Я сделал. На мне остались только ботинки и перчатки. Чувствовал я себя полным идиотом, но, снимая шорты, ухитрился спрятать в них аппарат связи и пистолет.
Один из полицейских заставил меня повернуться, и его напарник сказал:
– Он чист. Теперь дама.
Я начал было натягивать шорты, но меня остановил первый полицейский.
– Эй! Ты что, неприятностей захотел? Не вздумай их одевать!
– Боюсь, меня тогда заберут за появление в общественном месте в непристойном виде, – попытался урезонить его я.
Полицейский удивился, потом заржал и повернулся к своему напарнику.
– Ты слышал, Скай?
Напарник решил объяснить:
– Слушай, приятель, ты сам знаешь правила, так что лучше не выпендривайся. По мне так хоть шубу надевай, тогда тебя точно заберут – только сразу в морг. Парни из добровольческих формирований не так терпеливы, могут и сразу пристрелить. – Он повернулся к Мэри. – Теперь вы, леди, пожалуйста.
Мэри без разговоров стала стягивать шорты, но тут полицейский смилостивился.
– Достаточно, леди. С этим фасоном все ясно. Просто повернитесь, медленно.
– Благодарю вас, – ответила Мэри и послушно повернулась. Полицейский подметил верно: и шорты, и лифчик на ней были из тех, что напыляются из баллончика.
– А как насчет бинтов? – спросил первый.
– У нее сильные ожоги, – ответил я. – Вы что, сами не видите?
Он с сомнением посмотрел на толстую, неровно намотанную повязку и пробормотал:
– Хм-м... А откуда я знаю, что это действительно ожоги?
– А что же еще? – Я чувствовал, что зарываюсь, но не мог сдержаться: в конце концов речь шла о моей жене. – Черт побери, а волосы? Она что, по-вашему, сожгла такие волосы, только чтобы вас одурачить?
– Эти все могут, – с угрозой произнес первый полицейский.
– Карл прав, – сказал второй, более терпеливый. – Извините, леди, но придется проверить повязку.
– Вы не имеете права! – вспылил я. – Мы как раз едем к врачу. Вы...
– Помоги мне, Сэм, – перебила меня Мэри.
Я заткнулся и дрожащими от ярости руками принялся отгибать повязку с одной стороны. Тот, что был постарше, присвистнул и сказал:
– О'кей, я удовлетворен. Карл?
– Я тоже, Скай. Однако, как это вас угораздило?
– Расскажи, Сэм.
Когда я закончил рассказ, старший заметил:
– Вы еще легко отделались... В смысле, что вообще спаслись, мэм... Значит, теперь еще и кошки? Про собак я уже слышал. И про лошадей. Но кто бы мог подумать, что обычная кошка тоже может таскать паразита, а? – На лице у него словно сгустилась тень. – У нас дома есть кошка, и теперь придется от нее избавиться. Детишки, понятное дело, расстроятся.
– Да, тяжело, – посочувствовала Мэри.
– Всем сейчас тяжело. Ладно, друзья, вы свободны.
– Подождите-ка, – сказал первый. – Скай, если она пойдет по улице с такой повязкой на спине, кто-нибудь наверняка поджарит ее из лучемета.
Второй полицейский почесал подбородок.
– Тоже верно. Видимо, придется вызвать вам патрульную машину.
Что они и сделали. Я расплатился за взятую напрокат развалюху и доехал с Мэри до ее входа в Отдел – через служебный лифт в одном из небольших отелей. Чтобы избежать лишних вопросов, мы вошли в лифт вместе. Она спустилась до нижнего уровня, который даже не значился на кнопках, а я поднялся, уже один, обратно. Можно было пройти в Отдел с ней, но Старик приказал мне возвращаться через «К-5».
Очень хотелось снова надеть шорты. В патрульной машине и от машины до служебного входа в отель, в сопровождении полицейских, которые решили довести нас до места, чтобы никто случайно не подстрелил Мэри, я еще чувствовал себя нормально, но для того, чтобы выйти на люди без штанов, когда ты один, выдержки требуется несравненно больше.
Впрочем, я зря беспокоился. Идти мне было недалеко, но и за эти несколько минут я увидел достаточно, чтобы понять: древняя привычка человечества прятать тело под одеждой канула в лету. Большинство мужчин носило такие же лоскутки с завязками, как и полицейские, но я оказался не единственным голым человеком на улице. Один мне запомнился особенно хорошо: он стоял, прислонившись к столбу, и буквально сверлил холодным взглядом каждого, кто проходил мимо. Кроме сандалий и нарукавной повязки с буквами «ДФ», на нем ничего не было, но в руках он держал полицейскую винтовку марки «Оуэнс». По дороге мне встретились еще трое таких, и я подумал, что очень вовремя решил нести шорты в руке.
Обнаженных женщин было мало, но остальные могли с таким же успехом щеголять в чем мать родила – тоненькие бюстгальтеры и прозрачные трусики все равно ничего не прикрывали. Главное, чтобы нигде не мог спрятаться паразит. Большинство женщин, правда, выглядели бы гораздо лучше в тогах – так, во всяком случае, мне показалось сначала. Но даже это впечатление скоро исчезло. На некрасивые тела я обращал не больше внимания, чем на побитые такси. Глаз их просто не замечал. И точно так же, похоже, вели себя все остальные – с полным безразличием. Кожа, мол, она и есть кожа, ну и что?
Когда я вернулся в Отдел, меня сразу пропустили к Старику. Он оторвал взгляд от бумаг и буркнул:
– Что-то ты долго.
– Где Мэри? – спросил я вместо ответа.
– В лазарете. Залечивает ожоги и диктует рапорт. Ну-ка покажи, что у тебя с руками.
– Нет уж, я их лучше врачу покажу, – сказал я. – Что тут у вас происходит?
– Если бы ты хоть изредка слушал новости, – проворчал Старик. – Тогда бы тебе не пришлось спрашивать, что происходит.
24
На самом деле я даже рад, что мы ни разу не включали стерео, иначе наш медовый месяц кончился бы, не успев начаться. Пока мы с Мэри рассказывали друг другу, какой у каждого из нас замечательный избранник, человечество едва не проиграло войну. Мои подозрения насчет того, что паразит может управлять носителем, прячась на теле жертвы в любом месте, полностью подтвердились. Это доказали экспериментально еще до нашего отлета в горы, однако отчет прошел мимо меня. Но Старик знал. Президент, разумеется, тоже, и все высшее руководство.
Вы скажете, нет ничего проще. На смену режиму «Голая спина» приходит режим «Загар», и население страны дружно скидывает одежду, оставаясь в чем мать родила.
Черта с два! Когда начались Скрантонские беспорядки, новая информация все еще держалась под грифом «совершенно секретно». Только не спрашивайте меня, почему. Наше правительство стремится засекретить все, до чего, по мнению «мудрых» государственных мужей и всяческих бюрократов, мы еще не доросли. Им, мол, лучше знать, что нужно делать. Скрантонские беспорядки могли кого угодно убедить, что в зеленой зоне полно паразитов, но даже после этих событий режим «Загар» ввели не сразу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
