Я никогда не испытывала страха, приезжая в Лотерию. Это всегда было похоже на возвращение домой. Но все изменилось. Теперь клуб казался холодным, враждебным — больше не тем местом, которое я любила.
Запятнанный и сломленный подлыми поступками человека, который, как я думала, спас меня.
Тот момент в переулке начал преследовать меня. Розовые очки того воспоминания исчезли, оставив разбитую и окровавленную реальность. Теперь видно, насколько я была похожа на многих девушек, которых спасла. Я тоже захвачена. Другие женщины, возможно, были куплены и проданы за деньги, но Марио выторговал мою жизнь предложением, которое я не могла отвергнуть.
Молчание — валюта моего плена.
Моя челюсть сжалась, и гнев запульсировал в венах. Падение Марио будет заключаться в том, что он посадил хищника в клетку, желая завладеть чем-то опасным, завернутым в красивую упаковку. Он привел меня в Лос-Муэртос и позволил процветать, дал мне место, где я могла жить в тени и охотиться. И утолить жажду крови, которая взывала ко мне. Я убивала виновных, но оказалось, что мои нити в руках такого же грешника.
Муньека. Я больше не его кукла. Теперь я иду пожинать души виновных людей и упиваться пролитой кровью.
Хруст гравия казался оглушительным на тихой парковке.
— Надеюсь, ты вернешься к своему владельцу, — пробормотала я, бросая ключи от украденного байка в одну из потертых кожаных седельных сумок.
Скелеты, по-видимому, никогда не боялись, что их байки украдут из комплекса. С другой стороны, нужно быть психом, чтобы попытаться это сделать. Или отчаявшимся. Но поскольку шлем, закрывающий все лицо, скрывал мою личность, охрана у ворот и глазом не моргнула. Или, поскольку потенциальным кандидатом на пост у ворот был этот сучий парнишка Рой, Марио, вероятно, сказал ему пропустить меня.
Арочный вход маячил передо мной. Так темно и жутко.
— Как поэтично, — вздох сорвался с моих губ. — По иронии судьбы, это именно то, чего Ганнер сказал мне не делать. Нет смысла пытаться скрыть свое прибытие, — пробормотала я, снимая куртку. Мне нужно нормально двигаться.
Марио знал, что я приду. Он забрал одного человека, ради которого я бы бросила все. Потом что рассказала ему о ней. Близость ко мне приносила опасность и душевную боль. Мое сердце сжалось при этой мысли.
— Время убрать засранцев, — сказала я, когда мои пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета.
Никто никогда не верил, что женщина может быть кровожадной. И все глупые Армандо были настолько чертовски женоненавистническими, что никогда не утруждали себя тем, чтобы смотреть на женщину как на угрозу. Жаль, что они не проживут достаточно долго, чтобы исправить свои ошибки.
— Армандо, — окликнула я мудака, охраняющего дверь.
В тот момент, когда он повернулся, я всадила две пули ему в грудь. Запах пороха был как афродизиак для моего переполненного жаждой мести разума. Перешагнув через упавшее тело, я приподняла бровь, глядя на умирающий кусок мусора.
— Хорошо провел ночь? Было бы славно, если бы твой босс предупредил, что я сумасшедшая сучка, а?
Ответа не последовало, кроме крови, сочащейся из уголка его губ, и булькающего звука, исходящего из груди.
— Я видела тебя на той фотографии. Ты держал в руках наручники девушки. Скажи Эль Диабло, что я скоро увижусь с ним, — выплюнула я, прежде чем двинуться дальше в клуб.
Я всадила пули еще в троих виновных, окрасив стены их кровью, прежде чем небольшая армия встретила меня внутри, где располагалась главная сцена.
— Так мило с вашей стороны, собрались ради меня в одном месте. Хотя, я люблю охоту, так что, если ваши трусливые задницы решат сбежать… я с радостью за вами побегаю, — крикнула я, желая, чтобы каждый из них услышал правду моих слов.
Моя зловещая ухмылка стала только шире, когда люди Марио неловко зашевелились.
Больше не стоит их злить. Они слишком нервничали. Нельзя получить травму или умереть, не освободив Никки. Но я запечатлела в памяти каждое их лицо, пообещав уничтожить как можно больше этих ублюдков, прежде чем испущу свой последний вздох. Волна горя накрыла меня при мысли о том, что я, скорее всего, никогда больше не увижу Ганнера. Я закрыла глаза, пытаясь заглушить боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нельзя давать слабину. Ради Никки.
Я заперла свои чувства, приглашая холодного убийцу, который скрывался прямо под поверхностью.
Надеюсь Никки умная, доберется до Ганнера и Декса после того, как я ее освобожу. Уверена, что Скелеты защитят ее и других моих девочек. Потому что, несмотря на то, что Лолли называли клубной шлюхой, о них хорошо заботились. К правилам Скелеты общества относились очень серьезно. А я не понимала, почему Серхио с самого начала хотел сотрудничать с ними. Теперь не знаю, что и думать.
— Муньека, прекрати дразнить моих людей.
Его голос заставил мои внутренности сжаться, миллион разных эмоций вспыхнули внутри. Марио вышел вперед из-за стены ненужных тел. Мои костяшки пальцев побелели, когда я крепче сжала пистолет. Он потащил Никки за волосы, и мне потребовалась вся выдержка, чтобы держать руки опущенными по бокам. Придется использовать все свои навыки, чтобы вытащить подругу отсюда как можно более невредимой.
Черт, было бы здорово, если бы Скар оказалась рядом. Эта сучка уже перестреляла бы всех мудаков в этой комнате.
Я как грубая сила, а Скар — настоящее изящество.
Голубые глаза встретились с моими; в них не было видно ни слезинки. Вместо этого на лице Никки было написано убийственное выражение, как у кровавой богини-воительницы. Моя грудь наполнилась гордостью.
— Муньека. Приятно видеть, что ты все еще следуешь инструкциям. Хотя, не было необходимости стрелять в четырех моих людей. Не нужно устраивать истерику, — цокнул он языком, в его голосе не было ни капли печали по поводу павших.
Этот ублюдок в бреду. Я беспечно пожала плечами, отказываясь попадаться на удочку.
— Мне не понравились их лица, — бросила я в ответ, скрестив руки на груди и крепко сжимая пистолет. Скоро они заберут его у меня, но мне нужно время, чтобы оценить ситуацию. У него не так уж много времени, чтобы спланировать побег. Слава Санта-Муэрте, Никки тоже работает здесь. Она знает все пути к отступлению, если я дам ей возможность. Найти брешь — самая сложная часть.
Гнев промелькнул на его лице, кулаки сжались, но он быстро взял себя в руки.
— Теперь я здесь, Марио. Отпусти Никки. Или ты теперь лжец?
Подтекст тяжело повис в воздухе. Он ненавидел, когда его допрашивали. Его слово — закон, и никому не позволялось идти против. Или подвергать сомнению. Как ему удавалось так долго заставлять меня подчиняться? Я как зверь в клетке; не видела руки, которая кормила меня, ведь эта же рука держала меня на привязи. Рука, которую я откушу к чертовой матери.
— Муньека, не будь тако глупой. Зачем мне отпускать ее, когда я могу получить вас обеих? И не указывай мне, что делать. Я здесь главный, — слюна полетела у него изо рта, когда он повысил голос. Люди, стоявшие рядом с ним, осторожно отодвинулись, стараясь не навлечь на себя его гнев.
— Нет, я не настолько глупа. Я надеялась, что ради твоего же блага ты тоже не будешь тупить, — заявила я.
В его глазах появилось расстроенное выражение.
— Ты не оставила мне другого выбора, кроме как напомнить, кому ты принадлежишь.
От его слов мой рот наполнился желчью.
— Пошел ты, Марио. Я никому не принадлежу, а если ты думал обратное, то спешу разочаровать.
Я чувствовала, как сзади ко мне подходят люди, чтобы разоружить меня. Желание закатить глаза от их попытки было сильным, но я сдержалась, позволив им подойти поближе. Крики раздались через несколько секунд после того, как я повернулась и выстрелила парню слева в голову.
В этом хаосе Марио крикнул:
— Не стреляйте в нее, просто схватите.
Никки взвизгнула, боясь за меня. Но я была слишком занята, разбираясь с человеком, которому подставила спину. Он прижал мои руки к бокам, удерживая, пока другой Армандо подбегал, чтобы забрать мой пистолет. Тупица. В тот момент, когда он приблизился, я нанесла сильный удар ногой в середину его груди, отчего он отлетел.
