Очеловечился я, думал Хантер. Вот даже стало знакомо такое слово как ностальгия. Не по родине, по молодости. Родная реальность, как забытый сон. Воспоминания о ней уже успели стереться за эти годы. А вернутся на Родину, он сможет только таким образом, как «вернулся» Шурави. С одним маленьким отличием, его прах будет развеян не над вершинами гор, а над морем. Живым, после перенесенных физических изменений он вернутся, не сможет. То, что с его организмом сделали для выживания в этой реальности, в родной его погубит. Изменения эти необратимы.
— Командир, — обратился он к дежурному автостоянки, лениво курившему около своей будочки, — Ты этого человека случайно не видел?
Дежурный равнодушно прошелся взглядом по фото.
— А? Был такой, ставил раньше свою тачку у нас.
— И часто?
— Да уже с неделю не ставит.
— Я говорю, постоянно ставил?
— Ну… А тебе чего?
— А то, что машина его в угоне числится.
— Мент, что ли? — равнодушно и неуважительно отозвался дежурный.
— В общем, так, — зло сказал Хантер, — Или ты мне отвечаешь на все вопросы здесь или по повестке вызову.
— Да ладно. Чего ты? Клиент постоянный, тачку с год как ставит. Как звать не знаю, по журналу можно посмотреть.
— Как звать я и сам знаю. А когда он машину оставлял, в какую сторону уходил?
— Да, туда, — кивком головы указал сторож, в сторону магазина «Pucha».
***
Проведя Мухина до кабинета лаборанта Шубрикова, который следователи захватили для своих нужд, сопровождающий Мухина субъект дождался когда, тот присядет к столу, а сам подошел к окну и стал с отсутствующим видом рассматривать пейзаж за окном. Словно свои обязанности он выполнил, и текущий допрос его совершенно не касается.
Вопреки ожиданию Мухина, следователем, сидящим за столом и ведущим допрос, оказался не вчерашний молоденький лейтенант, а совершенно заскорузлый тип с ярко выраженной уголовной физиономией. Этакий Волк Ларсен с благородной сединой в висках, и совершенно зверским выражением на лице. Мол, шутки кончились, я все про вас знаю, и советую сознаться сразу. Лапки к верху! И не чирикать! Ага, подумал Мухин, так я тебе мил друг все и скажу.
И на первый вопрос следователя он отреагировал мгновенно.
— В каких отношениях вы находитесь с Бахтиаровым Бериком Амантаевичем? — угрюмо спросил следователь.
— Он мой сексуальный партнер, — не моргнув глазом, ответил Мухин.
Стоящий у окна, хмыкнул и продолжил считать листья на деревьях. Дознаватель не отреагировал никак. Сухим протокольным тоном, предупредил об ответственности за дачу ложных показаний, и предупредил, чтобы Мухин ему сказки про инопланетян не рассказывал, и выслушивать другие сказки он тоже не намерен. Тогда Мухин осведомился о том, что конкретно от него хотят услышать? На что следователь ответил, что вопросы здесь задает он, это, во-первых, а во-вторых, ждет правдивых и исчерпывающих ответов от Мухина.
— И так, — скучающим голосом продолжил следователь, — Вы подтверждаете тот факт, что находились в дружеских отношениях с Бахтиаровым?
— Да, подтверждаю.
— Вы неоднократно бывали у него дома?
— Да, бывал.
— И так же знакомы с его родственником, Амиржановым Хасеном Батырхановичем?
— С кем? — переспросил Мухин.
— Амиржановым Хасеном, предпринимателем?
— С Хасеном, да знаком, — подтвердил Валерий Николаевич. Надо сказать, что фамилию Бериковского родственника Хасена, торговавшего на рынке китайчиной он услышал впервые от следователя. До этого как-то не интересовался. И никак не мог понять, зачем следователю понадобилось притягивать за уши к делу об исчезновении трупа Хасена, ну или там не за уши, а за какие другие органы. И уже собирался задать вопрос следователю, но тот его опередил.
— Что вы можете сказать об этом ноже? — Ни с того, ни с сего, произнес следователь, и выложил на стол нож, упакованный в герметичный полиэтиленовый пакетик, какие обычно используют эксперты.
— Нож восточного типа с широким клинком и узкой надсадной рукояткой из рога, судя по форме и орнаменту, относится к узбекскому типу ножей.
— Вы узнаете этот нож?
— Ну да, это пичак.
— Я не о том спрашиваю, вы видели этот нож у Амиржанова Хасена?
Мухин внезапно почувствовал себя мерзко. Вот, вроде ничего кроме правды он не говорил, и говорить не собирался. Но вдруг отчетливо понял, что из него вытягивают показания против Хасена, которого он видел всего пару раз, на застольях у Берика. И ничего плохого или хорошего про него не думал, и сказать не мог. Но явственно понимал, что это как-то связано с Бериком, и от того, что он ответит сейчас, будет зависеть их дальнейшая судьба. Надо было что-то врать, и как-то врать, вытаскивать Берика из беды. Поскольку ни в какую причастность Берика к темным делишкам Мухин поверить не мог. Не такой Берик человек, чтобы ни в преступлении участвовать.
— Валерий Николаевич, вы видели этот нож на квартире у Бахтиарова? Я вас спрашиваю?
— Не знаю, — ответил Валерий Николаевич.
— Как это не знаете? Видели или нет?
— Я видел подобный узбекский нож, но утверждать, что это тот самый нож не берусь. Они, знаете ли, похожи….
— Это тот самый нож, — кивнул следователь.
— Я не совсем понимаю, какое отношение этот нож, даже если он тот самый имеет к пропаже трупа в нашем морге?
И тут следователь впервые хмыкнул, и оскалился, проявляя хоть какие-то эмоции на своем постном лице. Да и стоящий у окна, перестал считать ворон, и повернувшись лицом к Мухину, улыбался.
— Сейчас поймете, — ласково пообещал следователь, — Скажите, вчера была ваша смена?
— Да, моя.
— Это Берик Амантаевич вам предложил поменяться сменами?
— Э-э-э, нет. Собственно он не вышел позавчера, после дня рождения отдыхал дома. Поэтому…, - начал объяснять Мухин, но следователь опять ему не дал договорить.
— Вы знали о том, что адвокат Садовников участвовал в деле о возмещении ущерба гражданину Харитонову В.К., в результате которого суд признал Амиржанова Хасена виновным и постановил наложить арест на его имущество?
— Впервые слышу, — честно признался Мухин.
***
— Ну, что ребята, поехали обратно? — сказал профессор своим попутчикам, которых он подобрал на дороге. Двое молодых парней выглядели вполне адекватными, и Томилов доверившись своей интуиции решил их подвести, не смотря на то, что практически в каждом своем студенте подозревал если не наркомана, то алкоголика. Справедливости ради надо сказать, что его подозрения не лишены были оснований. Томилов был заведующим кафедры агрономии в сельскохозяйственном институте, и основная масса его студентов была из отдаленных поселков, где пить водку учатся раньше, чем разговаривать. Но эти два субъекта имели вид внушающий доверие. Особенно старший, которого как выяснилось, звали Сергеем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
