– Что случилось?
Они бросились к штаб-квартире. На пороге стояли сторожа, один из которых утирал другому кровь, льющуюся из раны на голове.
– Мы спугнули вора. Он забрался в дом через черный ход. Мы на него набросились, но он вырвался и убежал.
– Вы его знаете? – спросил Картер.
– Нет.
– А где он находился, когда вы его спугнули?
– В гостиной. Карту сворачивал.
– Вы молодцы!
– Малех, – невозмутимо ответил сторож. – Да хранит нас Аллах!
Картер в волнении прошелся по комнатам. Все было на месте, в том числе и карта.
– Я оплачу ваше лечение, – сказал он раненому. И добавил, обращаясь к Гургару: – Поставьте еще одного человека с задней стороны дома.
– Кто бы это мог быть?
– Нетрудно догадаться, – усмехнулся Картер. – Карта могла заинтересовать только моих драгоценных коллег. Меня хотят запутать и заставить бросить раскопки!
– И почему люди так злы?
– Малех, – ответил Картер.
49
В Курне все на виду, в деревне – свои порядки. Каждый получал причитающуюся долю, нарушителям грозила скорая расправа, поэтому обычно никто не высовывался. А тут старый Махмуд, который едва мог прокормить единственную жену, вдруг взял, да и привел в дом вторую! Иначе говоря, он разбогател, а как – никто не знал. Полицейский осведомитель вспомнил, что Махмуд когда-то работал землекопом в Долине царей. Полиция уведомила Картера. Внезапное богатство могло обрушиться на Махмуда только из Долины, причем скорее всего из неизвестной археологам гробницы!
Картер вместе с полицейским пошел к нему в дом. Махмуд молчал. Решили расспросить его жену, но она бросилась бежать. Догнали ее возле пристани. Когда она перестала вырываться и визжать, Картер приступил к допросу:
– Ваш муж – Махмуд?
– Да.
– А что у вас в корзине?
– Все – мое!
– Покажите!
– Не покажу.
Пришлось вмешаться полицейскому. Он вырвал корзину из рук женщины и обнаружил в ней деревянную статуэтку.
– Древняя, – заключил Картер. – Откуда она у тебя?
– От Махмуда.
– Велел продать?
– Ага.
– А где он ее взял?
– Не знаю.
Женщину отвели в Курну, где она повторила свои слова при муже. Махмуд молчал. Пришлось отправить его к губернатору.
О губернаторе ходили чудовищные слухи – будто он выкуривает воров из пещер. Иным было так страшно оказаться у него в руках, что они предпочитали задохнуться.
Дрожа, Махмуд вошел в его покои. Сначала ему показалось, что зал пуст. Вдруг из огромного чана показалась голова – губернатор принимал ванну. Его темные беспощадные глаза уставились на Махмуда, и тот вскрикнул от страха.
– Ты вор, – сказал губернатор, – и я велю тебя четвертовать!
Махмуд упал на колени, умоляя о пощаде.
– Где та гробница, которую ты разграбил?
Махмуд во всем признался.
* * *
Картер и Гургар, освещенные лишь светом луны, карабкались по склону. Они решили сами осмотреть гробницу, прежде чем извещать Управление. Закинув на скалу веревку, они взобрались туда, где, по словам Махмуда, следовало искать лаз в подземелье.
В скале действительно оказалась прорублена яма, накрытая плоским камнем. Тяжело дыша, Гургар отодвинул его, а Картер обвязался веревкой и полез вниз. Из глубины крохотной шахты выпорхнули летучие мыши. На шершавой поверхности скалы не оказалось ни текстов ни рисунков. Понятно, что здесь никогда не могло быть никаких сокровищ.
– Махмуд соврал! – заявил Картер, выбравшись на поверхность.
– Там кто-то есть, – шепнул Гургар. – Пойдемте вниз другой дорогой!
В этот момент раздался выстрел. Пуля просвистела над головой Картера. Гургар выхватил пистолет и стал палить во все стороны.
* * *
Картер знал нападавших. Он не прислушался к предупреждению Демосфена и угодил в ловушку. Махмуд прекрасно сыграл роль кладоискателя – никто бы не почувствовал подвоха. А бандиты не успокоятся! Будут действовать еще хитрее или, наоборот, прямолинейнее. Чтобы положить этому конец, следовало идти на поклон к Абд эль-Расулу.
Тот принял Говарда как дорогого гостя, угостил мясом жареного барашка, финиками и молоком. Картер обсудил с ним рыбалку на Ниле и древнюю специфику системы орошения. Серьезный разговор должен был начать хозяин. Абд эль-Расул закурил наргиле[62] и сказал:
– Для меня большая честь принимать вас, мистер Картер! Ведь вы теперь хозяин Долины.
– Она по-прежнему интересует вас? – осведомился Говард.
– Мы кормимся ею сотни лет!
– Я думал, это в прошлом.
– Прошлое следует уважать!
– Но ведь я призван охранять Долину!
– Да уж, в этом вы преуспели.
– Видимо, слишком преуспел?
– Возможно.
– Я что же, стал кому-нибудь помехой?
– Кто знает…
– И хорошо бы от меня избавиться?
Абд эль-Расул многозначительно вздохнул.
– Во всяком случае, вас бы моя смерть не огорчила?
– Все во власти Аллаха!
– Мне кажется, некоторые мнят себя богами.
– Стало быть, судьба у них такая.
– Наверное, не следует спрашивать о том, кто подослал ко мне убийц? – задал Говард риторический вопрос.
– Не следует.
– Я все равно не отступлюсь. Лучше умру!
– Ну что же вы такой упрямый, мистер Картер! – Абд эль-Расул даже всплеснул руками.
– Моя судьба принадлежит Долине! Я понял это, как только оказался там впервые. Бросить Долину для меня хуже смерти!
Абд эль-Расул призадумался.
– Так мне же семью надо кормить. А вы мешаете торговле, – с упреком сказал он.
– Но ведь в Долине больше нечего искать! Там только разоренные гробницы. Зачем они вам? – хитрил Картер.
– Вы будете лютовать во всем некрополе? – задумчиво уточнил Абд эль-Расул.
– Нет. Только в Долине.
– Договоримся так. Мои люди к вам не сунутся, а вы больше не будете путаться у нас под ногами и доносить в полицию.
– Да будет так! – согласился Картер.
– Аллах свидетель.
50
В последнюю неделю сентября 1918 года союзники перешли в наступление в Шампани, Аргоне, Сомме и Фландрии. На сей раз лорд Карнарвон был убежден, что немецкие войска не устоят и чудовищная бойня, унесшая жизни больше восьми миллионов человек, скоро закончится.
Увы, он все еще чувствовал себя неважно, и не мог ехать в Египет. Однако внимательно следил за обстановкой в оголодавшей и измученной стране. Тридцатого октября 1918 года капитулировала Турция, и в Египте зашевелились националисты. Граф указал на это министерству иностранных дел, сотрудники которого по-прежнему интересовались его мнением. Из осторожности Британия стала потихоньку отзывать особенно ретивых дипломатов. Политика кнута вышла из моды.