— Нет. Только когда ты расскажешь мне все остальное, я знаю, было что-то еще. И, веришь ты мне или нет, я забочусь не только о своем секрете. Джулия, я забочусь и о твоих чувствах. Так что, пожалуйста, скажи мне, что же произошло на самом деле.
Она закрыла глаза, упрямо отказываясь смотреть на него, и сделала глубокий вдох, прежде чем еле слышно пробормотала.
— Она предупредила меня держаться от тебя подальше, ведь она твоя невеста, и если она увидит, что я смотрю на тебя, я пожалею.
Натан тихо выругался, когда заметил одинокую слезу, катившуюся по ее щеке, он вытер ее большим пальцем, даже не думая о том, что делает. Она снова попыталась отвернуться, но он крепко держал её, сжимая подбородок большим и указательным пальцами.
— Что еще? Мне кажется, ты недоговариваешь.
Она покачала головой, но слезы продолжали капать, и она нетерпеливо смахнула их.
— Нет, ничего больше.
— Тогда почему ты плачешь? — спросил он. — Джулия, расскажи мне все. — Он смахнул слезу, которая скатилась в уголок ее рта, и она всхлипнула от боли.
— Ой, — закричала она, пытаясь убрать его руку, но он только крепче сжал ее.
— Что случилось? — требовательно спросил он. — Я сделал тебе больно? Позволь посмотреть?— Он осторожно посмотрел на ее губы и только сейчас увидел, что под толстым слоем ягодного блеска они были достаточно припухшими. — Господи, что случилось? Выглядит так, будто кто-то тебя ударил.
А потом понимание обрушилось на него, и он застонал, притянув ее в свои объятия.
— Это была Кэмерон, не так ли?
Джулия не ответила на вопрос, но слегка кивнула. Она положила руки на его плечи, пока он нежно держал ее, гладя по голове.
— Мне очень жаль, — прошептал он. — Я бы никогда не позволил ей притронуться к тебе. Она была пьяная, злая, да еще и приревновала. Это не оправдание за то, что она ударила тебя, но я никогда бы и не подумал, что она может так поступить. Позволь мне взглянуть на рану.
Джулия неохотно позволила ему более тщательно изучить ее опухшие губы, и он нахмурился, когда заметил порез.
— Неужели она поцарапала тебя ногтями или чем-то еще?
— Нет, это было ее кольцо. Ее, мм, кольцо по случаю помолвки. Оно такое большое, что порезало мою губу, когда она ударила меня.
Он почувствовал, как в нем поднимается гнев.
— Ты должна была ударить её в ответ.
Она закрыла лицо руками, и он почувствовал, как ее тело задрожало.
— Я была напугана, — призналась она. — Все это вернуло плохие воспоминания. С того случая, в моем старом офисе.
Она не уточнила, но он понял, о чем она говорила. На нее нахлынули воспоминания о той ночи, когда подонок пытался изнасиловать её, когда он ударил её. Натан злился на себя, что его не было там, и он не мог её защитить, ни тогда в Нью-Йорке, ни прошлой ночью.
Он нежно погладил ее по щеке, легонько целуя в лоб.
— Детка, это нормально. Все хорошо. Этот ублюдок не сможет навредить тебе снова, и я прослежу, чтобы Кэмерон тоже оставила тебя в покое.
Она кивнула, но продолжала смотреть вниз, а слезы по-прежнему текли по её щекам. Его захлестнула необходимость защитить её, успокоить, и он зарылся пальцами в ее шелковистые волосы, слегка отклонил голову назад. Его губы коснулись ее щеки, мягко шепча ласковые слова, успокаивая её. Пока он продолжал легко целовать её щеки и веки, она успокаивалась, и ее рыдания стали утихать. Она подняла на него огромные глаза цвета влажного мха, ее губы приоткрылись, дыхание замедлилось, и он застонал от этого соблазнительного вида. А затем, как будто это была самая естественная вещь в мире, он наклонил голову, заявляя права на её пышный рот жарким поцелуем. Она произнесла «ммм», и этот звук устремился прямо к его паху, он дернул её к себе, и крепко прижал, практически поднимая с пола.
Джулия обернула руки вокруг его шеи, с отчаянной жадностью отвечая на поцелуй. Его язык настойчиво искал вход в её рот, и она приветствовала его своим собственным языком. Его руки скользнули вниз к её сладкой попке, удерживая её, пока он терся своей твердой эрекцией о расщелину между её бедер. Она стонала, пока он целовал её, а её руки гладили его твердую грудь.
Задыхаясь, он неохотно прервал поцелуй, только чтобы спуститься к ее шее. Она лизнула его подбородок, затем уголок его рта, перешла к губам, и он вздрогнул от возбуждения. Христос, прошло так много времени с тех пор, как он держал ее вот так, целовал так неистово и терял себя в ней. Она в течение нескольких месяцев являлась ему в мечтах, возбуждала его, находясь всего лишь в соседней комнате, и он хотел ее больше, чем мог описать словами. Он был уже настолько тверд, что его эрекция начинала причинять ему боль, и боялся, что может взорваться от одного прикосновения ее руки.
— Ты так приятно пахнешь, — прошептала она, прижимаясь носом к его щеке. — Я хочу облизать тебя с головы до ног, а потом съесть.
Натан зарычал, прижимая ее к стене. Джулия ахнула, когда он одновременно обхватил ее полную пышную грудь одной рукой, а другой поднял ее ногу, кладя ее себе на бедро. Он провел рукой под ее юбкой и зашипел, когда обнаружил пояс для чулок и шелковые подвязки.
— Бл*дь, ты снова одела эти чертовы чулки, — простонал он. — Ты носишь все эти сводящие с ума вещи, чтобы помучить меня? Я хочу это видеть.
Он потянул ее юбку вверх, пока не добрался до сексуального черного пояса, а затем провел рукой вниз по ее ноге.
— Ты так охрененно сексуальна, — прошипел он. — Каждый раз, когда я тебя вижу, каждый чертов день, все, о чем я могу думать, сорвать с тебя одежду, обнажить твое великолепное тело, потрогать эту замечательную грудь, эти сказочные ноги, и великолепный маленький зад.
Джулия задохнулась, когда он провел руками вниз по ее телу, лаская ее грудь, сжимая соски, ее попку, скользя руками по ее ногам.
— Я тоже хочу тебя, — выдохнула она. — Так сильно. Каждый раз, когда я рядом с тобой, я хочу броситься в твои объятия. Я так скучаю по тебе, Натан.
— Сладкая Джулия, — простонал он. — Я не могу перестать думать о тебе. Это сводит меня с ума, видеть, как другие мужчины смотрят на тебя, слушают тебя, говорят о том, какая ты горячая. Когда прошлый вечером этот грязный старик прикоснулся к тебе, я хотел его ударить. Я не могу вынести и мысли о том, что кто-то другой прикасается к тебе. Особенно здесь.
Она закричала, когда его рука скользнула к ее промежности, и он обхватил ее сквозь мокрые трусики. Он отодвинул ткань и быстро вставил внутрь её мокрого, узкого влагалища два пальца.
— Боже, посмотри какая ты мокрая, — прошептал он, обводя языком мочку уха. — Такая тугая и жаркая. Ты знаешь, что знание того, что я так быстро могу возбудить тебя, делает со мной?
