Когда Калл достиг середины реки, он заметил, что к нему что-то приближается, покачиваясь на красноватых пенистых волнах. Похоже, плывет лошадь. Как раз в эту минуту волна накрыла его, а когда он вынырнул, то увидел, что к нему подплывает дохлый мул. Его маленький гнедой стал загребать ногами сильнее — на какое-то мгновение Каллу показалось, что мертвый мул накроет его своим туловищем. Калл подумал, что ему лучше всего оттолкнуть мула дулом ружья. Он подогнул колени к груди и приготовил ружье. И неожиданно заметил, что между растопыренных ног мула на него смотрят чьи-то глаза, но не мертвые глаза мула, а чьи-то живые. В пяти футах от него проплывали дохлый мул и живой индейский паренек. Калл выстрелил в тот момент, когда паренек поднял руку с ножом, чтобы пырнуть Калла, и в этот момент пуля попала ему прямо в горло. И тут же мул и тело мертвого парня обрушились на Калла, он скрылся под водой и выпустил из рук хвост гнедого мерина. Тело индейского паренька, которого Калл только что застрелил, тянуло его с собой на дно. Красные волны перекатывались через его голову, Калла сверлила лишь одна мысль — нельзя ни в коем случае бросать мушкет. Он крепко сжимал в руках ружье, хотя и понимал, что может утонуть. На какой-то момент он совершенно утратил ориентировку и не знал, где дно, а где поверхность воды. Ему показалось, что он нырнул слишком глубоко: кругом царил красноватый мрак, в котором плавали ветки и куски дерева. Но вот он почувствовал, что его выносит вверх, и наконец-то смог хватить ртом воздух.
Пока Калл барахтался под водой, облака разошлись, на небе засияло яркое солнце, бросая золотистые лучи на пенистые воды, над головой расстилалось голубое небо — это был самый прекрасный для него вид в жизни.
— Не пытайся плыть, я потяну тебя на буксире, — раздался чей-то голос. — Если не будешь дергаться, дотащу тебя до мелководья, но если начнешь брыкаться, потонем оба.
Калл узнал своего спасителя — это был высокий парень из Арканзаса Джимми Твид. В отличие от остальных рейнджеров, Джимми не стал слезать с лошади и пересекать реку, держась за ее хвост. Он так и остался сидеть в седле, уйдя довольно глубоко в воду. Но его вороная кобыла оказалась смелой и продолжала плыть, держа над водой нос и уши.
Джимми Твид подплыл к Каллу и крепко ухватил его за ворот рубашки. Калл исхитрился вцепиться в гриву кобылы, после чего почувствовал себя в относительной безопасности.
— Посмотри на дохлого мула — за ним маскировались команчи, — сообщил Калл. Джимми Твид взглянул на мула совершенно спокойно, будто сидел в церкви.
— Я видел, как ты застрелил одного, — ответил Джимми. — Влепил ему прямо в горло. Это был великолепный выстрел, учитывая, что ты находился в воде и уже тонул.
В этот момент что-то плеснуло в воде, совсем близко от плеча Калла, с каким-то булькающим звуком. Они уже плыли недалеко от восточного берега. Калл посмотрел туда и увидел вьющийся дымок у ствола дерева, стоящего на берегу.
— Они стреляют! — крикнул Калл. Вторая пуля вспорола воду поблизости. — Не следует сидеть так высоко в седле — ты становишься хорошей мишенью.
— Думаю, меня скорее застрелят, чем потопят, — проговорил в ответ Джимми Твид. — Больше всего я не люблю, когда вода льется мне в ноздри.
В следующую минуту Калл ощутил, что его ноги коснулись дна. Вода доходила до подбородка, но он, почувствовав себя уверенно, сказал Джимми, чтобы тот отпустил его воротник. Калл заметил, как упал какой-то рейнджер. Кто-то из новичков вышел на берег и стал с трудом продираться по вязкой грязи, но тут его сразила пуля и он рухнул на спину.
— Боже, это же Берт! — воскликнул Джимми Твид, немало удивившись. — Немного же ему пришлось пройти по земле после переправы.
— Нам нельзя выходить здесь из воды, нас перестреляют как сусликов, — предостерег Калл. — Слезай с седла и заворачивай лошадь.
— Думаю, что Берт уже готов, — спокойно произнес Джимми и не ошибся — спустя минуту к грязному берегу побежали два команча и мигом сняли с убитого скальп.
Калл направил вороную кобылу ниже по течению — сам он плыл вслед за ней, держась за седельные ремни, а затем за хвост лошади. Таким образом он приблизил вороную к берегу, а сам спрятался за нее. На поверхности воды виднелась лишь голова Калла, так что даже отличный индейский стрелок вряд ли попал бы в него. Джимми Твид, тем не менее, наотрез отказался слезать с седла и плыть рядом с лошадью.
— Ни за что, если уж рисковать жизнью, то только сидя в седле, — сказал он, однако постарался прильнуть пониже к шее вороной.
С берега послышались выстрелы, и они увидели, что Чадраш, Длинноногий и Черныш Слайделл, переплыв реку, укрылись за грудой выброшенных на берег деревьев и ведут оттуда огонь. Калл посмотрел на реку и заметил недалеко от того места, откуда стреляли рейнджеры, нечто похожее на ондатру. Приглядевшись, он понял, что это вовсе не ондатра, а меховая шапочка, которую раздобыл Верзила Билл Колеман перед отъездом из Сан-Антонио. Сам он медленно брел по дну, по горло в воде, так что на поверхности виднелась лишь шапочка. Его коня, на котором он переплывал Бразос, поблизости видно не было.
Пока Калл и Твид боролись с течением и наконец смогли выйти на берег, где нашли укрытие за беспорядочной грудой бревен и деревьев, стрельба стихла. Длинноногий прошел вниз по реке несколько ярдов и стал вытаскивать из воды чье-то тело. Сначала Калл подумал, что это убитый рейнджер, и весьма удивился, увидев, что Длинноногий вытащил из Бразоса мальчишку команча, которого застрелил Калл. Еще несколько рейнджеров выходили на берег, преодолевая сильное течение и держась за уздечку или за хвост коней. Некоторые были без лошадей, не удержавшись рядом с ними во время переправы.
— Видишь, ты его прикончил, — произнес Длинноногий, глядя на Калла. — Я забыл напомнить, чтобы ты внимательно следил за мертвыми животными — команчи используют их как плавучее средство, а заодно и для маскировки.
Калл весьма удивился, увидев, что убитому мальчишке на вид было всего лет двенадцать.
— Тебе повезло, что ружье выстрелило, — заметил Чадраш. — Обычно старые мушкеты разрываются при выстреле, когда в них попадает вода.
Калл промолчал. Он понимал, что ему повезло — опоздай он на секунду, и команч вонзил бы в него нож. Из памяти не выходили горящие ненавистью глаза мальчишки, смотревшие на него между ног дохлого мула.
Каллу не хотелось глядеть на труп, он повернулся и зашагал прочь, заметив, что Чадраш и Длинноногий с любопытством смотрели ему вслед. Калл в недоумении остановился — их вид говорил о том, что он сделал что-то не так.
