В первый раз, сказал он, пленка, должно быть, была с дефектом.
— Я подозревал, что все окажется не так гладко, — сказал он Иву.
— Это почему?
Невропатолог, здоровый мужчина с жесткой рыжей бородой, улыбнулся.
— Потому что эта тень была слишком большой. Если говорить откровенно, ребенок с опухолью такой величины должен был бы болеть в течении очень долгого времени… если бы он вообще был жив.
— Понятно. Значит вы так и не знаете, что же случилось с Хилли.
— Мы работаем сейчас над двумя-тремя идеями, — сказал невропатолог, но его улыбка стала менее широкой, и он отвел взгляд в сторону, а на следующий день детский психолог появился вновь. Психологом была очень толстая женщина с очень темными волосами. Она спросила, где родители Хилли.
— Пытаются отыскать своего второго сына. — Ив ожидал, что такой ответ собьет ее с ног. Но нет.
— Вызовите их и скажите, что мне нужна их помощь, чтобы привести в порядок их первого сына.
Они приехали, но напрасно. Они изменились за это время, они выглядели необычно. Психолог также почувствовала это, и после первой своей обоймы вопросов она начала удаляться от них. Ив буквально почувствовал, как она это делала. Иву самому пришлось здорово постараться, чтобы не встать и не выйти из комнаты. Ему не хотелось, чтобы странные взгляды останавливались на нем; выражения их лиц, казалось, говорили о том, что он избран для какой-то цели. Женщина в вышитой блузке и потертых джинсах когда-то была его дочерью, она и выглядела как его дочь, но теперь она уже не была ею. Большая часть Мэри была мертва, а то, что осталось уже умирало.
Детский психолог больше не приглашала их.
Потом она еще дважды приходила обследовать Хилли. Последний раз это было субботним вечером накануне того, как хэвенская мэрия взлетела на воздух.
— Чем они кормят его? — внезапно спросила она. Ив сидел у окна, горячее солнце разморило его, и он понемногу засыпал. Вопрос этой толстой женщины заставлял его внезапно проснуться.
— Что?
— Чем они кормят его?
— Ну, обычной больничной едой, — ответил он.
— Сомневаюсь.
— Не стоит, — сказал он. — Я здесь достаточно часто обедал, чтобы точно узнать это. Почему вы спросили?
— Потому что у него выпало десять зубов, — кратко ответила она.
7
Ив сжал кулак, несмотря на тупую артритную боль, и с силой ударил себя по колену.
Что же ты собираешься делать, старина? Дэвид исчез, и было бы лучше, если бы ты сумел убедить себя, что он мертв, не так ли?
Да. Это сделало бы жизнь проще. Горше, но проще. Но он не мог поверить в это. Какой-то частью своего мозга он был уверен, что это была только смелая вера в лучшее, но почему-то Ив так не считал — в свое время Ив много раз совершал подобную ошибку, но в данном случае не похоже, что это были лишь благие пожелания.
Это было сильное, пульсирующее предчувствие в его сознании:
Дэвид жив. Он потерялся, ему угрожает смерть, о, это весьма вероятно, но его еще можно спасти. Если. Если ты думаешь решиться на что-нибудь. И если ты сумеешь решиться на правильный поступок. У тебя мало шансов, старый пердун, оставляющий темные пятна на своих штанах, когда не может вовремя попасть в сортир. Мало шансов.
Поздно вечером в понедельник он очнулся от неглубокого сна, дрожа, в больничной палате Хилли — медсестры часто делали ему поблажки и разрешали оставаться в палате после окончания приемного времени. Ему приснился жуткий кошмар. Ему снилось, что он находится в каком-то темном, каменистом месте остроконечные горные вершины врезались в черное небо, усеянное звездами, и ветер, пронизывающий как игла, выл в узких скалистых расщелинах. Внизу, при свете звезд, он мог различить огромную, плоскую долину. Она выглядела безводной, холодной и безжизненной. Огромные извилистые трещины пересекали ее, передавая ей вид плохо замощенной дороги. А откуда-то раздавался тонкий голосок Дэвида:
"Дедушка, помоги, мне больно дышать! Дедушка, помоги, мне больно дышать! Помоги! Я боюсь! Я не хотел делать этот фокус, но Хилли заставил меня, а сейчас я не найду дороги домой!"
Он сидел в холодном поту и смотрел на Хилли. Пот бежал по его лицу как слезы.
Он встал, подошел к Хилли и нагнулся над ним.
— Хилли, — сказал он, и это было уже не в первый раз. — Где твой брат? Где Дэвид?
Но только в этот раз глаза Хилли открылись. Его водянистый, невидящий взгляд заставил Иверетта похолодеть — это был взгляд слепой сивиллы.
— Альтаир-4, - спокойно и совершенно отчетливо произнес Хилли. — Дэвид на Альтаире-4, он там же, где Томминокер, Томминокер, Томминокер стукнул в дверь.
Его глаза закрылись, и он снова погрузился в глубокий сон. Ив стоял над ним, лицо его было голубовато-розового оттенка. Некоторое время спустя его бросило в дрожь.
8
Он был городом в изгнании.
Если Рут Маккосланд была сердцем и совестью Хэвена, то Ив Хиллман в свои 73 года (и он был далеко не старым маразматиком, как он опасался последнее время) был его памятью. Ему многое пришлось повидать за свою долгую жизнь, и еще больше ему пришлось выслушать; он всегда был хорошим слушателем. Покинув больницу в понедельник вечером, он сделал крюк, чтобы зайти в "Дерри Мистер Пейпервэк", где он за девять долларов купил Атлас штата Мэн — собрание подробных карт, которые аккуратными квадратами охватывали площадь штата, каждый квадрат по 600 квадратных миль. Пролистав его, на карте № 23 Ив обнаружил городок Хэвен. В книжном магазине он купил циркуль и уже дома, не задумываясь, зачем он делает это, начертил круг вокруг городка. Он, разумеется, поместил иглу циркуля в Хэвен Вилледже, фактически на краю города.
Дэвид на Алотаире-4, он там же, где Томминокер, Томминокер, Томминокер стукнул в дверь.
Ив сидел, сощурившись на карту и начерченную на ней окружность, раздумывая, имеют ли слова Хилли какое-нибудь значение.
Нужно было взять красный карандаш, старина. Нужно очертить Хэвен красным. На этой карте… на каждой карте.
Он нагнулся ниже. Дальние предметы он видел все еще настолько хорошо, что мог бы отличить горошину от кукурузного зернышка, если бы вы положили их на ограду в сорока ярдах от него, но на близком расстоянии он уже ни черта не видел, а свои очки он оставил у Брайена и Мэри — и теперь он считал, что если он зайдет к ним забрать их, то у него появятся заботы поважнее, чем чтение мелкого шрифта. Пока было бы лучше — безопасней — обходится без очков.
Почти уткнувшись носом в страницу, он разглядывал места, по которым прошла нарисованная циркулем окружность. Она пересекала Дерри Роуд немного северней Престонского Ручья и немного восточное от леса, который он и его друзья в детстве называли Большим Индейским Лесом. На карте он был обозначен как Горящий лес. Ив слышал пару раз и это название.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
