кажется, — вкрадчивый голос друга.
— Ну, а как ещё это можно назвать?
— Не уходи от темы и ответь на вопрос. Прямо, как ты умеешь это делать, — продолжал складывать продукты в холодильник.
Алекса рассматривала пейзаж за окном, Дима обернулся ожидая ответа. Она скосила на него глаза.
— Ничего у нас с Богданом и вообще какое нас? Вообще не существует нас и вас тоже… и их тоже… — заинтересованно рассмотрела каждый шкафчик на кухне.
Дима не сводил с неё пристального взгляда.
— Что!? — посмотрела на него.
— Уже Богдан, а не уродец, — прокомментировал усмехаясь.
У Алексы в голове загорелась красная лампочка, предупреждающе мигая.
— Что ты хочешь!? — не выдержала она его взгляда.
— Ты случайно не слышала разговора у меня в кабинете?
Ей с трудом удалось не вздрогнуть.
— Дим, я чего-то не знаю? Это касается меня? Лучше сразу говори, — лучший способ защиты это нападение.
— Не бойся, — Алекса сразу возмущенно встрепенулась, — ничего важного. Так, личная беседа.
— С кем?
— Не с Уимбергом, — выкрутился Дима.
Она взяла бутылку кефира и открыв отпила глоток.
— Я умру с голоду, — по чуть-чуть отпивая вышла из кухни оставив друга с его мыслями наедине. Заодно подальше от опасных вопросов.
Вскоре Дима уехал и дом снова погрузился в убивающую тишину. День тянулся бесконечно. Алёнка иногда писала, трейсер пропал без вести, ни слуху ни духу. Через Алёну, Алекса передала распоряжение для Алины, работать три один, чтобы дать подруге больше свободного времени на подготовку к поездке. Пересмотрела новости мира, три фильма, два шоу, от лежала бока, отсидела попу, а день не закончился. Она привыкла засыпать без сил, чуть коснувшись подушки головой, а тут сидит и лупает глазами по сторонам, не зная, чем себя занять. Ближе к часу ночи выпила две таблетки обезболивающего и легла спать, а сон не шёл. Дима домой не вернулся и даже не позвонил. Стояла настолько звенящая тишина, что становилось жутко.
Ожил планшет требуя соединения по видеосвязи. Алекса подскочила, Алёна.
— Где ты была?! Я умираю!
— Чего ты умираешь?! — испуганно Алёна.
— От скуки!
Алёна махнула рукой на подругу.
— Лекс, я сегодня ночую не одна, одной страшно. Тебя нет… — мямлила опустив глаза.
— Короче Алён!
— У меня Илья остаётся. Мама с папой теперь до осени на даче окопаются, а я одна боюсь.
— Да ладно оправдываться. Только предохраняйтесь. Сначала предложение руки и сердца, потом загс, а только потом дети, — наставляла Алекса копируя тон Димы. — А то будут, как я.
— Не надо мне, как ты. Ладно, я помчала. Я так люблю тебя! Ты лучшая! — взвизгнула Алёна оборачиваясь куда-то.
— Пока, пока, рыжая, — сбросила Алекса вызов.
Отложила планшет и залезла под одеяло. Страшно ей одной! Мне тоже страшно. Если бы у себя дома, то хоть бы хны, а тут как в склепе необитаемом и того и смотри кто-то выползет из под кровати. Пусть хоть Алёнка радуется жизни… Пока я добрая и заперта собственным лицом в четырёх стенах. Я сильная и не могу жаловаться, что мне страшно. Укрывшись по самый нос, закрыла глаза, а сон не шёл. В голове всплыл разговор Димы и Богдана в кабинете. А если я напишу Богдану, что мне страшно. Он приедет? А Диман набьет ему за это морду? Улыбнулась.
Следующий день, Алекса встретила утром. Две таблетки обезболивающего вместо завтрака. Холодный душ и бег по ступенькам до спортзала. Большое светлое помещение пристроенное к дому, с окнами в пол, одна из стен полностью из зеркал, кожаные диванчики в бело-чёрную полоску, как и стены с потолком. Усмешка вырвалась сама собой, у кого-то хватило бурной фантазии сотворить зебру. Одетая в спортивные бриджи и майку кораллового цвета, полностью готовая тратить плескавшую через край энергию.
Дима проснувшись, первым делом заглянул в комнату по соседству, искомой не обнаружил. Не застеленная кровать, на ней же раскиданная одежда. Опасливо отправился на поиски. На кухонном столе не доеденный йогурт и не допитый чай, планшет с непрочитанным сообщением из "viber". Сама Алекса обнаружилась в спортзале на беговой дорожке. Быстрая ходьба, в ушах наушники, в руке телефон, взгляд сосредоточен. Дима сел на диванчик, она ему улыбнулась кривоватой улыбкой и вытащила один наушник.
— Ты дома?
— Под утро приехал, — зевая. — Нет аппетита?
— С чего бы?! Есть. Зверский. Возможности нет, — запыхавшаяся Алекса.
— Ясно. Сегодня отец должен приехать. Не испорть мне старика, — пошутил Дима и ушёл собираться на работу.
О боже! Второй Нестеров! Мне не пережить такого… Сокрушалась Алекса. Из открытого окна дул почти летний ветер, обдавая кожу теплом и запахами жизни, свободы. Зовущий, манящий запах свободы. Ритмично шагая по полотну беговой дорожки слушала музыку, а сама всё повторяла и повторяла вслух:
— Сижу за решеткой в темнице сырой… — снова и снова одно и тоже.
Солнце спряталось
