С Карпат пришла сотня «Сыроманцы» под командованием «Ястреба».
Украинские повстанцы основательно потеснили АК, к тому же после этого отряды последней в знаменитой битве в Билго-раском лесу были разбиты немецкими и коллаборационистскими частями СС.
Повстанцы сражались здесь не только против АК, но и очистили значительную территорию от немецкой оккупационной администрации.
Ко времени прихода Красной армии — то есть августу 1944 г. — украинское Закерзонье находилось скорее под контролем УПА, нежели АК и БХ.
Советы были полны решимости ликвидировать обе национальны армии — польскую и украинскую. Не случайно Красная армия на правом берегу Вислы два месяца ожидала, пока немцы не подавят Варшавское восстание, а Сталин вовремя не предоставил советские аэродромы союзникам для оказания помощи терпящей поражение Армии Крайовой. Поэтому с точки зрения целей АК «Буря» была не просто провальной, но и контрпродуктивной. Неслучайно операция получила столь резкую оценку командующего одной из польских дивизий на западном фронте, генерала Владислава Андерса: «Провозглашение восстания в Варшаве… было не только глупостью, но и однозначным преступлением»[292].
Новое коммунистическое правительство Польши договорилось с СССР об установлении границы и трансфере населения — поляков обменивали на украинцев и белорусов.
Причем обмен, с точки зрения обеих режимов, был честным: не так, что одних отправляли в Сибирь, а других — на курорты около Мазурских озер. Украинцев действительно переселяли в УССР, а поляков — в Польшу. За исключением тех людей и их родственников, кто был заподозрен в участии в Сопротивлении.
Не в последнюю очередь столь решительный обмен славян восточных на славян западных был вызван жестокостью украинско-польского конфликта, описанного в предыдущем разделе.
Осенью 1944 г. здесь устанавливается граница, и на украинские территории приходят советские погранвойска, входящие в структуру НКВД. В погранзаставах, расположенных одна от другой на расстоянии от двух до пяти километров, находились достаточно сильные гарнизоны, насчитывавшие от 30 до 100 человек. Плюс к тому тут же дислоцировались моторизованные резервные части, часто менявшие места расположения. В погранвойска народ отбирался куда более тщательно, чем просто в Красную армию, люди это были молодые и неплохо обученные, пограничников вооружали новейшими образцами стрелкового оружия, хорошо обеспечивали радиосвязью. Это был действительно сильный противник, с которым повстанцам ни раз приходилось сталкиваться. Позже пограничники постепенно расширяли здесь сеть секретных сотрудников, охватывающую полосу до 40 километров от границы. С весны 1945 г. вся граница была перегорожена обмотанными колючей проволокой засеками, приграничная полоса распахана (чтобы был виден каждый случай перехода границы), создана система механической сигнализации, главным образом, ракетной, минированных полей и других ловушек — волчьих ям, проволочных петель и т. п. приспособлений. Учтём, что это была граница между соцстранами, причём Польша не обладала границей ни с одной капстраной.
Несмотря на установление границы, польская администрация появляется на территории действий УПА в Польше только на рубеже 1944/45 гг. — до этого сельские районы находились под контролем повстанцев.
В октябре 1944 г. в Закерзонье приехали переселенческие комиссии из СССР, однако местное население уезжать не хотело, а УПА срывало деятельность комиссий. «Тогда польское коммунистическое правительство… бросило против украинских сел вооруженные полуофициальные группы гражданского населения, некоторыми из которых командовали переодетые энкавэдэшни-ки. Этим группам помогала польская милиция, армия и отряды НКВД. Польские группы жгли украинские села, убивали людей с целью создать ситуацию, в которой украинцы сами бы переселялись на территорию УССР»[293].
Вот как бесчинства польских «коллег» в 1945 г. описал нарком Госбезопасности УССР Рясной:
«Москва, НКВД СССР — товарищу Берия Л. П.
Из Львова
Докладываю о бесчинствах польской милиции, проводимых по отношению к украинскому населению, находящемуся за по-гранлинией после передислокации военных комендантов Красной Армии дальше на Запад. Активизировалась деятельность польской полиции по истреблению украинского населения, грабежу и уничтожению их имущества, а за последнее время террористическая деятельность польской полиции приобретает массовый характер.
Из поступающих сведений от достоверных источников, террористическая деятельность польской милиции характеризуется нижеследующими фактами:
1. 22 февраля с. г. на хуторе Бучина, 8 километров западнее райцентра Краковец, Львовской области, группой польской милиции, численностью 30 человек, ограблено 10 украинских хозяйств и расстреляно 8 человек жителей этого села.
2. 23 февраля с. г. в селе Труйчица, Перемышльского уезда, польская милиция этого села расстреляла 10 человек украинцев, дома которых сожжены.
В этот же день в селе Скопин, 5 километров севернее райцентра Краковец, группой польской милиции подожжен дом жителя этого села Темчак Ивана, записавшегося на выезд в СССР. При попытке со стороны Темчака ликвидировать пожар, польская милиция открыла по дому ружейно-пулеметный огонь.
3. 27 февраля с. г. на КПП 89 ПО из сел Подбуковина и Русское село явилось 150 украинских семей, спасавшихся от погрома, который проводился польской милицией.
4. 28 февраля с. г. из местечка Любечев и села Вельке-Очи в села Кобыльница-Волоска и Кобыльница-Русская, 8 километров от райцентра Краковец, прибыло до 200 польских солдат и 50 человек милиции, которые учинили погром украинцев, записавшихся на выезд в СССР. По группе жителей в количестве 70 человек, пытавшихся избежать погрома, и бежавших по направлению к погранлинии, поляками был открыт ружейно-пулеметный огонь. В результате погрома в селе Кобыльница-Волоска убито 4 местных жителя украинца, сожжено 8 хозяйств. В селе Кобыльница-Русская — убито 30 человек местных жителей украинцев и сожжено 150 хозяйств. (…)
8. 27 марта с. г. эшелон переселенцев-украинцев, следовавших из гор. Грубешев к погранлинии в районе села Липо-вец, 5 километров северо-восточнее местечка Тишовец, был обстрелян ружейно-пулеметным огнем. Машинист-поляк остановил эшелон. К нему подошла группа поляков в количестве 8-ми человек, одетых в польскую военную форму, и произвела массовое ограбление ехавших украинцев. Поляками уведено 17 коров, 2 лошади и забраны продукты питания. При этом убито 4 человека украинца.
Все бесчинства по отношению к украинскому населению, — грабежи и уничтожение имущества, польская милиция проводит под предлогом ликвидации банды УПА, однако в каждом случае убивают ни в чем не повинных людей, в основном лиц преклонного возраста, женщин и детей, изъявивших желание переселиться на жительство в СССР.
В связи с проводимыми грабежами и убийствами польской милицией украинцев — последние уходят в леса в надежде стать под защиту бандитов УПА, попадая под влияние последних, тем самым стихийно пополняя бандгруппы и увеличивая пособническую базу бандитов.
Отмечены также случаи, когда польская милиция свои бесчинства проводит совместно с вооруженными группами людей, одетых в польскую военную форму, под видом польских солдат, что не исключает возможности связи её с бандитами “АК”.
Польскими властями деятельность милиции по ограблению и истреблению украинцев ни в какой мере не пресекается, действия милиции проходят безнаказанно»[294].
Поздняя осень и зима 1944 г. прошли под знаком массовых облав и сильного коммунистического террора, приводившего к жертвам среди подпольщиков и, реже, повстанцев. За последними нужно было гоняться по полям и лесам, а подпольщиков хватали во время операций в сёлах. Территория, контролируемая УПА, быстро сокращалась. В райцентрах появляются отряды Милиции обывательской (МО) — насчитывавшие по 40–60 человек. Интересно, что позже, во время нападения на такой гарнизон МО в Черенчине сотни «Ягоды», милиционеры смогли отбиться, укрепившись в здании милиции. «Ягода» учел это и во время второго нападения поздней осенью 1945 г. использовал против милиции «торпеды» — то есть реактивные снаряды Фау (V), в свое время брошенные немцами при отступлении. Реактивные снаряды, имевшие боевой вес 117 или 65 килограммов, устанавливались в вырытых под углом ямах и к ним подводился бикфордов шнур. По некоторым данным, после применения «торпед» все обороняющиеся были похоронены под обломками здания милиции.
Возвращаясь к ситуации 1945 г., отметим, что весной 1945 г. в Закерзонье в рамках Генерального округа «УПА-Запад» организуется военный округ № 6 — «Сан» — командование которого в силу установления советско-польской границы действовало автономно. В «Сане» было 3 тактических участка: «Данилов», «Бастион» и «Лемко».
