Григорьев сделал шаг вперед. Солнце уже висело прямо над линией горизонта, готовое вот-вот провалиться ниже границы обозреваемого мира. Его прощальные лучи заливали пустыню и все, что имело несчастье находиться в ней, ярко-алым светом. И от этого света лица смотрящих друг на друга врагов казались еще более кровожадными, чем обычно.
— Она выстрелит. Видит Бог, эта пушка выстрелит. Не для того я выжил в твоем плену и на работе у тебя, чтобы вот так вот глупо сдохнуть на закате, — сквозь зубы процедил Тарас. — Видит Бог, — едва слышно добавил молодой человек, — у меня в этой жизни еще остались незаконченные дела.
Вместе с Василием они выкатили пушку за ворота заставы. Одноглазый сам задал направление выстрела и цель, которую следовало поразить. Целью стал один из немногочисленных камней, заметно выступающих из песчаных волн.
— Ну, точность я не гарантирую, — покривился для вида Василий: камень располагался настолько близко, что любой юнец без труда мог поразить его с первой же попытки, — я все-таки не стрелок…
— Эй! Андреас! — окликнул Одноглазый своих ребят. — А ты ведь как раз стрелком в армии пару лет служил, если мне не изменяет память.
Паренек с явной неохотой предстал перед командиром.
— Подсоби нашему кузнецу: наведи орудие на цель.
Молча кивнув, Андреас выполнил то, что от него требовалось. Закончив работу, паренек кивнул второй раз и поспешил скрыться в толпе. Василий тем временем забил в ствол порох и затолкал ядро.
— Ну, что? — обратился он вполголоса к Тарасу.
— Назад пути нет, — отозвался офицер.
— Пли!
Григорьев отвернулся от пушки, закрыв уши руками. Василий поджег порох. Через пару секунд прогремел выстрел…
* * *
— Вы сошли с ума! — воскликнул Беллами, выслушав предложение друзей бежать всем вместе с бандитской заставы. — Мы и половину пути не успеем проделать, как нас хватятся!
— Никто нас не хватится, — решительно возразил ему Василий.
Они втроем сидели в комнате доктора. После освобождения из кладовки податься кузнецу и его помощнику было некуда: свободных помещений на заставе не нашлось, под открытым небом спать пленникам не хотелось. Поэтому доктор Кло со свойственной ему заботливостью предложил молодым людям переночевать в его комнатушке. Одноглазому он объяснил это тем, что заболевший от ночного мороза кузнец вряд ли сможет принести какую-либо пользу.
Комнатка у доктора была крохотная. При всем желании в ней нельзя было разместить даже одну дополнительную кровать. Беллами настоял, чтобы друзья заняли его постель, но Тарас отказался, заявив, что после кладовки им с Василием только повредит мягкая перина. А вот на полу на паре проеденных насекомыми одеял они разместятся с потрясающим комфортом.
Пока же одеяла лежали в углу, а друзья сидели на кровати, попивая чай из грязных стаканов и обсуждая план предстоящего побега. Выступление солдат Одноглазого и очередная атака на Южную заставу были запланированы через пару дней, так что времени у Василия, Беллами и Тараса было в обрез.
— Не хватятся, — повторил Василий, вкладывая в эти слова всю возможную уверенность. — Никому просто в голову не придет обращать внимание на наше отсутствие. Отряд выдвинется вечером, так что мы с Тарасом просто сделаем вид, что идем спать.
— Но я не ложусь спать с закатом! — продолжал упорствовать Беллами.
— Ни у кого не возникнет подозрений, если вы предварительно пострадаете в драке. Тогда ваш ранний отдых легко спишут на дурное самочувствие.
— Простите, но о какой драке идет речь? — удивился доктор.
— О той, которую мы организуем завтра днем, — охотно пояснил Тарас.
— Вот уж нет. Не согласен я, чтобы меня избивали. Да и проку от меня пострадавшего будет не так уж много! А ведь нам кроме того, чтобы обеспечить предлоги для своего отсутствия, надо еще трех бандитов…
Доктор Кло жестом показал, что надлежит сделать с теми, чье место они планируют занять в отряде Одноглазого.
— Справимся, — заверил его Тарас.
— Сделать нужно будет все без шума и пыли, — заметил Беллами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— По голове треснуть — много пыли не возникнет, — вновь уверенно произнес Григорьев.
Окончательно принять план друзей доктор Кло так и не смог. Ему казалось, что молодые люди продумали все не слишком тщательно. В особенности много вопросов было к той части, которую Василий озвучил как "по обстоятельствам": плану побега от бандитов после того, как станет окончательно понятен маршрут их передвижения до Южной заставы и секрет добывания влаги в пустыне. Как ни старался Беллами, сам он не мог придумать надежного способа оторваться от врага настолько, чтобы целыми и невридимыми прибыть на заставу. Всякое его представление событий заканчивалось тем, что бандиты догоняли незадачливых разведчиков задолго до того, как друзья попадали хотя бы в зону видимости караульных с Южной.
Конечно, доктор Кло мог утешать себя тем, что вновь с головой окунется в приключения, в поисках которых отправился вместе с Василием в эти пустынные края. Но после полугода, проведенного в плену Одноглазого и его людей, после всего пережитого, как-то совсем не хотелось возвращаться домой бездыханным телом. Ведь Беллами мог столько рассказать об этом периоде своей жизни. Пожалуй, одном из самых интересных периодов своей жизни.
Раздумывая над своей жизнью, минувшей и еще предстоящей, доктор долго лежал на кровати без сна, прислушиваясь к ровному дыханию похрапывающих на полу друзей. Наконец, ему это надоело. Завтра предстоял ответственный день, а он был слишком взволнован, чтобы уснуть самостоятельно. Тогда Беллами встал, перешагнул через Тараса, едва не споткнулся о ногу Василия. Подойдя к шкафу, доктор Кло на ощупь достал оттуда пузырек со снотворным. Сделал глоток. Прикусил губу, пережидая, когда пройдет горечь. С минуту стоял так, потом едва слышно вздохнул и произнес:
— Я - дурак.
Способ сбежать от врага так, чтобы не было преследования, доктор Беллами Кло держал в руках.
* * *
Утром следующего дня Беллами пришлось стать неосторожным и опрокинуть тарелку с завтраком Степана Дикого — одного из самых яростных и габаритных бойцов среди бандитов. Доктор Кло, разумеется, до последнего отнекивался, пытался убедить Тараса и Василия в том, что вполне может сымитировать любую другую, менее опасную для здоровья и жизни болезнь. Но друзья стояли на своем, утверждая, что "медицинские" болезни могут вызвать сомнения, а вот в дурном самочувствии по причине удара крепкого кулака никто не заподозрит неладного.
На действия доктора Степан, разумеется ответил криком и чертыханиями. Впрочем, Беллами не обратил на них ни малейшего внимания, пробираясь с собственной едой среди бандитов к месту, запримеченному в тени возле стены оружейного склада.
— Эй, лекаришка! Я к тебе обращаюсь! — вновь окликнул его Дикий.
Услышав эти слова, доктор Кло медленно повернулся и взглянул на бандита так, словно впервые увидел его и искренни не понимал, в чем причина интереса этого верзилы к его скромной персоне.
— Вы мне говорить что-то? — уточнил Беллами.
Степан заметно покраснел, губы его превратились в тонкую линию, крепкие пальцы сжались в кулаки. Невольные свидетели отложили ложки, наблюдая за разгоравшимся конфликтом: подобного обращения к себе Степан не прощал никому.
— Да, дохтур, именно тебе я и говорю! Подойди сюда, подбери то, что скинул, и принеси мне новый завтрак.
— Почему я должен делать это? — удивился Беллами.
Степан приблизился к доктору и воззрился на него сверху вниз:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Потому что ты, иноземная собака, лишил меня моей порции!
Доктор Кло выглянул из-за массивной фигуры Степана, заметил лужу варева, медленно, но верно впитывающегося в сухой песок. Пожав плечами, Беллами занял желанное место и спокойно произнес:
— Я жалеть, что так вышло.
Не обращая внимания на уже вставших со своих мест бандитов, под свирепеющим от происходящего взглядом Дикого доктор Кло принялся уплетать содержимое своей миски.
