— С каких пор ты стала черной пророчицей? — голос Адриана звучал почти легкомысленно. Он, кажется, и правда был убежден в том, что нападения не будет.
Его мать вздохнула.
— Вероятно, нам следовало бы отправиться в форт. Там мы, по крайней мере, были бы в безопасности.
— А дом? — бросил Адриан. — Ты бы оставила его гереро?
— Поэтому я хотела бы, чтоб твой отец был здесь. Он принял бы правильное решение.
— Не стоит все усложнять.
Мадлен резко выпрямилась, и ее взгляд с холодной яростью устремился на Адриана.
— Я все эти годы, видит Бог, пыталась ничего не усложнять, и тебе это известно! Твой отец никогда не бывал здесь в нужный момент, если на то пошло. Он никогда… — Она замолчала, сообразив, что Сендрин все еще в будуаре и смотрит на нее. Она откинулась в кресло, словно у нее в один миг закончились все силы.
— Это не имеет смысла. Давайте не будем спорить еще и друг с другом. — Повернувшись к Сендрин, она проговорила: — Вы можете идти. У вас был тяжелый день.
Сендрин внезапно почувствовала сострадание к ней. Ведь Мадлен фактически одна управляла всем домашним хозяйством и прилагала массу усилий, чтобы совместить семейную жизнь с необходимостью управлять десятками слуг. Ее строгость была не чем иным, как вывеской, которая должна была защищать ее от наваливающихся проблем.
Сендрин поднялась и направилась к двери. Прежде чем она вышла, Адриан вскочил со своего места.
— Мы сможем договорить завтра, мама. — Он наклонился и поцеловал Мадлен в щеку. Понизив голос, он добавил: — Ты не нуждаешься в советах отца или Валериана. Ты и без них поступаешь правильно. Ты всегда так делала.
Мадлен посмотрела на него сначала с недоверием, затем с благодарностью. Ее рука мимоходом коснулась его руки.
— Спокойной ночи, Адриан. И вам также спокойной ночи, фрейлейн Мук.
Адриан и Сендрин покинули комнату и молча вышли в коридор.
Внезапно Сендрин остановилась. Она подождала, пока он повернется к ней и сможет видеть ее губы.
— Пожалуй, я должна поблагодарить вас. Вы только что сохранили мне место.
— Ну что вы, — возразил он небрежно. — Если бы мама действительно хотела вас уволить, она бы сделала это самое позднее завтра утром.
— Я думаю, вы оцениваете ее неправильно. Ваша мама — это чрезвычайно сильная женщина.
— Сильная, но также и нерешительная.
— На меня она производит другое впечатление.
Он улыбнулся.
— Я знаю ее намного лет больше.
Свет масляных ламп колыхался у него на лице, и впервые ей бросилось в глаза, что он выглядит старше своих двадцати лет. Но в любом случае прожитые годы отразились на нем иным образом, нежели на Валериане, которого пустыня сделала старше на несколько лет. В противоположность своему брату-близнецу Адриан был худощавым, даже костлявым. Валериан уже вполне был похож на бравого вояку — об этом говорили дерзкий взгляд и сильные мышцы, а на лице Адриана отпечатались другие признаки взросления. В его глазах светился острый разум, сочетаемый с высокой степенью человечности, отсутствующей у остальных членов его семьи, включая и Тита. В нем было еще кое-что, какая-то загадка. Сендрин никогда не могла угадать, что сделает Адриан в следующую минуту. Так было и сейчас.
В доме все стихло, только за следующим поворотом перехода тикали напольные часы.
— Разве ваша комната не расположена в другом крыле? — тихо спросила Сендрин. Ее голос звучал хрипловато. «Это только усталость», — внушала она себе.
Когда он посмотрел на ее губы, она ощутила странное возбуждение. Прошло много времени с тех пор, как она чувствовала нечто подобное. Он смотрел на ее рот, хотя она замолчала, просто смотрела на него.
— У вас очень красивые губы, — сказал он. Это была почти констатация факта, но он произнес это таким тоном, с такой теплотой, что сказанное явно не походило на обычный комплимент.
Она чуть было не сказала «большое спасибо», но такой ответ показался ей несущественным и недостаточным.
— Вам всегда это было известно, не так ли? — произнесла она вместо этого.
Адриан чуть заметно кивнул.
— Не всегда легко, глядя на вас, концентрироваться на том, что вы говорите.
— Это уже второй раз, когда вы ради меня поступаете против своей воли. Сначала уничтожение термитника, а теперь то, что вы сказали вашей матери. Вы рассчитываете, что я буду чувствовать себя чем-то обязанной вам?
Улыбаясь, он покачал головой.
— Вы ничего мне не должны. Для многих других я поступил бы так же.
Она подошла к нему поближе, так что их лица почти соприкоснулись.
— Вы уверены в этом?
Его глаза вспыхнули. Он поспешно отступил назад.
— Вы сделали это, не так ли? — спросил он почти испуганно.
— Сделала… что? — с раздражением спросила она. — Что вы имеете в виду?
— Вы попытались заглянуть в меня.
Она удивленно тряхнула головой.
— Я этого не делала!
— Однако я… я чувствую это.
Почему вдруг это так вывело его из равновесия?
— Поверьте мне, я не делала ничего подобного.
— Однако вы знаете это.
— Что я знаю?
— Вы знаете, что я думаю.
Один шаг, разделявший их, казалось, становился все длиннее, возникшая между ними расселина с каждым вдохом расползалась все шире. Почему именно теперь он должен был опять говорить весь этот вздор?
Недолго думая, она решила вступить в игру.
— Но это же то, чего вы и хотели, или я ошибаюсь? Вы говорили, что я должна попытаться подружиться с вами, узнать побольше о вас.
— Не таким образом, — запинаясь, выдавил он из себя. — Это некорректно.
Она протянула к нему руку — Святой Боже, что ты делаешь? — но он отступил еще на шаг, и тогда она снова опустила свою руку. Он нервно улыбнулся.
— Мы увидимся завтра за завтраком, — и, обходя ее стороной, словно у нее было какое-то заразное заболевание, он добавил: — Не беспокойтесь больше из-за моей матери.
Она непонимающе смотрела ему вслед, а он удалялся, ни разу не оглянувшись. Из всей путаницы в ее голове постепенно выкристаллизовался вопрос:
«Что, черт побери, он имел в виду?»
Не понадобятся ли для ответа на этот вопрос действительно какие-то сверхспособности?
* * *
Сендрин упала на кровать и, погрузившись в свои мысли, смотрела вверх, на бирюзовый балдахин. Свет от единственной свечи, стоящей на ночном столике, падал на ткань, которая подрагивала, словно сверкающая мембрана. В какое-то мгновение ей захотелось лежать сейчас на свежем воздухе и смотреть на звезды. Иногда было полезно потеряться в бесконечности вселенной; иногда это позволяло забыть обо всех своих заботах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
