— Идем, — кивнул Дронго. И перелез через стекло в люльку.
— Вы ненормальный, — в ужасе отшатнулась женщина, — мы разобьемся.
— У нас нет времени, — отрезал Дронго. Он схватил ее и притянул к себе, пронеся над зубьями разбитого стекла. Дверь открылась, в комнату ворвались сразу несколько сирийских полицейских. Алиса была уже рядом с ним на опасно качающейся люльке. Он посмотрел на женщину, они поняли друг друга без слов.
Подняв пистолеты, они разрядили свои обоймы над головами полицейских. Те испуганно попадали на пол.
— Вниз! — крикнул Дронго, запуская механизм. И люлька стремительно полетела вниз.
Они упали, больно стукнулись, когда люлька замерла в нескольких сантиметрах от земли. Сверху уже высовывались головы полицейских, некоторые начали стрелять.
— Бежим! — скомандовал Дронго, подтолкнув женщину.
Они вскочили и побежали под выстрелами полицейских. Внезапно женщина вскрикнула.
— Что с вами? — обернулся Дронго. — Вы ранены?
— Кажется, подвернула ногу, — виновато ответила она.
Он наклонился, поднял ее на руки и побежал в сторону старого города.
Позади слышались крики случайных прохожих, выстрелы полицейских, испуганные вопли женщин.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Город миллионеров
Баку. 9 апреля 1997 года
Касумов привез Мансимова в изолятор Министерства национальной безопасности. После громкого побега отсюда бывшего министра обороны и еще нескольких арестантов огромное здание обнесли высокой оградой, повсюду расставили охрану, усилили охрану в самом изоляторе. Сбежать теперь отсюда не было никакой возможности.
Касумов не стал дожидаться утра, сразу вызвал из дома сотрудника технического отдела, с которым они вместе осторожно открыли «дипломат».
Предосторожности, как, впрочем, и полагал Касумов, оказались излишними, чемоданчик был набит деньгами и документами. Выяснилось, что у Мансимова имелось несколько паспортов, среди которых был и на имя турецкого гражданина с фотографией Ильяса Мансимова.
Только после того, как все было задокументировано, Касумов позволил себе поспать у себя в кабинете два часа и уже в девять утра встречал своих сотрудников чисто выбритым и в свежей сорочке. Никто не понимал причин радостного блеска в его глазах. Все приходившие на работу сотрудники считали, что видятся со своим начальником в последний раз, он же, наоборот, собрал совещание и даже давал задания на перспективу.
Ровно в десять часов утра министр вызвал к себе Эльдара Касумова. В кабинете находился и мрачный заместитель министра. Ему уже сообщили о недовольстве самого президента происшедшим в аэропорту взрывом. И теперь заместитель министра готов был обрушить весь свой гнев на голову Касумова, требуя не только его увольнения из органов, но и отдачи под суд.
Когда Касумов вошел в кабинет, министр, не приглашая его сесть, мрачно спросил:
— Где заявление?
— Разрешите доложить? — попросил Касумов.
— Не разрешаю. Почему нет заявления?
— Я считал, что вы уже знаете, — улыбнулся Касумов.
Это улыбка выбила из равновесия заместителя министра. Он взорвался.
— Ты чего улыбаешься? — закричал он гневно. — Ты почему улыбаешься? Что смешного в твоих проколах?
Более догадливый министр поднял со стола сводку вчерашних происшествий, которую еще не успел прочесть. И изумленно посмотрел на Касумова.
— Ты его нашел?
— Так точно, — еще шире улыбнулся Касумов.
— Где он?
— В следственном изоляторе, — махнул рукой Эльдар, — мы привезли его сегодня утром.
Заместитель министра внезапно понял, что произошло чудо. Он замолк, недоуменно глядя на лежавшую перед министром сводку.
— Так вы его нашли? — тихо спросил он.
Касумов кивнул.
— Молодец, — громко сказал министр, — я в тебе никогда не сомневался.
Молодец, — радостью повторил он. — Мы утерли нос и МОССАД, и ВР.
Он посмотрел на своего притихшего заместителя и громко повторил:
— Какой молодец!
Заместитель нехотя кивнул. Он уже понял: ситуация кардинально изменилась. — Что думаешь делать? — спросил министр. — Будем работать, — улыбка все еще не сходила с лица Эльдара. Несмотря на свою должность, он был еще так молод, ему не было и сорока лет. — Мы уже вызвали следователя, — сообщил он, — но сначала я хочу сам с ним поговорить.
— Правильно, — одобрил министр, — сначала выжми из негожее, а потом передавай его следователю. Нам нужно знать все, — подчеркнул он уже радостным голосом.
Касумов вышел из кабинета, чувствуя страшную усталость. Он не спал почти двое суток. Вернувшись к себе, он приказал доставить Ильяса Мансимова.
Тот вошел угрюмый, агрессивный.
— Почему меня арестовали? — сразу перешел в атаку.
— У тебя целый букет обвинений, — махнул рукой Касумов, не забыв включить магнитофон. — Начать перечислять или ты сам знаешь?
— Ничего я не знаю, — огрызнулся Мансимов.
— Знаешь, — уверенно сказал Касумов, — начнем с самого начала. Ты разработал и помог международному террористу Ахмеду Мурсалу провести аферу с тремя паспортами, в результате подменяющие друг друга люди обеспечивали террористу беспрепятственный переход границы.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пожал плечами Мансимов.
— Затем ты помог организовать прием багажа Натига Кура, который тот привез из Москвы. Есть показания бывшего начальника смены Гулиева о том, как ты встречал Натига Кура в аэропорту Баку.
— Это не преступление.
— И наконец, ты вместе со своим сообщником Шарифом Ахмедовым убил жителя Нардарана Акрама Велиева, который попросил своего соседа, чтобы его родственник оказал услугу твоему турецкому другу. По-моему, целый букет. Вполне достаточно. Нами точно установлено, что в ту ночь машина Шарифа была у дома убитого. Твои отпечатки пальцев найдены в доме. Ты ведь понимаешь, что это смертный приговор. Ты опытный человек, Ильяс, и должен все сознавать. Очевидно, ночью вы приехали к своей жертве. Видимо, ты познакомился с ним через Шарифа, который возил туда воду. Но в эту ночь он сделал ошибку. Решив перестраховаться и создать себе алиби, он невольно выдал себя. Он не стал заполнять бассейн именно убитого, тогда как все другие бассейны были полны воды. А все соседи видели, как водовоз Шарифа стоял у дома убитого. Вы ошиблись, и эта ошибка стоила жизни твоему напарнику.
— Вы его убили? — встрепенулся Ильяс.
— Нет. Он сорвался с балкона твоего дома и разбился.
Мансимов нервно отвернулся. Потом сказал:
— Убивал Шариф, а не я, у вас нет доказательств.
— Есть, — возразил Касумов, — его отпечатки не обнаружены в доме.
Только твои. Значит, это ты сначала распил с хозяином водку, а потом отравил его. Вернее, сначала твой сообщник отравил собаку, попробовав на ней яд. А уже потом ты отравил хозяина.
Арестованный молчал, не желая ничего комментировать.
— С тобой будут работать следователи прокуратуры, — продолжал Касумов, — ты с ними будешь разбираться. Но меня интересует не это убийство. Меня волнует груз, который привез Натиг Кур из Москвы, и террорист, который улетел в Сирию.
— Я ничего не знаю, — крикнул Мансимов, — вы должны дать мне адвоката.
Я ничего не буду говорить.
— А теперь послушай, что я тебе скажу, — остановил его Касумов, — вчера ночью в аэропорту был сильный взрыв, погибли несколько человек. Это взорвался один из ящиков, которые тебе приказал подготовить к отправке в Германию Натиг Кур. Они обманули тебя, Ильяс. Зная твое любопытство и жадность, они тебя обманули. Из Москвы пришли совсем другие ящики. Они их подменили. Настоящие ящики ушли в Сирию. А тебе подсунули бомбу.
— Какую бомбу? — не понял Мансимов.
— Чтобы ты взорвался и погиб, — пояснил Касумов, — они подготовили три ящика. По счастливой случайности, когда ты начал вскрывать один из них, он не взорвался. Просто ты не успел его вскрыть до конца. Тебе тогда помешали твои бывшие коллеги. И, наверное, тем самым спасли тебе жизнь. Вот сегодняшние газеты. А вот фотографии, можешь убедиться, что я тебя не обманываю.
Мансимов схватил фотографии. С ужасом убедился, что ящики те самые, которые он готовил для отправки в Германию. Он отбросил фотографии и долго сидел молча, глядя перед собой.
— Они тебя обманули, — подвел неутешительный итог Касумов, — они хотели тебя подставить и убить. Ты по-прежнему хочешь их выгораживать? Или тебе этого мало?
— Что вы хотите?
— Всю информацию об Ахмеде Мурсале, — быстро сказал Эльдар, — мне нужна вся информация.
— Я его почти не знал.
— Ты должен понимать, что происходит, Ильяс. Если он устроит террористический акт в Баку, то вина будет лежать на тебе.
— Не устроит, — тихо произнес Максимов.
— Почему не устроит?
— Ему нужны были только его ящики. Только ящики, за которыми он приехал из Голландии. А Натиг Кур привез их для него из Москвы.
