Он приблизился к столу и сложил снимок по оторванным краям, как мозаику. — Взгляните, мистер Джебб.
— О! Это такая же фотография с запонкой есть и у меня, — воскликнул детектив.
— Совершенно верно. У меня было две одинаковых карточки. Одну я отдал вам, а вторую у меня выпросила Вивьен. Я полагаю, что она узнала эту запонку сразу, но не призналась мне в этом. А когда сюда явился «пастор», она показала ему её и стала задавать неприятные вопросы. Он кинулся на кузину. Завязалась драка. Вероятно, миссис Пирсон запустила в нападавшего вазу. Потому у него голова и разбита. Преступник выхватил из каминной подставки кованную кочергу и ударил её в ответ. Удар оказался смертельным. Без сомнения, это убийство доказано и его ждёт виселица. С тремя другими злодействами будет сложнее. К сожалению, я не успел опросить торговку искусственными цветами у станции метрополитена Фарингдон-стрит. Наверняка она укажет на мастера по изготовлению роз, кои мистер Крук оставлял на месте каждого преступления. Есть шанс, что мастер опознает заказчика, то есть Крука. Внешность у него запоминающаяся. Уверен, если Скотланд-Ярд пошлёт к нему агента с его фотографией, то успех будет обеспечен. Ведь мистер Крук заказывал необычные розы, а с десятью лепестками и пятью листиками между ними.
— Констебль, наденьте на него наручники! — минуя сержанта, велел инспектор.
Послышался щелчок, и поворот ключа намертво замкнул на руках «пастора» малые ручные цепочки.
— Сядьте! — приказал сержант.
Том Крук ошалело посмотрел по сторонам и обречённо опустился на стул.
— А для чего он оставлял искусственные розы на месте каждого преступления? — недоумевал детектив.
— Дело в том, что покойный профессор входил в тайный орден розенкрейцеров, возглавляемых лордом Аткинсоном. Их эмблема — крест с именно такой розой посередине. Уже не один десяток лет братство пытается отыскать, так называемый «философский камень». С его помощью можно не только превращать любой металл в золото, но и, принимая эту смесь, жить почти вечно. Мистер Пирсон, как я вам уже говорил, работал над научным открытием, позволяющим извлекать из золотоносной руды чистое золото без особых потерь драгоценного металла. О скором завершении работ он поведал членам братства. Но, как я подозреваю, заявил, что для окончания исследований и проведения опытов ему необходимо сто тысяч фунтов. Безусловно, это большая сумма, но без неё невозможно приобрести заброшенный золотой прииск и переработать его отвалы. Банкир Раймер эту сумму ему выдал. Да, прииск в Корнуолле купили, оформив его на лаборанта Эшби. А вот дальше профессор не собирался участвовать в совместном с розенкрейцерами предприятии. Он решил бежать в США. Допускаю, что ранее он поделился своим открытием с кузеном своей жены и рассказал ему о деньгах, полученных от мистера Раймера. О попытке уехать в Нью-Йорк, скорее всего, умолчал. Вот тут и созрел у мистера Крука преступный план. Он, могу предположить, слышал от Вивьен, что в кабинете профессора есть сейф, открываемый всего одним ключом. «Пастор» был уверен, что деньги хранятся именно там. Во время похорон, держа ключ — часть трости — во внутреннем кармане, он пробрался в кабинет и вскрыл сейф. Но вот незадача — выпала запонка. Возможно, потом её нашла горничная, а может, её отыскал сам мистер Крук. Это было уже не важно, поскольку она была запечатлена на фотографии. — Ардашев погладил усы и продолжил: — Только денег там не было.
— Откуда вы знаете? — не удержался от вопроса инспектор.
— Если бы они были, то после убийства банкира Раймера, мистера Крука уже бы и след простыл.
— А зачем он прикончил Раймера? — вновь осведомился полицейский.
— «Пастор» понимал, что полиция рано или поздно выйдет на его след. А смерть Раймера и последующие его обвинения в растрате привели бы к окончанию следствия, потому в смертоубийстве мистера Пирсона обвинили бы умершего банкира.
— А зачем он убил Самюэля Вудса?
— Чтобы кроме розенкрейцеров появился второй подозреваемый — мистер Эшби. Он ведь до сих пор в бегах?
— Я не успел сказать вам, что несколько часов назад Джозеф Эшби самолично явился в Скотланд-Ярд. Мистер Эшби отрицает свою причастность к убийствам. На всякий случай мы его задержали. Я ещё не успел допросить этого молодого человека, потому что пришлось срочно выехать сюда. — Инспектор потёр ладонью лицо и спросил: — Но как подозреваемый узнал, что Самюэль Вудс собирается в Бодмин?
— Он был здесь, у Вивьен, когда явился Самюэль Вудс и просил выдать доверенность на поиски недвижимости её покойного супруга.
— Допустим. А что задержанный обнаружил в сейфе?
— Думаю, лучше спросить это у него самого.
Том Крук молчал.
— Смею предположить, что ему достались три толстых тетради профессора, которым он до сих пор не может дать ума, — ответил за «пастора» Ардашев.
— А как же он их вынес?
— Тетради не могли поместиться во внутреннем кармане сюртука. Как я уже сказал, он был занят ключом — частью трости. Верхнюю одежду скорбящие гости вешали при входе. «Пастор» тоже не был исключением. Оставался единственный вариант — широкополая квакерская шляпа. Только кузен миссис Пирсон не расставался с головным убором во время похорон. Положив тетради в тулью шляпы, он прижал её к груди и вышел. Естественно, если бы там были деньги, он бы не польстился на научные записи. А так он стал хотя бы обладателем одного из самых важных открытий химической науки. Оставить их в укромном месте на улице уже не составляло труда.
— А вот и пузырёк с эфиром! — радостно воскликнул сержант, заглянув в холодный камин.
— Отлично! Уберите его в укупорочный ящик, — велел детектив. Он закурил сигарку и спросил:
— А где же деньги? Где девяносто пять тысяч фунтов?
— На своём месте.
— Шутить изволите, господин студент? — недовольно буркнул полицейский.
— Отнюдь. Предлагаю подняться в кабинет, джентльмены.
— Констебль, останьтесь с задержанным здесь, пока мы поработаем на втором этаже.
— Сэр, позвольте я притащу его наверх? Уж больно интересно! — взмолился полицейский.
— Ладно, — махнул рукой детектив. — Веди и его.
После смерти профессора кабинет, судя по всему, уже не закрывался. Запонки на ковре Клим не увидел. Он вошёл первым, за ним — остальные. Ардашев отодвинул угол книжного шкафа, примерно, на четыре дюйма. Обнажился паркет. Он надавил на одну из его дощечек и потянул вбок — открылся тайник, напоминающий школьный пенал. В нём лежали кожаные мешочки, стопка ассигнаций, перетянутых бечёвкой, конверт и три толстых чёрных тетради.
— Прошу, джентльмены.
Инспектор развязал один из мешочков и высыпал содержимое на пол. Выросла горка золотых пятифунтовых монет. В конверте оказались векселя банка «Голдсмит» на разные суммы.
Полицейские застыли в изумлении. Стало так
