Он приблизился, обхватил вздрогнувшие Маришины бедра и ввел в нее свой напружинившийся член. Она прижалась обнаженными руками, лицом и тугим бюстом к столу, резче подставляясь Вовану, который садил и садил в нее сзади.
Потом он развернул ее и положил спиной на столешницу. Поднятые ноги Мариши легли ему на плечи. Разверстое лоно пришлось Вовану как раз напротив его лобка. Бригадир вошел в нее, и она застонала, закидывая голову, отчего льняной водопад волос перелился через край стола. Он цепко держал ее за нежные ягодицы.
Бригадир всаживался так, что матка у Маришки екала, затем он перехватил девушку руками за плечи, пугая ее своим орлиным носом и стрелами усов. Ей стало казаться, будто некий древнеримский легионер, только что вернувшийся из похода, берет ее на первом подвернувшемся столе.
Она вскрикивала, страстно подавалась навстречу вонзающемуся между ног стволу, отгоняя лед чувств, которые полоснули Маришу несколько часов назад, когда молилась около вновь зарытой ею могилы.
* * *
На следующий день Вован приехал в Данилов монастырь и зашел в офис, где в бывшем кабинете архимандрита Феогена «горел» на работе отец Вадим Ветлуга. Бригадир простым посетителем заглянул к нему со словами:
— Можно?
Отец Вадим вскочил из-за стола, с поклоном пригласил бандита сесть. Вован прошагал к креслу, но не стал опускаться в него. Оглянулся на закрытую дверь, спросил, глядя сверху вниз на тщедушного попика:
— Адрес Белокрыла нашел?
— Нет. Извините… — начал пояснять Ветлуга.
Вован молниеносно ударил его кулаком в челюсть. Вадим взмахнул руками, отлетел к стене, ударился об нее и упал на пол, сшиб стул, на котором сидел.
На грохот кто-то заглянул в кабинет, воскликнув:
— Что случилось?!
Бригадир ответил, не поворачивая головы:
— Отец Вадим случайно упал.
Ветлуга, поднявшись с пола, замахал на заглянувшего руками.
— Все в порядке, все слава Богу.
Дверь захлопнулась. Ветлуга стоял, приглаживая волосы и кривясь лицом. Вован наконец-то сел в кресло, закурил и произнес:
— Молись, паскуда, перед смертью.
— Вован! — воскликнул Ветлуга. — Сегодня же к вечеру я узнаю адрес Белокрылова!
— Ты к сроку не уложился, — зловеще отчеканил востряковский.
— Простите. Я сегодня же исправлюсь, — лепетал ошеломленный священник. — Обращусь по этому вопросу напрямую к самому владыке Кирину.
Ветлуга до этого и не пытался искать Белокрылова, рассчитывая, что тот, возможно, сам выйдет на связь. Человек верткий и сладкоречивый, довольно легко отделавшийся в подвале дома Вована в первый раз, он решил, что если тот об уговоре напомнит, он отболтается вновь. Сейчас Ветлуга увидел, что бандит беспощаден.
— Твое счастье, другая наколка теперь мне нужна, — проговорил бригадир. — И такая, по какой тебе спрашивать никого не надо, ее можешь самостоятельно дать.
— Какая? Я всей душой.
— О Дополнительном соглашении к Договору о сотрудничестве между «Аграфом» и ОВЦС патриархии слыхал?
Растерянно глянул на него Ветлуга. Совершенно он не ожидал, что какой-то подмосковный бандюга вдруг заинтересуется этим наисекретнейшим документом, причем как бы между делом, небрежным тоном. Не знать о Соглашении он не мог, так как был поставлен на хозяйство самим митрополитом, чтобы вести алмазные дела в соответствии с требованиями как раз этого документа. Вован мог быть осведомлен об этом. Поэтому Ветлуга кивнул.
— Знаю.
— Где эта бумага хранится?
— Что-что? — переспросил Вадим, выигрывая время, чтобы обмозговать свалившуюся на его голову проблему.
Вован привстал и дал Ветлуге в зубы, отчего тот качнулся вместе со стулом, но не упал. Изо рта у него хлынула кровь, отплевываясь, он стал вытирать ее рукавом рясы. Бригадир процедил:
— Ты, сучок, может быть, недослышишь? Ты с кем базаришь, падаль? Говори четко и без промедления.
— Соглашение хранится на вилле митрополита Кирина в Швейцарии.
Усмехнулся бригадир.
— Теперь оно в Москве. Где его Вонючка может прятать?
Ветлуга отвечал как перед строгим учителем:
— Может быть, в московской квартире митрополита, может, на даче. Могу дать адреса.
— Пиши.
Вадим стал записывать на листе бумаги.
— Та-ак, — помахал пальцем Вован, — теперь на отдельной бумаге нарисуй планы квартиры и дачи. Отдельно укажешь расположение сейфов, бюро, других мест, где Киришка-мартышка может хранить важные бумаги.
Снова засмолил «Беломор» бригадир, пуская дым кольцами, пока Ветлуга прилежно трудился над его заданием. По окончании Вован взял листки со стола, внимательно рассмотрел их. Сказал, потрепыхав бумагами в воздухе:
— Вот этим ты своего пахана сдал с потрохами. Если он даже копии с этих бумаг увидит, тебе кранты. Так что со мной теперь не мудри.
Мрачно смотрел на бригадира поп, посасывая разбитую губу. Вован снова заглянул в бумаги.
— И в квартире, и на даче у Кирина по сейфу. Какие у них системы запора?
— Электронные.
— Нужны их коды.
— Код московского сейфа я, как самое приближенное к владыке лицо, знаю. Но дачный не приходилось открывать.
— Сегодня же и этот код узнай.
Ветлуга осмелился возразить:
— Для этого надо попросить Кирина принять меня на даче. Там потом мне необходимо вызвать его на нужный разговор, в результате которого я могу выяснить код сейфа. За один день такое может не сложиться. Возможно, владыко будет занят и не захочет со мной встретиться.
— Со своим самым приближенным не захочет? А как, по харе получив, ты вмиг, сегодня же, хотел вызнать мне адресок Белокрыла? Шустри, поп, как я тебе базарю.
Патриарший протоиерей Вадим Ветлуга хорьком в силках смотрел на громоподобного Вована.
До этого никогда в жизни Ветлугу не били. Сейчас, после того, как с ним отзанимались будто с куском мяса, он был раздавлен. Поздновато он убедился, что с такими, как Вован, нельзя идти никогда, ни в чем, ни на какие уступки. Замажешься на копейку, а сволочь, бесеныш потребует с тебя целиковый рубль. Но так как отец Вадим был не того замеса, как катакомбник, православный, зарубежник Никифор, а являлся плотью от плоти «совейской» патриархии, он не мог прислушаться к совести, не удержал нужный тон с самого начала.
* * *
После встречи с Вованом отец Вадим в силу своего советско-патриархийного происхождения весь день «двоился», пытаясь и рыбку съесть, и на паровозике покататься. То есть хотел он и бригадиру востряковских подыграть, дабы не били — не убили, и митрополита Кирина не подставить, так как от него, истинно крестного отца церковной мафии, зависела вся дальнейшая карьера Ветлуги.
В результате вечером Вадим оказался на даче митрополита, где в кабинете владыки ловко заводил с ним разговоры на разные рабочие темы, провоцируя Кирина открыть при нем сейф. Когда митрополит это сделал, Вадим незаметно записал код на бумажку.
Потом отец Вадим взялся за то, чтобы секретного документа не оказалось ни в дачном, ни в московском сейфе его алмазного босса. Уже поздно вечером за чаем с крыжовенным вареньем Ветлуга сообщил:
— Из нескольких своих источников по Москве узнал, что роют спецслужбы по нашему алмазному бизнесу, владыко.
— Так они по алмазам вообще давно копают, — благодушно отозвался митрополит. — Начали с Козленка, пробовали плясать от его фирмы «Голден Ада». Правильно делают! Молодежь эта зеленая между делом вывезла из России алмазов на сумму около двухсот миллионов долларов. Слава Богу, нащупали пропажу в Калифорнии.
Отец Ветлуга, потупив взор, скромно промолвил:
— Какие-то люди, владыка, роют не в Калифорнии, а в Москве, разыскивая наше Дополнительное соглашение к Договору с «Аграфом».
— Что?! — воткнул в него уголья глаз встрепенувшийся Кирин. — Какие люди?!
— Пока не знаю. Подробнее сообщу вам через несколько дней, — заключил Ветлуга, прикинув, что после налета Вована на несгораемые шкафы Кирина его информация обеспечится наглядно.
— Спаси Бог, отец Вадим, — с благодарностью покивал ему владыка.
Вот так Ветлуга ничтоже сумняшеся снял сейфовые коды митрополита для сдачи их Вовану, наполовину услужив востряковскому. А подсказав Кирину убрать Соглашение из его тайников, наполовину помог и ему. Патриархийный мафиози-политикан, отец Вадим, привычно раздваивался.
Глава 4
Вовану, собравшемуся «щупануть» сейфы митрополита Кирина, помощь медвежатника, как предполагали Кость с Маришей, не понадобилась, потому что бригадир шел на них с «родными» электронными кодами от верткого батюшки Вадима.
К этому заключительному «скоку» карьеры афериста, бригадира востряковских, красавца мужчины опер Кострецов тоже тщательно подготовился. Он навесил бригадиру круглосуточный «хвост» — своего въедливого помощника лейтенанта Геннадия Топкова. В ночку, когда Вован отправился на дело, зарулив на своей «БМВ» под окна квартиры Кирина на Садовом кольце, Гена немедленно вызвал капитана.
