Сердце начинает стучать быстрее. Собаки сцепляются все яростнее. Ускоряюсь. Поскользнувшись, падаю и неожиданно понимаю, что одна из собак бежит прямо на меня.
-Ааааа! - Кричу и в ужасе кидаю в неё сумкой. - Помогите!
Да что там ей моя сумочка!
Сворачиваюсь в комочек прямо на снегу, закрывая от собаки лицо и живот. Жду, сейчас она в меня вопьётся зубами, но вдруг слышу выстрел, а следом ещё один.
-Нина, на горку! Быстро! - Слышу крик Ильи и распахиваю глаза.
Теперь собаки несутся на него. Он выпускает по выстрелу ещё в двух, а на последней я слышу звук осечки.
-Бля… - рычит Дымов.
Секунда и в его руку вцепляется бульдог.
Илья сбивает его с себя ударом, но пёс быстро приходит в себя и кидается снова.
На снегу начинают появляться капли крови.
От сковавших меня шока и ужаса я не могу двинуться с места. Просто стою, держась за турник и истошно зову на помощь. Но люди к нам не спешат. Всем страшно.
Конечно, Дымов оказывается сильнее пса. Но выглядит этот бой ужасно. Илья позволяет ему впиться себе в ногу, а после просто ломает собаке челюсть.
Когда наступает тишина, на окровавленную площадку со всех сторон сбегаются люди, кто-то вызывает скорую, кто-то полицию.
Пошатнувшись, Илья падает на лавочку. Я подбегаю к нему и вжимаюсь щекой в плечо.
-Илья… - Всхлипываю от ужаса и начинаю рыдать.
От острого запаха крови меня все-таки выворачивает наизнанку.
Ко мне лезут с помощью женщины. Подают платочки, ледяную воду.
А меня беспокоит только одно…
Почему Дымов на меня не смотрит? Так и продолжает сидеть, закрыв лицо руками.
-Родной… - пытаюсь я заглянуть ему в глаза. - Родной, посмотри на меня, пожалуйста!
-Не надо, Нина! - Шипит он от боли.
У меня на всем теле волосы встают дыбом, потому что я на мгновение все-таки успеваю отнять одну руку от лица.
Щека Ильи изодрана в месиво.
Чувствую, как перед глазами начинает темнеть…
Глава 39
Дым
Снится мне всякая муть… Очень красивая в свадебном платье Нина. Она проходит по дорожке между рядами гостей, только идёт не ко мне, а куда-то в сторону. К другому мужику. Он ее целует… Надевает ей на палец кольцо. Меня трясёт в агонии ревности. Я хочу закричать, чтобы он немедленно остановился, чтобы не смел трогать мою женщину, но не могу. Рот будто сшит. Тогда я достаю пистолет и стреляю в этого мудака.
Но попадаю почему-то в Нину…
Она держится за окровавленный живот и оседает на ковровую дорожку.
Гости превращаются в гулкую массу.
Не понимая, что происходит, делаю второй выстрел, но снова попадаю не в нового мужика Нины, а в себя.
Бред… Но становится парадоксально легко и хорошо. Вязко…
Где-то на границе сознания я понимаю, что врачи пытаются меня спасти, но я не хочу. Для чего? Мне больше никуда не надо.
-Он вас слышит, говорите… Никак не хочет в себя приходить.
-Брат, ну кончай а? Соберись. Давай к нам обратно…
-Илья, мы сказали Нине, что с тобой все хорошо, ты слышишь? Ее категорически больше нельзя расстраивать. Пожалуйста, я тебя прошу. Как женщина с двумя детьми прошу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Сыночек… А я тебе блинчики принесла. Давай просыпайся, остынут…
Голоса сливаются с общим шумом, но я их узнаю.
-Друг… ты возвращайся уже, хватит отдыхать. Я тебе морду набить ещё не успел… - это Хасан.
Приятно…
Опять проваливаюсь в болезненные сны.
Баня… Тот самый чертов день, когда все сломалось. Но теперь я делаю только правильные вещи. Закидываюсь конской дозой успокоительного с алкоголем и вырубаюсь.
Нина пытается растолкать меня. Ругается.
-Ты знаешь, что опять пропустил УЗИ, - слышу я ее голос. - Я тебе этого не прощу. И кто родится не скажу. Просыпайся немедленно! Ты слышишь?! Илья, Илюша… - вдруг сменяет тон. - Я очень люблю тебя, ты слышишь?! Зачем ты так со мной? Я не хочу без тебя… Ты - сволочь! Я тебя ненавижу!
Мое сердце начинает стучать чаще. Да, сейчас отличное мгновение, чтобы открыть глаза и обнять любимую женщину, успокоить, но я почему-то не могу. Не могу, сука!
Родной голос тонет в мерзком ультразвуке. Я лечу в темноту. Бьюсь грудью и головой о стенки узкого туннеля. Вязну в чёрной жиже, которая затекает в рот, уши, нос… и вдруг делаю резкий глубокий вдох.
Мне в глаза бьет яркий свет. Только спустя пару секунд я понимаю, что это вовсе не чудо, а операционная лампа.
-Карен Дамирович, он пришёл в себя, - говорит приятный женский голос.
Надо мной склоняется худощавое лицо старика.
-С возвращением, голубчик, с возвращением. Как чувствуете себя?
С трудом расцепляю сухие губы. Звук получается едва слышный.
-Нормально…
-Что же вы нам не сказали, что на яйца аллергию имеете? Мы вам вакцину вкололи, а вы умирать собрались… как это так?
Не понимаю, что должен отвечать.
-Ну ничего, - продолжает монолог старик, - зато подлатать вас успели. Красивей прежнего будете!
Я прикрываю глаза. Хочется спать…
Просыпаюсь я полноценно уже следующим утром.
Голова чугунная, немного мутит, но состояние терпимое. Я пытаюсь восстановить в памяти события суток, в которых оказался в больнице.
Не знаю, от чего мне хуже. От картинки, где Нину целует какой-то левый мудак или от кадров собачьих трупов.
Вечно эту девку на приключения заносит!
Ладно, чья бы корова мычала…
Но когда отправлял Нину на аукцион, я и предположить не мог, что она успеет познакомиться с мужиком. Цели были несколько иные.
О том, что вторая часть украшений будет выставлена под Новый год, я узнал от женщины, которая когда-то лечила мать Нины. Она появилась неожиданно в офисе. Но пришла просить не за себя, а за свою пациентку и подругу. Жену Сизова. Которая на старости лет фактически осталась без средств к существованию. Вот такая петрушка…
Я не смог отказать. Пообещал, что мои люди выкупят часть имущества. Взамен я попросил поговорить с женой. Постараться вложить в ее голову, что не всегда в семье нужно рубить с плеча. Что когда притухли эмоции, иногда стоит сесть и поговорить… Не сказать, что меня сильно пожалели в ответ, но поняли.
