— Мам, накрывай на стол, я вредину поймаю, и будем обедать!
* * *
Из дома вылетаю, как ошпаренный. Опомнившись, что отец на связи, подношу к уху мобильный.
— Ты где? — задаю вопрос, чтобы не тратить лишнее время на поиски. Территория немаленькая. Черт знает, куда её понесло!
— Я возле теннисного корта. У старого бассейна. Решил проверить насосы, а тут она в белом платье замелькала между яблонями и сразу к забору. Сначала испугался. Думал галлюцинация. Ты ж в море должен быть, на яхте. В общем, сердце кольнуло так, что пришлось подогнуть коленки. А как присмотрелся, что девушка настоящая, отпустило. Дай думаю тебе перезвоню. А кто эта Нимфа, Марк?
— Алиска моя — 33 русских несчастья!
«С которыми в море был», — добавляю про себя, сворачивая к ступеням, ведущим в нижний сад.
— Отец, я сейчас подойду. Ничего не предпринимай. И смотри, чтобы тебя не засекла. Ей на сегодня стресса достаточно.
— Совсем не засекла? — уточняет родитель. — Кстати, а где твоя новая тачка? Гараж пустой, я на её место свой минивэн загнал.
— Потом пап. Уходи незаметно оттуда в дом. Помоги матери обед накрыть, мы сейчас подойдём, только разберусь с кое-какими неурядицами и проведу воспитательные меры.
— Её что, муха укусила?
— Можно и так сказать.
«Хотя эта «муха» была предельно осторожной и заботливой. Но петунии, черт бы их побрал, сделали своё дело…»
Алиса.
— Будь он неладен этот чертов забор и его долбаная крепость! — рычу, взбираясь по каменных выступах, найденных под листьями плюща. — Да и вообще вся ситуация в целом! У него даже калитка заперта на электрозамок, из-за чего я превратилась в скалолаза-чайника!
Глаза мокрые, коленки в кровь и пальцы поколоты…
И уже третья попытка покорения «Эвереста» с треском провалена!
Но хрен там! Дело же принципа! Сдаваться я точно не буду. Пусть этот горе-женишок хоть немного понервничает, как я, например.
— Ишь ты! Если не женят, так обрюхатят! Произвол!!!
Ну не могу я смотреть в глаза его матери!
Не-мо-гу…
Хорошо, хоть отца Марко не встретила. Рубашки моего мужчины и то длиннее этой блядской туники…
— Давай, Алиска. Ещё чуууутоооок, и ты у цеееели, — кряхчу, словно роженица во время процесса.
Пыхтя, вцепляюсь пальцами за хрупкие прутья растения. Нащупываю ступнями опору, подтягиваюсь изо всех сил. Ещё чуть-чуть, и нос достигнет уровня забора, а пока я торжественно про себя клянусь — с завтрашнего дня сажусь на диету! Ещё никогда попа не казалась мне такой тяжёлой. Её так и тянет обратно к земле.
— Иииии… ррраз! — делаю последний рывок, как мою задницу неожиданно обжигает разрядом тока. Таким сильным и горячим, что приходится взвизгнуть и мгновенно отлепиться от забора.
Камнем срываюсь вниз, падая прямо в чьих-то сильные руки.
Первое, что мелькает перед глазами — кожаный ремень на фоне голубого неба, зажатый в знакомом, стиснутом в кулак запястье. Ударивший в нос запах любимого мужчины анестезирует болезненные ощущения, правда, ненадолго. До первого взрыва подскочившего к горлу напряжения.
— Пи. Пи. Псих!!!
— Да хоть Ма! Ма! Мачо! — гневно рычит над ухом Бегемот-разбойник.
— Д-до мачо тебе д-далеко!!!
— Да ты что? — сильные руки оплетают мой живот, стискивая на нём мёртвую хватку. — А до кого близко?
Марко.
Разворачиваю ненормальную к себе лицом. Меня трясёт от бешенства. Не потому, что ей жутко стыдно перед моими родителями. В этом плане я прекрасно её понимаю. Мой косяк, и я должен его исправлять. И даже не из-за того я злюсь, что Лиса решила сбежать.
Меня бесит платье на ней! То самое, которое давно нужно было сжечь! Блять! Как я мог забыть об этой тряпке? Сто лет, как с бывшей разошлись.
— А если бы покалечилась? — наконец-то прихожу хоть к единому нормальному выводу. — Не дай Бог, свернула бы себе шею? Что за детский сад?! — повышаю тон, позабыв, что мы здесь не одни. — Ты высоту забора оценила?
Врезал по заднице, не рассчитав силы.
Знаю — больно! Понимаю — нельзя бить женщину, никогда не бил, НО! Заслужила! Да и от этого ещё никто не умирал. На моей территории я за неё в ответе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, что отец псину из вольера не выпустил! — добавляю я. — Не то бы твоя задница ощутила все прелести пирсинга от зубов добермана. Ремень в сравнении с ними — просто ласкательный девайс.
Стоит. Переминается с ноги на ногу. Кусает дрожащие губы. Вижу же, хочет расплакаться. Глаза уже блестят, но каяться и близко не собирается. Храбрится, дурочка, и молчит.
Да твою ж мать!
Чувствуя себя мудаком, подхватываю несносную на руки и несу в дом.
Из кухни доносятся негромкие голоса отца и матери, значит проскочим незаметно через гостиную. Затем Лиса переоденется в подходящую одежду, и пойдём знакомиться с родителями. На сегодня кордебалета достаточно. Хотя маме моя заноза понравится и в мешке и в любимом домашнем тряпье. Она мудрая женщина, знает, на что в первую очередь обратить внимание. «Лишь бы сын был счастлив» — так она всегда говорила подругам про мой выбор.
Как только переступаю порог спальни, пинком захлопываю за нами дверь. Роняю на пол ремень. Ставлю Алису посреди комнаты и, не говоря ни слова, с диким остервенением хватаюсь за вырез туники. Одним рывком превращаю некогда любимую мною вещь в лоскуты, разрывая пополам до самого подола.
От треска ткани Алиса зажмуривается и перестаёт дышать.
Ярость вышибает из меня трезвый рассудок. Сдираю тряпки с её прекрасного тела, как какую-то паршивую вторую кожу, брезгливо морща лицо.
Когда последний кусок ткани падает к её ногам, нервно выдыхаю, поднимаю голову и устремляю на Лису безумный взгляд.
— Прости, — хриплю сдавленным горлом, выныривая из нахлынувшего затмения. — Я не могу позволить тебе носить это дерьмо.
Девочка, очнувшись, рефлекторно скрещивает руки на своей шикарной груди. Её знатно трясёт. По голому телу тотчас высыпают мурашки. Протягиваю руки, чтобы обнять, но Лиса, отпрянувши от меня как от огня, выплёвывает вопрос:
— Чья эта туника?
Следом морщится и болезненно шипит, поглаживая ладошкой ужаленную ремнём попу.
— Неважно, — хочу замять эту тему. — Я сделал то, что должен был сделать пару лет назад. Я тупо забыл об этой шмотке.
Засунув руки в карманы шорт, удерживаю взгляд Алисы, наблюдая как она нервничает.
— Если бы ты не любил эту девушку, ты бы так не реагировал. Верно? Любишь её до сих пор? Любишь, Марк?!
Глава 45. Простые истины
Глава 45. Простые истины
Алиса.
Скажи, что не любишь!
Скажи, что я ошиблась и моя ревность беспочвенная!
Скажи! — мысленно кричу, сдерживая внутри себя на максимум сжатую пружину. Если Марк сейчас же не развеет мои сомнения, не успокоит меня — она лопнет, разнося частицы моей нестабильной выдержки в разные стороны как взрывную пыль.
Ещё никогда во мне не бурлило столько эмоций. Даже на яхте, ревнуя к смазливой капитанше, я чувствовала себя гораздо увереннее. Первая встречная женщина — это не любимая бывшая. Судя по его реакции, у них наверняка был бурный роман.
Зачем она ему изменила?
Марк не тот мужчина, после секса с которым хочется искать замену.
Может, не сошлись характерами?
Он, конечно, не святой, но завоевать моё сердце ему не доставило труда, хоть я ещё та переборчивая стерва…
Смотрю на него — расслабленная поза, руки в карманах шорт. Как будто только что не злился и не рвал на мне одежду, ввергая в шок.
Почему он спокойный? Расслабленный. На лице не осталось и следа от недавней ярости.
Так ведут себя мужчины, которым не за что оправдываться.
Может я зря погорячилась? Сказал же: «Я тупо забыл об этой шмотке». Но это не то, что я хочу услышать.
Совсем не то!
Марко.
Неуверенная в себе ревнивая дура! Но, блять, я польщён в который раз!
Польщён, потому что ей не всё равно. Потому что ревнует Лиса достаточно остро, выказывая свою привязанность ко мне.
