я, вдохновившись вашей историей, решил не ждать истинную. Ведь можно быть счастливым и без истинной! Днём будет помолвка, а ночью, мы проведём обряд, который и вы прошли с Абигором.
— Ширван, может это и не моё дело, но может, ты всё-таки обдумаешь решение как следует? Ты только представь — ты пройдёшь обряд и встретишь истинную… вы все будете страдать…ты это понимаешь?
— Я всё понимаю, и если всё же встречу истинную- проведу обряд отречения от истинности.
— Как у тебя всё просто, — прицыкнула я. — Так значит вы решились на обряд единения, ты хоть уверен в своих чувствах? А она?
Я понимала, что лезу не туда, но я чувствовала, что это неправильно, так не должно быть. И интуиция меня никогда не подводила, мне хотелось остановить Ширвана от опрометчивого поступка, но от меня вообще ничего не зависит в данной ситуации.
— Любимая, Ширван большой мальчик, и сам может решить, с кем и когда ему быть, — ну вот и выговор от Абигора пришёл, всё — таки мужская солидарность, она и в аду имеет место быть.
— Да ты прав, — опустив взгляд, сказала я, — моё дело предупредить, а решение принимать только им вдвоём.
От наших разговоров близнецы зашевелились, и подхватив корзинки, в которых они находились, направилась в дом. Я не знаю, сколько продлится это тихое счастье — ведь ад — не самое спокойное место во вселенной, но именно оно дало мне безграничную любовь, которую я испытываю к мужу, и к детям, которые у нас появились.
На следующий день я проснулась практически на рассвете. Чувство беспокойства пронизывало всю меня, проверив детей, убедилась, что с ними всё в порядке, муж тоже спит.
Откуда тогда эта нервозность и ощущение неминуемой гибели? Выйдя в гостинню, чтоб никого не будить, я ходила туда — сюда заламывая руки и прокусывая губы в кровь.
Что — то забытое, но важное вертелось на задворках моих мыслей, но никак не могла уловить суть этой мысли.
Вот и Абигор проснулся, обнял меня и вдохнув воздух, у основания шеи, спросил:
— Ну и чего ты нервничаешь, что случилось?
Ну вот, ещё и блок забыла поставить, и своими нервами разбудила и его.
— Я не знаю, Абигор. Вроде всё хорошо, но должно что — то случится, я чувствую. Чувствую, но не могу сказать, почему и отчего, ты понимаешь?
— Понимаю, но что должно произойти — произойдёт, и если от нас это не зависит, то вряд ли что — то сможем изменить. Тебе отдохнуть надо, скоро малыши проснутся. Пойдём, я посторожу твой сон.
— Наверно ты прав.
Уснула с тяжёлым сердцем и мне приснился сон:
Я снова оказалась на земле, на той самой лавочке, где я снова и снова вчитывалась в текст заключения врачей. Вот я иду по коридору больницы, где лечится Сашенька, и из её палаты вывозят каталку с её трупом…
Проснулась, оттого, что кто — то меня тряс за плечо…сфокусировав зрение, увидела Абигора с обеспокоенным выражением лица:
— Кишма, ты кричала.
— Сон плохой приснился, я детей не разбудила?
— Нет, у них сон крепкий, в отличие от их мамы, расскажешь?
— Помнишь, я тебе рассказывала, как моя душа попала к Марбасу?
— Угу.
— Мне приснилось, что тогда я не спасла её, и она умерла.
Обняв меня и успокаивая поглаживанием, Абигор прошептал:
— Это всего лишь сон, ведь ты спасла свою дочь.
И я была согласна с его рассуждением, только чувство тревожности осталось, набирая обороты и закручиваясь словно спираль, давила и не давала ни о чём думать.
Ближе к обеду, не выдержав я позвала Марбаса, наверняка он что — нибудь знает о происходящем со мной.
Выслушав Марбас сказал очевидные вещи, которые почему- то я сама не разглядела:
— Скорее всего, твоя дочь в опасности. Что ты так на меня смотришь? Я ж тебе говорил — главное — душа!
А ваши души связаны родством.
— Марбас, как помочь ей? Ведь я даже не знаю, ни где она, ни что происходит!
— Посмотри вглубь себя и увидишь ответ! Видишь нити, что связывают тебя и твоих детей?
Закрыв глаза я сразу увидела яркие, искрящиеся нити, идущие от меня к детям.
— Увидела?
— Да!
— А теперь найди нечто похожее, возможно оборванное и не такое яркое.
— Что это?
— Эта твоя связь с дочерью, со смертью твоего земного тела она осталась, но словно обрубок с одного конца. Пройдя по этой нити, ты попадёшь сразу туда, где находится твоя дочь.
До этого тихо сидевший Абигор встал с места:
— Ты не пойдёшь туда одна, я пойду с тобой.
— Я не против, и Марбас прошу и тебя пойти со мной, вдруг потребуется помощь, пожалуйста.
— Хорошо, тогда детей отдаём няням и отправляемся.
Покормив детей, я поцеловала их прежде, чем отдать в заботливые руки нянек.
Глубоко вздохнув, я нащупав нашу связь с Сашей и обозначив её местонахождение, я открыла портал для Абигора и Марбаса.
Оглянувшись, где мы оказались — асфальтированная трасса, никого вокруг, и возглас Абигора:
— Лолли, я нашёл их, сюда.
Их…как приговор…неужели мы опоздали?
Поспешив туда, куда указал Абигор, я увидела машину, которая дымилась, врезавшись в столб. Капот был смят по самое водительское сидение…Слёзы сами хлынули из глаз, когда, подойдя к водительскому сидению, увидела маму…всю в крови и протянув руку к пульсу — не нащупав который моя рука опустилась словно плеть.
Мамочка, моя мамочка погибла…а ведь я могла её спасти, если бы не занималась самокопанием, а сразу позвала Марбаса, это только я виновата в твоей смерти.
Марбас и Абигор тем временем, сломав заднюю дверь, вытащили Сашеньку. Без сознания, лицо в кровоподтёках, и кажется, сломана нога. Подойдя к ней, я бухнулась на колени:
— Как? Как ей помочь? Марбас! Помоги! Я не понимаю, что нужно сделать! — отчаяние затопило моё сознание. — Пульс слабый, она умирает?! Марбас прошу тебя!
— Я тут не помощник.
— Ты же можешь поймать её душу, и поместить в другое тело.
— Не в этот раз, она на грани. Если кто и спасёт её — то это ты.
— Но как?
— Дай попить ей своей крови, а я прочту заклинание.
Под распев заклинания Марбаса я вливала кровь Саше, и проводя по шее, заставляла глотать её, молясь, чтобы заклинание Марбаса подействовало. Саше определённо стало лучше — щёчки раскраснелись и дыхание выровнялось.
Марбас, подняв Сашу на руки, сказал:
— Отправляемся домой.
— Подождите! Мама…её нужно хотя бы похоронить…Абигор, помоги, пожалуйста, достать маму с этой железяки…
Призывая стихию земли, я похоронила маму
