храню, но это дома, а вот с собой тащить…
– Что можешь сказать о Миле через это? – спросила Зина, показывая на шикарный гардероб. – Здесь к каждому вечернему платью подобрана сумочка.
– Женщина не чувствует себя красивой от природы, но пытается одеждой и косметикой, которой тоже очень много, это компенсировать. То, как она хранит свой гардероб, тоже говорит о многом. Есть две категории людей: те, кому вещи служат, и те, кто служит вещам. Мила им явно поклоняется, скорее всего, бедное детство и невозможность покупать и носить яркую, красивую одежду, – сделала свой вывод Станислава.
– У нас опять ничего, – подвела итог Зина. – Уходим.
Стася постаралась поставить все на место, и они вышли на улицу.
– Какой у нас план дальше? – спросила Станислава. – Мне кажется, нужно дожимать Максима. В конце концов, у нас нет задачи найти убийцу Бориса, нам нужна только капля.
– Стась, – начала Зина и остановилась. – А вдруг меня обманули, и мы сейчас ищем эту пресловутую каплю, для того, чтоб кто-то, смыв пол мира, подчинил себе оставшуюся часть.
Станислава тоже остановилась и серьезно посмотрела на Зину.
– Ты же сама сказала, что веришь заказчику, как себе.
– А я уже и не знаю, это слишком серьезная тема, чтоб ограничиваться одной верой, – вздохнула Зина. – Вот скажи, ты веришь кому-нибудь в своей жизни, как самой себе?
– Нет, – очень быстро ответила Стася.
– Это плохо. А я всегда думала, что верю.
– Что изменилось? – спросила Стася.
– Изменилась ответственность. От моей веры сейчас зависит судьба мира, и вот тут-то появляются сомнения.
Глава 27
Любая вражда основана на боли.
Савелий Сергеевич Штольц
Глава тайного общества «Северное сияние»
Записки на полях
День прошел в бегах и переговорах с Эндрю и Алексеем. Столько информации надо было собрать в одну структуру, а еще хотелось видеть его.
«Но сначала работа», – решила для себя Зина, и к вечеру перед ней красовалась схема, где все наконец встало на свои места. Дело оставалось за малым.
– Олег, – Зина уговаривала полицейского на свою авантюру, – это сработает, я точно знаю.
– Ты сама слышишь, что мне предлагаешь? Да меня засмеют в родном коллективе, – вздыхал он в ответ, но уже не так отчаянно, как в начале разговора.
– Тебе премию выпишут. Послали Олега Лисицу одного-одинешенька, а он с раскрытым делом и с убийцей в кармане приехал, – соблазняла его Зина.
– Хорошо, – неохотно сдался он, – но, если что, я своего разрешения не давал, а ты все сама затеяла.
– Естественно! – согласилась радостно Зина. – Тогда встретимся на ужине.
Она от переизбытка эмоций чмокнула его в лысину и побежала готовить все, как она называла, к часу икс.
Когда Зина вошла в ресторан, все приглашённые уже сидели за столиками и ждали ее появления. Здесь были Тихомир Федорович со Стасей и Бобой, ставшие наконец командой. За дальним столом напротив, как чужие друг другу люди, сидели Анна, Максим и Мила. Рядом заняли места конкуренты и одновременно соратники – Евгений Карлов с командой. Повар Юрий Селюков, похожий на Илью Муромца, тоже присутствовал здесь и чувствовал себя неловко, оглядываясь по сторонам. Последним Зина посмотрела на Владимира, он был очень грустный. Ей даже показалось, что в эту минуту он словно бы прощается с ней, и сердце у нее сжалось.
Не хватало только его помощницы Алины Николаевны, но Зина знала, где она находится в данный момент.
– Всем здравствуйте. Сегодня сообщили, что починили дорогу, и скоро, скорее всего, завтра с утра здесь будет полиция полным составом, кому Олег Олегович и сдаст убийцу.
– А что, нашли, кто убил Борю? – спросила Анна без капли сожаления.
– Да, – кивнула Зина.
– И кто же это? – продолжала интересоваться женщина и даже оглянулась по сторонам, словно надеялась разглядеть его.
– Я сейчас вам все расскажу. В этом месте, где начинается мир, пересеклось множество линий и множество интересов, здесь намешано столько, что сразу определить, кто же убийца, не представлялось возможным. Например, вот история с нашим поваром, Юрием Селюковым. Когда-то давно он сел в тюрьму за убийство, которое не совершал. Его подставил двоюродный брат, Борис Бортко, он же и был убийцей, а родители малолетнего убийцы помогли все это провернуть, но Юрий до последнего не знал об этом. Просто верный друг и коллега Максим очень хотел, чтоб какое-то грязное белье Бориса Бортко вышло наружу, появилось неожиданно и вывалилось на голову другу перед всеми участниками международной конференции, чтоб похоронить его репутацию навсегда. Вот он и заказал одним людям, раскопать такую грязь и озвучить ее здесь громогласно в обмен на каплю…
– Мы вообще долго будем слушать эту самозванку? – резко перебил Зину Максим и встал, всем своим видом показывая, что хочет уйти. – Этот вопрос в первую очередь к вам, товарищ полицейский.
Но Олег Лисица ничего не ответил, только встал у двери, преграждая Максиму дрогу и сцепив руки на груди.
– …хотя о капле чуть позже, – продолжила Зина, поняв, что Максим не будет дальше быковать. – Сейчас давайте про Юрия. Так вот, люди, которые очень хотели получить от Максима желаемое, приложили все свои усилия, нашли компромат и даже привезли ничего не подозревающего повара, который в нужный момент должен был выступить живым свидетельством того, какой Борис Бортко, по сути, нехороший человек. Предполагалось, что после этого он станет нерукопожатным в научном мире, и его карьера рухнет. Но все сорвалось – Бориса убивают еще до начала конференции, и разоблачения не случилось, оно просто больше не имело смысла.
Зина смотрела сейчас на этих испуганных людей, ловящих каждое ее слово, и не могла решиться посмотреть на него, самого главного для нее человека, боялась вновь поймать его прощальный взгляд.
– Но вот почему, скажете вы, Юрий не убийца? У него был самый весомый мотив, ведь он столько лет провел в тюрьме из-за Бориса. Но есть несколько несостыковок – они так и не встретились Борис и Юрий, также он только сегодня впервые от меня услышал, что он не виновен, и да, самое главное – у него есть алиби, и это алиби предоставил один моих коллег, Боба. В ту ночь, когда была буря, они допоздна с Юрием делали заготовки к завтраку и не успели до шторма уйти в свои комнаты. Поэтому остались спать тут же, на кухне вдвоем.
– А если ваш Боба врет? – скривился Максим, выдавая всем видом свое волнение.
– Я тоже все ставлю под сомнение, но так случилась, что единственная камера
