столе святого Всеволода-Гавриила; но с тем вместе, желая соединить его с дорогим для них родом святого Александра Невского, они выпросили для Довмонта руку княжны Марии, дочери великого князя Димитрия Александровича. Так пришлец из Литвы стал княжить во Пскове. Но этот пришлец щедро возблагодарил свое новое отечество: своими доблестями, своею ревностию по вере он напомнил Пскову лучших князей из рода Рюрикова – Мстислава Великого, Всеволода и деда жены своей, приснопамятного Александра. Довмонт пошел войной на дикую Литву, которая часто вторгалась в пределы Русские из лесов своих, опустошала жилища и уводила в плен множество христиан. Еще прежде псковские священники насадили православное христианство в Летгаллии, а в это время Литовский князь Гердень уступил эту область гермейстеру ливонских рыцарей, и, таким образом, папизм угрожал новопросвещенным. Пользуясь отсутствием Герденя, Довмонт с 270 воинами прошел с огнем и мечом по его владениям, взял в плен жену его с детьми и толпы литовцев. Переправившись через Двину, храбрый князь оставил при себе только 70 воинов, отпустив остальных с добычею во Псков. Скоро сторожевые дали знать, что Гердень приближается с войском. «Братья псковичи, – сказал Довмонт, – кто стар из вас, тот мне отец; кто молод, тот мне брат. Я слышал о вашем мужестве. Пред вами жизнь и смерть. Братья мои! Постоим за Святую Троицу». Слова Довмонта одушевили псковичей. С 70 человеками дружины он одолел 700 литовцев, многих побил и потопил в Двине. На другой год он снова ходил в Литву: страна предана была опустошению, и князь Гердень убит.
Особенно важны подвиги Довмонта в обуздании ливонских рыцарей: немцы, завладев Ливонией, готовы были простирать далее свои завоевания. В отношении к вере они были вреднее языческой Литвы, которая довольствовалась грабежом, не касаясь совести; а немцы не только грабили, но и принуждали православных к папизму, объявляя русских язычниками. В 1268 году силы почти всех русских князей собрались в Новгород, чтобы выгнать из Эстонии датчан, которые вздумали заводить поселение в стране, издавна платившей дань Новгороду. Довмонт с ратью псковскою присоединился к войску тестя своего, великого князя Димитрия. В самом начале похода дворяне Божии (так называли себя ливонские рыцари) прислали послов с клятвенными уверениями, что они не станут помогать датчанам и желают сохранить мир с князьями. Но когда войска русские приблизились к Раковору (Везенбургу), магистр ордена и дерптский бискуп явились с многочисленным войском на защиту датчан. Началась страшная битва; особенно отличалось мужеством правое крыло союзного войска, где стояли Довмонт и Дмитрий. Бискуп был убит, и с ним легло, по показанию самих немцев, до 1350 человек. Пользуясь темнотою ночи, рыцари обратились в бегство. Новгородцы, чувствуя большой урон в войске, возвратились назад; а Довмонт с псковичами прошел по Везенбергскому округу до самого моря, разоряя капища эстов, и возвратился со множеством пленных. Спустя несколько дней после Раковорской битвы немцы тайно вступили в пределы псковские и ограбили несколько сел. Довмонт с небольшим отрядом догнал и разбил их. Иные скрылись на остров; Довмонт велел зажечь траву, и клятвопреступники погибли.
На следующий год магистр явился с 18 000 войска и стенобитными орудиями; он грозил сравнять Псков с землею. Осмотрев силы неприятелей и собрав войско, Довмонт пришел в Троицкий собор, положил меч свой пред алтарем, пал на лицо и молился со слезами: «Господи Боже сил! – говорил он. – Призри на кротких и смиренных рабов Твоих и смири высокоумие гордых». Игумен Мирожский, Исидор, препоясал князя мечом и благословил на битву за святую веру; храбрый князь, не дожидаясь новгородцев, ударил с дружинами псковскими на немцев, разрубил лицо магистру и истребил несколько тысяч латинян. На десятый день осады подоспели полки новгородские: немцы бросились спасаться бегством и потом заключили мир на условиях, какие предписал им Довмонт.
После того немцы и Литва надолго оставили в покое пределы Русские. Защищая Псков мечом своим, Довмонт укрепил его каменною стеною14. Он судил народ праведно, не давал слабых в обиду, помогал бедным, посещал узников в темницах, покоил странников, любил духовенство, строил храмы15, проводил жизнь в посте и молитве и благоговейно чтил праздники.
Приближаясь к блаженной кончине, доблестный князь, уже маститый старец, должен был в последний раз отразить немцев от Пскова. В начале 1299 года ливонские рыцари неожиданно напали на Псков, грабили и жгли монастыри в окрестностях города16. Блаженный князь вывел дружину, сразился с немцами под стенами города, на берегу реки Великой, вогнал их в воду и многих захватил в плен. Спустя несколько месяцев, 20 мая 1299 года, после тяжкой болезни святой Довмонт скончался. Горько плакал весь народ псковский, погребая тело его под сводами соборного храма Святой Троицы, «за которую», по словам летописца, «он много потрудился». Спустя год мирно почила и блаженная супруга его Мария, в иночестве Марфа17.
Псковичи верили, что мужественный и благочестивый князь их – угодник Божий и небесный заступник города, в котором княжил. Пред битвою с врагами они обращались с молитвою к святому князю Довмонту18. В 1480 году, когда немцы в числе ста тысяч осадили Псков, святой князь Довмонт явился во сне одному благочестивому мужу и сказал ему: «Возьмите одеяние (покров) гроба моего, обнесите его три раза вокруг города с крестным ходом, молитесь и не бойтесь». Исполнив волю святого князя, псковитяне смело вступили в бой с врагами и принудили их снять осаду19.
Примечания
1 Великий князь Димитрий Александрович скончался в 1294 году – погребен в любимом своем Переяславле-Залесском, в соборной Спасской церкви, построенной в 1152 году великим князем Юрием Долгоруким. Она сложена вся из белого камня и сохранила свой первобытный вид до настоящего времени. Недавно открыты в ней весьма древние фрески, может быть, современные построению храма.
2 Памятники древности передают нам разговор блаженного епископа Симеона с Полоцким князем Константином, который, желая посмеяться над своим тиуном (судьей), сказал за обедом святителю: «Где будут наши тиуны на том свете?» Симеон отвечал: «Тиун будет там же, где и князь». Князю это не понравилось, и он сказал: «Тиун судит неправедно, берет взятки, мучит людей, а я что худое делаю?» Владыка объяснил ему: «Если князь добрый и богобоязненный, жалеет людей, любит правду и поставит тиуна – человека доброго и богобоязненного, умного и правдолюбивого, то князь будет в раю и тиун его с ним. Если же князь без страха Божия, не жалеет христиан, не думает о сиротах и вдовах и поставляет начальника злого, нерассудительного, только бы доставал ему деньги, пускает его, как
