Алоис отошел от меня. Я немного подтянулся и попытался перенести свой вес на ноги. Я чувствовал, что моя спина стала влажной и горела как в огне.
— Пожалуйста, спуститесь вниз и заберите этот предмет с гроба, — сказал Алоис.
Человек без ноги покачал головой:
— Нет. Он останется лежать. И советую вам немедленно освободить зал. Эта столь необходимая мне нога набита взрывчаткой, снабжена часовым механизмом, на котором я установил время — шестьдесят секунд. — Он посмотрел на Алоиса прямым взглядом — печальное, мужественное лицо, полное достоинства и благородства, которых я, как ни странно, не замечал в нем прежде. Он продолжал:
— Можете приказать своим охранникам застрелить меня, но вас ничто не спасет.
Часовой механизм устроен так, что любое прикосновение до установленного времени приведет к немедленному взрыву. — Он улыбнулся утомленной, горькой улыбкой. — Мы не допустим, чтобы миф и легенда воскресли. Мы достаточно настрадались в то время, когда этот монстр был еще жив. Пострадало слишком много людей. Миф должен быть разрушен. Без этого, — он положил руку на стеклянный гроб, — вы ничто.
Это сила и это настоящий дьявол. Советую вам немедленно убраться отсюда. Ваше время истекает.
Алоис сделал небольшое движение. Словно сверкнула молния. В первую секунду он стоял, глядя на старика, а в следующую — рука его взметнулась, он молниеносно вынул из-за пояса кинжал и метнул. Он, несомненно, был отлично натренирован. Нож вонзился старику в горло. Он упал вниз беззвучно, если не считать легкого клацания его трости, с которым она покатилась по ступенькам постамента.
Алоис развернулся и закричал:
— Все назад! Назад, к дверям!
И они побежали, точно испуганное стадо овец, толкаясь и ломая стулья, вставшие им на пути, устремляясь к дверям и прикрытию сводчатого коридора. Я не шевельнулся. Я был привязан к своему стойлу, и всем было на меня наплевать. И даже Мэнстон, хладнокровный профессионал, продержавшийся до последнего момента, понимающий, что если он попытается освободить меня, то станет ясно, кто же был вторым, и, кто знает, Алоис все еще представлял опасность, и Мэнстон, видимо, решил, что рисковать не стоило. Было ясно, что собирался сделать Алоис. Он бежал к саркофагу. Я услышал, как справа от меня отворилась большая дверь в зале, затем послышался топот — это люди рвались наружу, а я не спускал глаз с Алоиса и ждал того момента, когда в последний раз дерну головой, и молился.
Алоис бежал среди опрокинутых стульев. Но когда он миновал их и был всего в двух ярдах от саркофага, раздался выстрел.
Я увидел, как его тело дернулось, а левая рука взметнулась вверх. Он развернулся, закачался, затем выпрямился и шагнул дальше. Где-то наверху по куполу эхом разнеслись звуки выстрела; загрохотало как во время грозы. Затем раздался еще один выстрел, на этот раз пуля попала Алоису в бок. Он повернулся кругом, точно флюгер, и растянулся на мраморных ступенях, прижав ладонь к боку, и кровь хлынула сквозь его пальцы. Пули летели из-за мраморной решетки под куполом. Я вспомнил, как надо мной склонился Говард Джонсон, его лицо колыхалось как бегущая вода в моих наркотических снах, и он произнес:
— Не повезло, малыш, ты действительно купил это. Чудесный размер и прекрасная обертка.
Он поднялся туда, забравшись по лестнице Хессельтода с нижней крыши до верхнего ската, откуда он сначала наблюдал за тем, как меня накачали наркотиком, затем, когда меня унесли, он взял винтовку. Его приказ был настолько же прост, как и приказ Мэнстона, — никому не доверять, но уничтожить миф навсегда.
Алоис пополз вперед, вслепую добрался до стенки саркофага и начал подниматься.
Из-за решетки раздался новый выстрел, и Алоис дернулся, скатился вниз и упал у мраморных ступеней. Передо мной мелькнуло его разбитое лицо, светлые волосы, красные от крови, а потом я уже не видел ничего, потому что время истекло.
Шестьдесят секунд пролетели, и в тот же миг раздался такой грохот, точно разверзлись небеса. Зал, залитый голубым светом, охватило пламя, ударная волна врезалась в меня, оттолкнула, а затем ударила о колонну, и я потерял сознание, слыша шипенье, треск и грохот падающего с купола стекла.
Глава 20
Все, что мне осталось
Чему я научился? Что потерял? Чего добился? Список не будет длинным.
Сломанная рука, правая. Это произошло в тот момент, когда взрывная волна с силой ударила меня о колонну.
На спине несколько шрамов, некоторые останутся навсегда. Несколько шрамов в других местах; один из них — на сердце, как можно выразиться, если вы любите сентиментальные фразы. Не знаю, что стало с Кэтрин. Она выбежала из зала вместе со всеми и исчезла. Никто, кого я потом спрашивал, ничего не знали о ней. Парочка Вадарчи исчезла также. Вполне возможно, что Мэнстон и Сатклифф выследили их, но мне они ничего не сказали. Такая девушка, как Кэтрин, обязательно бы появилась в каком-то другом месте. Я думаю, что они знают, где она и чем занимается, но молчат об этом — точно так же они ничего не сообщили прессе о том, что произошло в замке. Поэтому если у вас возникнут какие-то сомнения, вы вправе назвать меня лжецом.
Конечно, я немного заработал. Неплохие чаевые от Малакода и, правда после некоторой борьбы, обещанный гонорар от Сатклиффа. Он передал мне деньги, сопроводив это таким выговором, который я еще никогда не получал. Но меня он как-то не задел. С первых же его слов я вошел в некий транс и вынырнул наружу, только когда разнос закончился.
Я ожидал головомойки и со стороны Уилкинс и был готов к этому. Но она лишь продемонстрировала удовлетворение тем, что я благополучно выпутался.
Ах да, хлыст. Я получил его примерно через месяц. Теперь я держу его на своем столе, в том ящике, где Уилкинс хранила трудные дела.
Его принес Мэнстон. Он вообще был очень любезен.
— Я взял его после взрыва. Подумал, что тебе наверняка захочется иметь его. Ты должен держать его под рукой, чтобы управляться с такими девицами, как Кэтрин. Стебелсон оказался умнее тебя. Он понял, что нужно отказаться от нее в тот момент, когда она увидит Алоиса. Вот почему он продал всю информацию Говарду Джонсону. Ну и за немалые деньги, конечно. Продал все, что знал. Но ему ничего не досталось. Фрау Шпигель отвезла его на пикник к озеру Заферси, а через несколько недель его выпотрошили.
— А Говард Джонсон?
— Уехал в Москву.
Я взял хлыст:
— А тот седоволосый старик с протезом? Наверное, по нему скучают в какой-нибудь синагоге.
— Не только там. А ты разве не знаешь, что он работал на Бонн? Они действительно хотели создать новую Германию. Не такую, о какой мечтал Алоис. Без всякой расовой дискриминации. Только совместными действиями. Малакод был их человеком, а значит, дружил с седоволосым. Ну что же, еще увидимся.
И он ушел, оставив мне хлыст. И даже не извинился за то, что он и пальцем не пошевелил, чтобы спасти меня. Мы оба знали правила. Но он помог мне в течение того месяца, когда я залечивал рубцы и сломанную руку.
Он отправил меня в свой собственный маленький коттедж на озеро Энесси, что возле Теллойрс. Там было хорошо, у меня завелись деньги, я мог позволить себе время от времени обедать в «Пир-байз». Но в основном мы с Веритэ готовили сами и ужинали на маленькой террасе, выходящей на озеро. Это был чудесный месяц, несмотря на сломанную руку и постоянные возлежания на боку.
Чему же я научился? Что привыкнуть можно ко всему, даже к тому, что блаженство длится всего лишь месяц, а после этого тебя снова ждут офис, клиенты, которые постоянно умничают, и две дороги — на север и на юг, и ты должен быть честным и выбрать свою собственную дорогу, потому что в конце, если повезет, тебя может ждать именно то, чего ты действительно хотел. Или я обманываю самого себя? Может, и так.
Примечания
1
Великолепно (нем.).
2
Куда вы собираетесь направиться? (нем.).
3
Кожаных штанах (нем.).
4
Охотник (фр.).
5
Не трогай меня (лит.).
6
Развлекаетесь? (фр.)
7
Забавляетесь, да? (фр.).
8
Хорошо. Может, теперь позабавимся как следует? (фр.).
9
Да здравствует любовь (фр.).
10
Медиум (нем.).
11
Вольный стрелок (фр.).
12
Тошнотворное отношение (лат.).
13
Да, да и нет, нет (нем.).
14
ИОП — Иностранный отдел полиции в Афинах.
15
Добрый вечер (ит.).
16
Синьор, пожалуйста! (ит.).
17
Спасибо. Я плачу за два пива (ит.).
18
Кярты Мичелин — Южная Европа — автострады (фр.).
