Кажется, я поняла, почему предки драконов завещали им держаться подальше от императорской семьи – Дайрелы оказались способны поглощать магию крылатого народа и усиливаться за счет нее. Мне следовало догадаться об этом еще тогда, в поместье Арнелов, когда Вильгельм Дайрел вдруг неожиданно начал меняться и заметно оздоровился.
Но, боюсь, все мои умозаключения уже не имеют значения.
Я держала заклинание открытия прохода, чувствуя, как оно рвет меня на части, ощущала, как вытягивает из меня силы император Эдуард, и смотрела в лицо своей неотвратимой смерти.
Щелчки затворов.
Вспышки многочисленных выстрелов.
Вспарывающие морозный воздух разрывные снаряды…
И вся жизнь проносится перед глазами, чтобы остаться горечью утерянных моментов и поступков, которые я уже никогда не смогу совершить…
Слезы на ресницах, понимание и принятие конца бытия, мысль о том, что пули изрешетят все мое лицо, жутко изуродовав его… Глупая мысль, но от нее почему-то особенно горько. И я понимаю, что мне лучше бы закрыть глаза, но я не успеваю этого сделать.
Все меняется в ту долю секунды, когда смертоносные снаряды уже практически достигли меня. Но они вдруг застывают в воздухе на расстоянии ладони. Яркие, распаленные до красна пули, сверкающие искры дроби, взорвавшиеся прямо в воздухе и застывшие в нем же разрывные снаряды.
Они застыли!
Просто застыли. Как и охранники, чьи лица все еще были освещены вспышкой от выстрелов.
А затем над всем парком Дайрелана раздался рык истинного дракона, от которого пригнулись вековые деревья, рухнули окружающие статуи, и понесло волоком прочь всех стражников, наполнив сад воплями и мольбами о помощи.
И эта картина, утаскиваемых неимоверной невидимой силой и воющих от ужаса, была столь знакома мне, что улыбка, несмотря на боль и слезы, осталась на губах даже тогда, когда разъяренный дракон, спрыгнувший на снег взбешенным донельзя лордом Арнелом, гневно направился ко мне.
И никакого изящества идеальных движений – лишь ледяная ярость, сокрушающая все на своем пути. С дороги перед ним отлетали осколки изломанных колонн и фрагменты статуй, валились деревья, отползали те стражи, что не успели выстрелить и потому их не смело с остальными… Что ж, они с радостью были готовы самоустраниться самостоятельно, а я… я обессилено сидела на снегу, невзирая на просыпающийся внутри ужас, с восхищением взирала на дракона.
И когда он подошел, нависнув надо мной, лишь улыбнулась шире, услышав практически рычащее:
– Я. Тебя. Сам. Убью!
Но вместо исполнения угрозы, лорд Арнел единым движением сгреб меня одной рукой, одновременно и поднимая, и скрывая за собственной весьма широкой спиной, а вторую протянул в сторону искореженного захоронения, активируя защитное плетение, с громким треском и искрами столкнувшееся с другим защитным плетением.
А затем раздался голос определенно привыкшего повелевать человека:
– Отпустите девушку, лорд Арнел. С этого момента она под защитой империи!
Зная лорда Арнела, я была убеждена, что услышу иронично-любезно-саркастичный ответ в его духе, но вместо этого взбешенный дракон лишь прорычал:
– Катитесь к дьяволу, Ваше Величество!
Но к дьяволу укатываться Эдуард Четвертый вовсе не желал, и так проведя весьма долгое время практически в аду.
С большим трудом изможденный маг в истлевшем, и вовсе даже не парадном одеянии, выбрался из могилы, встал, пошатнувшись на ветру, величественно вскинул подбородок и произнес:
– Девушка спасла мне жизнь. Забота о ней отныне для меня дело чести. Я вижу, вы обрели крылья. Что ж, это сделало вас сильнее, примите мои поздравления. Но не стоит недооценивать императора!
Ярость лорда Арнела я ощутила почти физически, и это была эмоция, окутавшая все пространство вокруг ощущением надвигающейся смертельной опасности и неизбежной угрозы. Но тут к нам присоединился еще один дракон, спикировавший с высоты и обратившийся старшим следователем едва коснулся снега, и в напряженной атмосфере надвигающейся катастрофы раздалось веселое:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Бель, радость моя, только не говори мне, что ты опять шляешься по снегу в туфельках.
– Она в туфлях, – с самым честным видом солгал, поднявшийся из-за обрушившейся колонны мистер Оннер.
И тогда прозвучал еще один драконий рык:
– Адриан, вали с дороги, я ее сам убью!
Что ж, в данной ситуации я сочла за лучшее поступить как истинная леди и благополучно упала в обморок, точно зная, что упасть в прямом смысле данного выражения, мне не дадут.
И к счастью, оказалась права.
– Анабель, ты чудовище! – сообщил мне подхвативший меня лорд Арнел.
«Утаскивай ее и живо! С императором реально лучше не связываться», – мысленно высказался лорд Давернетти.
Вслух же прозвучало восторженное:
– Эдуард, ты ли это, дружище? Паршиво выглядишь, должен признать, но вполне приемлемо для трупа. Как ты? Как жизнь… эм… загробная?
В этот миг мы взмыли в небо.
– Лорд Арнел! Немедленно верните девушку! – император всегда был внимателен к любым мелочам.
– Да какая с нее уже девушка? Они давно женаты. Эдуард, не напрягай горло, тебе еще с сынулей разбираться, точнее с двумя – с законнорожденным и не очень. Ты кстати знал, что Карио твой сын?
Дальнейшего я не слышала.
* * *
Лорд Арнел, крепко прижимая меня к груди, рывками поднимался все выше, не трансформируясь в дракона, но пользуясь его крыльями.
И когда императорская резиденция оказалась вдали, разъяренно спросил:
– И что это было?
Прижимая очередной платок к носу, устало ответила:
– Попытка найти ответы на вопросы. Я понятия не имела, что император жив.
– Мы тоже, – с явным недовольством по поводу собственной неинформированности, произнес Адриан. – Подозрения имелись, мы несколько раз проверяли, но тело в саркофаге не подавало признаков жизни.
И тут я замерла.
Лорд Арнел, ощутив сковавшее меня напряжение, завис в воздухе, напряженно вглядываясь в мое лицо, мне же пришлось сообщить неимоверное:
– Адриан, в саркофаге не было никакого тела.
Что ж, это определенно являлось новой информацией для дракона.
– Император был захоронен крайне глубоко, неестественно глубоко, подозрительно глубоко и я…
– Шесть футов, – прервал меня лорд Арнел. – Стандартная глубина для захоронения.
Мы с тревогой переглянулись.
– В Вестернадане ты видела то, чего не видел ни я, ни остальные драконы, – после некоторого молчания произнес Адриан. – Не хочется думать, что подобное могло произойти и здесь.
И он развернулся в сторону Дайрелана, определенно испытывая желание узнать, кто именно находился в конкретно том захоронении. Но на его руках была я, и это стало решающим фактором.
– Мы возвращаемся в Вестернадан, – вынес безапелляционное решение дракон.
– Я не считаю это разумным в данной ситуации, – робко возразила.
– Я считаю! – и на этом споры были прекращены.
Конец
