Генерал так увлёкся изучением данных, что даже не заметил, как в балок вошел капитан Бабич и его отвлекло от компьютера только то, что он коснулся рукой его плеча. Он быстро повернулся и увидел, наконец, Капитана Свободу без боевого облачения, в просторных солдатских камуфляжных штанах с тяжелыми бутсами на нога и тёмно-зелёной майке. Тот лётчик, которого когда-то доставили к нему в штаб округа, тоже был очень высокого роста, но не имел плеч такой ширины и столь мощной атлетической фигуры, но зато лицо его практически не изменилось его лицо, как и тогда мрачное и очень сосредоточенное. Как и все те люди, которые сотрудничали с американцами и их космическими союзниками, генерал Семёнов благодаря их медицине выглядел не старше тридцати лет, хотя ему уже и было за семьдесят. Невольно подумав о том, что этот лётчик может и изменить своё решение, он встревоженным голосом спросил:
— Капитан Бабич, скажите мне честно, вы действительно намерены отправить меня в Химки?
— Что, Игорь Матвеевич, страшно стало? — Мрачно поинтересовался у него Капитан Свобода — На миру и смерть была красна, а теперь, когда мы в этой конуре одни, очко заиграло? — Не дожидаясь ответа он сказал совсем уж зловещим тоном — Не бойся, убивать тебя я не стану, хотя мне очень хочется это сделать хотя бы за то, что вместо благодарности от тебя я получил почти трое суток жестокого допроса и все эти трое суток меня избивали твои контрразведчики. Они били меня даже тогда, когда в твоём грёбанном штабе загрохотали сапоги звёздных мечников Товало и американских морпехов, по которым никто из них не сделал ни единого выстрела. Ну, ничего, с ними я ещё встречусь, а тебя я действительно отправлю в Химки, но предупреждаю, если ты в течении суток не выберешься наружу, то туда мною будут посланы куда более решительно настроенные люди. Запомни, генерал, я сохранил тебе жизнь только потому, что ты занимаешь очень высокий пост в правительстве и добился от американцев, чтобы они направляли в некоторые районы страны конвои с гуманитарной помощью. Эти пластиковые пакеты с продовольствием и дешевым шмотьём мои друзья даже прозвали «семёнками» и они у них котируются наряду с самой главной валюты повстанцев, — патронам к калашам и разрядным батареям к бластерам.
Генерал Семёнов глубоко вздохнул и сказал в ответ:
— Капитан Бабич, я постараюсь не задерживаться на этом свете слишком долго.
Благодаря этим негодяям Товало я имею прекрасную физическую подготовку, а потому смогу лично возглавить один из диверсионных отрядов. Не знаю, скажет тебе это о чём-либо, но мне эти космические пришельцы так ни разу и не доверили оружия, но зато рядом со мной всегда крутилась парочка агентов этих проклятых Товало. Ладно, капитан, тебе не нужна моя дружба, а мне твоя и если ты не передумал, то отведи меня на эту базу, а дальше я как-нибудь без тебя разберусь, что и как я буду говорить всем тем людям, которые живут в Химках.
Капитан Свобода молча кивнул головой и пошел к выходу, а генерал быстро закрыл ноутбук и бросился вслед за ним, пока не закрылась дверь. Валерий не спеша пошел к столу, на котором стоял генератор прохода, уже открывший проход в подземное убежище, взял со стола портативную радиостанцию и сказал, протягивая её генералу Семёнову:
— Возьми, Игорь Матвеевич. Такая же есть не только у меня, но и ещё у одного парня, которого зовут Бракен Яголо. Будет туго, свяжешься с ним, если я не смогу выйти с тобой на связь. Постарайся никогда с ней не расставаться. Время от времени я буду связываться с тобой и направлять действия твоего отряда, а для начала, когда у тебя появится свободная минута, просмотри папку под названием «Барсучья нора» и немедленно начинай работать по этому плану. С помощью той техники, которую я оставил на твоей базе, вы сможете прорыть несколько тоннелей за пределы третьего транспортного кольца. Куда именно, ты узнаешь из моих файлов.
Если вы будете действовать аккуратно, то Товало не смогут вас засечь из космоса.
Иди, генерал, доказывай, что ты патриот и защитник отечества, а не кусок дерьма.
Генерал Семёнов с укоризной посмотрел на капитана Бабича, но тот смотрел на него с такой отстранённостью, что он отказался от мысли пожать ему руку на прощанье и молча шагнул из пещеры в едва освещённый тоннель. Капитан Свобода выключил генератор прохода и отправился в столовую, где члены его временного боевого отряда беседовали с Бракеном Яголо. Он прошел к столу, молча достал из кармана пульт управления и включил большую плазменную панель. Телевизионная антенна, расположенная на вершине горы Кингс-Пик в горах Юинта, ловила практически все телеканалы, но в данном случае его интересовала только та телепередача, которая велась из Нью-Йорка, с небольшой автоматической телекамеры установленной на ближайшем к статуе Свободы небоскрёбе.
Все тотчас умолкли, увидев эту картинку на большом экране, на котором до этого, по вечерам, бойцы отряда смотрели по большей части старые боевики, комедии и мелодрамы. На этот раз им предстояло посмотреть на совершенно иное кино, которое не транслировалось по одному из телеканалов. Было хорошо видно, что вокруг статуи Свободы не осталось ни одного человека. Джузеппе Наполи поверил звонку своего старинного приятеля и эвакуировал из этого места всех туристов, а потому в радиусе добрых трех километров ни на воде, ни на суше никого не было и даже полицейские вертолёты старались держаться подальше от главного американского символа. Минут через пять голова медной статуи внезапно превратилась в облачко зеленовато-бурой пыли, стремительно вращающегося вокруг своей оси, которое стало быстро опускаться вниз и одновременно увеличиваться. Это сработала небольшая экструзионная бомба.
Телекамера передавала не только картинку, но и звук, а потому все услышали глухой, всё нарастающий, шелестящий шум, в котором всё больше и больше преобладали высокие ноты и вскоре, когда крутящееся облако достигло постамента, он перешел в визг. Когда дело дошло до камня, облачко стало быстро сереть и вот оно уже оно достигло воды, но вскоре исчезло и на том месте, где ещё пару минут назад стояла статуя Свободы, по воде стало быстро расплываться мутное пятно.
Капитан Свобода произвёл ещё один террористический акт, направленный на этот раз против самого главного американского символа. Юдифь брезгливо сплюнула и воскликнула:
— Ну, и чёрт с ней! Раз американцы не смогли отстоять свою свободу, то так им и надо. — После чего хмуро спросила — Командир, теперь, похоже, ты точно отправишь нас со своей базы куда подальше? Можешь ничего не говорить нам, командир, но если мы тебе понадобимся, то мы в любой момент будем готовы отправиться с тобой хоть в ад. Ты только позови. Мы и там, куда ты нас отправишь, продолжим тренировки, чтобы быть готовыми к любой новой операции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
