ее по щеке. – У тебя по-прежнему есть я, ты не одна.
– Она не может вернуться в пещеру, – с сожалением сказал Син. – Хэиль теперь человек, а люди не могут попасть в «Волшебную жемчужину». Никто, кроме тебя, Енын. Все, что я могу, – перенести ее в Ханян.
– Но… как же… Где ты будешь жить? – совсем растерялась Енын, плохо соображая от пережитых потрясений.
– Пока остановлюсь у знакомой швеи, которая дала мне платье для тебя. Возможно, она возьмет меня подмастерьем… Не знаю, пока не могу думать о том, что будет дальше…
– Вот, возьми, мне это теперь не нужно. – Енын отвязала от пояса мешочек токкэби и протянула ей. – С этими деньгами ты можешь заняться всем, чем пожелаешь, и не будешь знать нужды. Возьми! – настойчиво повторила она, едва только Хэиль попыталась возразить.
– Нам пора возвращаться, – бесцветно сказал Син.
– Мы обязательно встретимся! – горячо прошептала Енын, обнимая подругу на прощание. – Завтра я приду в лавку тканей, чтобы повидаться с тобой.
Син щелкнул пальцами, и Енын в очередной раз оторвалась от земли, поднимаясь в воздух. А приземлилась уже в пещере Сина, где стояла непривычная глухая тишина. Енын с болью посмотрела на полную бочку Имуги и едва не расплакалась: разве могла она подумать, покидая сегодня трактир, что змей сюда больше никогда не вернется?
– Как ты? – осторожно спросила она, глядя на прямую спину Сина. Хэиль потеряла любимого, но он потерял друга, с которым прожил долгие годы. Страшно представить, что сейчас творилось в его душе.
– Если эта боль – то, что чувствуют люди, то я… не хочу быть человеком. Не хочу этого чувствовать, не хочу… – Он опустил голову и замолчал.
Енын не стала отвечать, просто подошла и обняла его за талию, прижавшись к твердой спине. Как все изменилось… Еще несколько дней назад она хотела уничтожить, испепелить Сина, а сейчас готова на все, чтобы облегчить его боль.
– Да, люди живут эмоциями. И не всегда они приятные. Но знаешь… – Енын обошла его и встала напротив, – я не жалею, что родилась человеком, хоть это и приносит страдания. Ведь это значит, что я живу.
Син не сводил с нее блестящих глаз, и от его взгляда в душе Енын что-то вспыхивало, искрило и плавилось. Щеки пылали от невысказанных чувств, которые хоть и не были озвучены, но жили, дышали, мучили и одновременно возносили на Небеса.
Казалось, что они сейчас опять перенеслись в ее сон, когда она так хотела, но не смогла сказать о своих чувствах.
– Я тоже люблю тебя, Син. – Слова вырвались помимо ее воли, будто только и ждали момента, чтобы быть услышанными тем, кому они предназначались.
Он несмело улыбнулся и подался вперед. Енын видела только его искрящиеся глаза, и на свете не существовало больше никого, кроме них двоих. Она протянула руку и привлекла его к себе, ощутив на своих губах его прохладные мягкие губы. И никто из них не заметил, как все деревья в пещере расцвели прекрасными благоухающими цветами, означавшими начало новой жизни. В «Волшебную жемчужину», как и в их сердца, пришла весна.
На следующий день, едва проснувшись, Енын отправилась к Хэиль узнать, как она, поддержать и поговорить о том, что будет дальше.
Закутавшись в чанот, она почти бежала, боясь, что снующие по Ханяну стражники узнают ее, но судьба благоволила ей, и она достигла лавки с тканями без происшествий. Хэиль лежала на постели в отведенной ей комнате и не отреагировала на ее приход.
– Хэиль, к тебе пришла какая-то знатная госпожа, – позвала хозяйка лавки и, увидев, что Хэиль осталась глуха к ее словам, со вздохом повернулась к Енын. – Со вчерашнего дня такая. Что приключилось, ума не приложу. Вы проходите, проходите…
Енын кивнула и, только когда за хозяйкой закрылась дверь, скинула скрывавший лицо чанот. Присела рядом с расстеленной постелью и легонько тронула подругу за плечо.
– Хэиль, это я, – позвала она. – Давай поговорим.
Девушка со стоном повернулась и уставилась на Енын совершенно пустыми глазами. За ночь она как будто постарела на несколько лет. Из осунувшегося лица словно исчезла жизнь.
– Хэиль… – выдавила из себя Енын, не представляя, что сейчас чувствует подруга.
– Не повторяй моих ошибок, – глухо ответила Хэиль. – Если любишь, не отпускай его, иначе потом будешь жалеть до конца жизни.
– Неужели это так заметно?.. – опешила Енын. Хэиль печально усмехнулась.
– Любовь невозможно спрятать. Поэтому найди способ остаться с ним во что бы то ни стало.
– Хэиль, ты должна найти в себе силы жить! Имуги не хотел бы…
– Я знаю. – Она перевернулась на спину и накрыла глаза ладонью. Из-под пальцев по щекам побежали слезы. – Я исполнила его мечту, а он – мою. Ведь когда-то давно я так хотела остаться человеком! А теперь не знаю, что мне с этим делать без него. Глупо было думать, что два таких разных существа, как мы, смогут остаться вместе.
Енын подумала, что у них с Сином еще меньше шансов, потому что они не только принадлежали к разным мирам, но и их связь полностью исключала возможность остаться вместе. Ведь существование Сина означает гибель Енын…
– Найди способ, я уверена, что он есть, иначе никогда себя не простишь, – отняв руку от лица, сказала Хэиль, и ее губы тронула болезненная улыбка.
Енын вышла от Хэиль разбитой и в абсолютно унылом настроении. Все шло наперекосяк. Она скучала по дому, но не хотела оставлять Сина, переживала за подругу и совершенно не знала, что ее ждет дальше.
За последние дни в ее жизни произошло столько бед, что она не знала, чего ждать от завтрашнего. Если бы ей хоть кто-нибудь помог, направил, подсказал, как быть дальше, но, увы, Син тоже не знал, как найти выход в этой ситуации, и это пугало больше всего. Она оставила его в таком же мрачном настроении, в котором пребывала сама. И в довершение всего он потерял единственного друга, который делил с ним вечность столько столетий…
Енын быстро шла по улице, закутавшись в чанот, как вдруг кто-то дернул ее за рукав и с силой втянул в маленький проулок. Все произошло так быстро, что она не успела даже крикнуть. Страшась, что попалась на глаза какому-нибудь внимательному стражнику, который признал в ней пропавшую дочь министра, она вдруг увидела перед собой веселые глаза Ханнелиума.
– Напугали! У меня чуть сердце из груди не выскочило! – едва переводя дух, напустилась на него Енын.
– Ты настолько погрузилась в себя, что не заметила идущего прямо на тебя стражника. Не благодари, – хитро
