закрыть собой небесное светило.
– Хоть бы на минутку закрыть эту луну, – дрожащими губами проговорил он, но девушка ему не ответила, и Матвей подёргал за привязь: – Как ты?
– Ничего, – простучала зубами девушка. – Мы хоть половину проплыли?
– Больше, – успокоил Матвей. – Нас несёт течением. Вот почему я свернул левее. Ты заметила? Плывём вдоль обрыва, вода здесь затемнена. С откоса нас не видно.
– Как страшно! – задыхаясь, пробормотала Маргарита, которая плыла теперь совсем рядом с ним. – Около тебя мне легче, а будь я одна – насмерть перепугалась бы. Мы ведь не можем утонуть, правда? – неожиданно, совершенно ясно спросила Маргарита.
– Что ты говоришь! – вспылил молодой человек. – Поменьше открывай рот, – грубо пресёк все разговоры Матвей. – Эхо разносится по всей долине.
Да, утонуть они не могли, пока в привязанных к их поясам бурдюках оставался воздух. Однако, если волнение разыграется всерьёз, а у них не хватит сил держать головы высоко над водой, они всё равно захлебнутся. Он ведь и так уже успел наглотаться воды. Если усталость возьмёт верх, то на заре по озеру будут плавать только их трупы. Для того чтобы стать утопленником, вовсе не обязательно пойти на дно.
– Когда ты рядом, я совсем не боюсь, – снова простучала зубной дробью девушка.
Матвей не ответил, но был рад: его присутствие ободряет Маргариту, а её болтливость простительна, хоть этим девушка ободряется. Хорошо, она не догадывается, как устал и как боится он сам. Правда, ему не в первый раз грозила опасность утонуть. Дважды он едва успевал выбраться из разливающейся весной Протоки, а один раз, чуть было не утонул, когда мальчишки устроили в главном оросительном канале кутерьму. Но тогда Сашка Кононов заметил, что он тонет и с силой вытолкнул Матвея из воды! Все мальчишки перепугались, а он нахлебался грязной воды.
– Я немножко устала, – сказала Маргарита тихо.
– Плыви не останавливаясь, – умоляюще произнёс Матвей. – Мы подплываем к скале. Не торопись, но не останавливайся. Теперь уже близко. Главное помни – надо успеть больше вдохнуть воздуха и удержать его до тех пор, пока нас не перестанет нести течением.
– Кто подхватит? – Рита только посмотрела на него обезумевшими глазами.
От холода лицо её побледнело и светилось вместе с бурдюками. Матвей, что было мочи, добавил в частоте гребков, но его мышцы начинали задубевать, руки и ноги словно налились свинцом. Ему начинало казаться, он плывёт с гирями на руках. Неожиданно чёрная и зловещая тень, словно крыло какой-то гигантской птицы, быстро надвинулась на них, оглушая грохотом рвущейся водной стихии и, через мгновение они погрузились в бушующий водный мрак.
Больше Матвей ничего не видел. Он даже не чувствовал привязана ли ещё девушка к его руке или её оторвало вместе с бурдюками и в лучшем случае уносит вперёд по течению. Только мелькнула мысль: «А успела ли она набрать побольше воздуха в лёгкие?» А он-то сам не успел! Матвей потянулся за ножом, чтобы отрезать от пояса бурдюк и вдохнуть из него хоть глоток воздуха, но пальцы окоченели, и он их не чувствовал. Водный поток нёс его в кромешной темноте и, когда этому будет конец, нельзя было даже предположить. Матвей, насколько позволяли окоченевшие мышцы, старался прижимать руки к груди, полагая – если девушка не оторвалась, то будет ближе к нему и, когда всё это закончится, он сможет помочь ей. Неожиданно вода посерела и поднялся мощный гул, тут же его затянуло вниз, с силой ударило о дно и выбросило вверх. Всё, что ещё оставалось в его сознании – это когда внутрь него влился спасительный воздух, и Матвея окатило жаром.
Молодой человек лежал неподвижно на песчаном береге реки. С одной стороны, подталкиваемый течением, бился об него привязанный к поясу бурдюк, второй – оторвало в водной пучине. Через некоторое время он пришёл в себя и первое что сделал – ощупал бурдюк. Толстый переплёт «Жёлтого императора» находился внутри, и Матвей с облегчением выдохнул. Только теперь он вспомнил о девушке и потянул за верёвку, которой они были связаны. Рука поднялась без усилий, а на ней висел обрывок. Предательская луна снова скрылась за тучами.
«Когда не надо было, светила, а теперь? – с досадой подумал Матвей, оглядываясь по сторонам. – Где её искать, в этой кромешной темноте?»
Он снова стал вглядываться в ночное небо. Складывалось впечатление – луна осталась с той стороны горной цепи и светит только таранчам. Матвей отполз от воды и прижался к тёплой земле. К согревающимся мышцам потихоньку стали возвращаться силы. Он сел и начал стягивать мокрые вибрамы1, как неожиданно послышался тихий стон. Матвей замер, прислушиваясь, но тишина прорезала до звона в ушах. Молодой человек разгрёб небольшую ямку, опустил в неё ступни и прикопал тёплой землёй. Отогревающиеся ноги закололи тысячи невидимых иголочек. Снова раздался тихий стон и в этот раз он прозвучал отчётливо.
– Рита! – позвал Матвей.
– Я здесь, – едва смогла проговорить девушка из темноты.
Матвей вскочил на ноги, всматриваясь в сторону, откуда доносился голос.
«Судя по близости голоса, река в этом месте не очень широкая, – быстро прикидывал в уме молодой человек, готовый броситься в воду. – Либо они находятся на изгибе русла и тогда совсем хорошо».
Матвей с трудом всунул окоченевшие ноги в насквозь мокрые вибрамы1 и направился в сторону откуда раздался голос девушки. Он прошёл по берегу и удостоверился – она на той стороне реки.
– Рита! – снова позвал Матвей, разглядев в темноте пару белых пятен от бурдюков.
– Да, – ослабевшим голосом ответила та.
– Я сейчас, – прислушиваясь к каждому звуку с того берега, Матвей медленно переходил реку. Окоченевшие ноги, как якоря еле передвигались по дну, едва преодолевая силу донного течения, но река оказалась не глубокой. – Я уже совсем близко, – подбодрил он Риту, когда рассмотрел силуэт подруги на берегу.
Ему приходилось бороться отчаянно, потому что течение, хоть и узкой протоки, к середине стало очень сильным. Матвей боялся оторвать ноги от дна и поплыть. Привязанный к нему бурдюк хоть и удерживал его на поверхности, но мешал движению, а оторви он ноги, то наоборот, течение унесло бы его в сторону. Оставался только один выход – спустить воздух из бурдюка. Матвей разрезал верёвку, стягивающую горловину и бурдюк обмякнув, смирно лёг на воду. Стало легче идти. Помогая руками, он медленно продвигался к, уже отчётливо видимой девушке.
– Вот мы и снова вместе, – обнимая обессиленное тело подруги, приговаривал Матвей.
– Очень хорошо, – ответила девушка. – Теперь я немножко отдохну и поплыву дальше.
– Не надо больше плыть, – успокоил Матвей. – Сейчас согреемся и
