Гномы еще не успели как следует успокоиться, чтобы разобраться, что же такое произошло, как вдруг на вершине северного склона ущелья появился одинокий факел, тут же обратившийся в гигантский костер. Пламя метнулось высоко в небо, как будто сама земля извергла его в ответ на крики обуянных жаждой мести гномов. На фоне ревущего пламени возникла темная фигура. Дварф Гендель неподвижно стоял на скале, сжимая одной рукой свою легендарную булаву. Вторую руку он угрожающе поднял вверх, бросая вызов воющим гномам. Смех его оглушительным эхом гремел по скалам.
— А ну-ка, давайте сюда! Ко мне, жалкие червяки! — выкрикивал он насмешливые оскорбления. — Да, земляные черви! Может, вы все же сразитесь со мной? Только давайте быстрее, а то, как всегда, не успеете. Ваши глупые боги не спасут вас от дварфа, не говоря уж о духах Вольфстаага!
Вопль ярости, пронесшийся над лагерем гномов, был поистине ужасен. Гномы бросились в ущелье Ведьм, забыв о кровожадных призраках, горных духах из заповедной земли. Что им какие-то духи! Главное — добраться до насмешника и вырвать его гнусное сердце, отомстить за унижение и стыд! Достаточно и того, что он ранил вождя, но оскорбить их религию и усомниться в их мужестве — это уже слишком. Кое-кто сразу узнал дварфа, и теперь звук его имени носился над взбешенной ордой, заглушаемый призывами к мщению и жуткими угрозами. Пока гномы слепо ломились в ущелье, забыв о своей церемонии, оставив костры без присмотра, четверо друзей на южном склоне схватили носилки и, низко пригнувшись к земле, устремились по открытому пространству прямо к черной стене леса. В мерцающем свете костров тени бегущих фигур казались гигантскими призраками, мечущимися по поверхности скал. Никто из отряда даже мельком не взглянул вниз — только вперед, в молчаливую черноту Анарского леса.
Каким-то чудом им удалось добраться до густых зарослей. Теперь они в безопасности! Путешественники остановились, тяжело дыша, прислушиваясь к звукам в ущелье. Почти все гномы устремились в погоню за дварфом, у входа в ущелье осталось лишь несколько человек. Один гном возился с раненым вождем, помогая ему вытащить стрелу из неопасной, но очень болезненной раны. Менион про себя посмеялся над этим зрелищем, бледная тень улыбки скользнула по его выразительному лицу, но тут же пропала — горец глянул в ущелье: костер на северном склоне все так же неистово пылал. Взбешенные гномы карабкались вверх — неисчислимый рой желтокожих приземистых человечков. Генделя не было видно, но судя но всему гномы заперли его в ловушку где-то на склоне. Беглецы наблюдали не больше минуты, потом Балинор молча дал знак уходить. Ущелье Ведьм осталось позади, путешественники погрузились в прохладный сумрак леса.
Балинор послал принца Лии вперед — горец должен был спуститься с южного склона и отыскать тропу на запад. Это не заняло много времени, и вскоре отряд двинулся дальше в центральный Анар. Долинцы метались на носилках и выли от боли. Их товарищи уже теряли надежду: яд расползался по обессиленным телам, еще немного — и он доберется до сердца, а тогда… все. Никто не знал, сколько у них оставалось времени и сколько еще идти до ближайшего поселения, где бы долинцам могли оказать хоть какую-то помощь. Только Гендель знал эти места, но он остался там, позади, запертый в ловушке Вольфстаага.
Вдруг впереди из-за стены деревьев на тропу вышел отряд гномов. Это случилось так неожиданно, что путешественники просто не успели никуда свернуть. На мгновение оба отряда неподвижно застыли на месте, пытаясь разглядеть друг друга в темноте. Но уже через пару секунд каждый из них разобрался что к чему. Четверо путешественников положили носилки на землю и встали перед ними, плечо к плечу, перекрывая дорогу. Гномы — их было не больше дюжины — сбились в кучу, а один метнулся в сторону и скрылся среди деревьев.
— Он побежал за подмогой, — прошептал Балинор. — Надо действовать быстро и победить. Если мы не прорвемся раньше, чем придет подкрепление, нам конец.
Едва он успел договорить, как леденящий душу боевой клич гномов разнесся по лесу, и они рванулись вперед, лезвия их коротких мечей зловеще поблескивали. Четверо друзей сражались молча: стрелы Мениона и братьев-эльфов поразили трех коротышек еще до того, как остальные успели подойти достаточно близко, чтобы скрестить с ними мечи. Гномы бросались и выли, как изголодавшиеся волки. Их бешеный натиск буквально смел Даела, на мгновение юный эльф пропал из виду. Балинор свирепо размахивал огромным мечом. Не сходя с места, он одним мощным ударом перерубил пополам двух гномов. Тяжелое дыхание и крики, казалось, заполнили собой все пространство; гномы отчаянно пытались прорваться сквозь четырех защитников, а те, в свою очередь, старались не подпустить разбушевавшихся коротышек к носилкам. Наконец, последний гном упал замертво. Оказалось, что Даел серьезно ранен — глубокий порез на боку требовал немедленной перевязки. Дарин и Менион отделались лишь незначительными царапинами. Плащ Балинора был изодран в клочья, впрочем, только он и пострадал: легкая кольчуга защитила воина от мечей гномов.
Они задержались на поле боя лишь для того, чтобы перевязать рану Даела, потом быстро подняли носилки и двинулись вперед по опустевшей тропе. У них были причины торопиться. По положению звезд Менион попытался определить время, чтобы хоть как-то сориентироваться, но понял лишь, что скоро начнет светать. Горец чувствовал, что еще немного — и он не выдержит и упадет, отупляющая усталость сковала все его тело, затекшие руки сначала болели, теперь же он просто не ощущал их. Схватка с чудовищем в Вольфстааге, длинный переход, ущелье Ведьм, битва с гномами — силы путешественников иссякли. Они продолжали идти вперед лишь потому, что хорошо понимали: если они остановятся, долинцев уже не спасти. Но минут через тридцать после схватки с отрядом гномов Даел просто упал на землю, ослабев от потери крови. Троим друзьям не сразу удалось привести его в чувство и поднять на ноги. Теперь они двигались гораздо медленнее.
Через несколько минут Балинор был вынужден объявить привал. Путешественники сгрудились на краю тропы, у самых деревьев, испуганно прислушиваясь к какому-то гулу, который шел, казалось, со всех сторон. Крики и приглушенный бой барабанов еще далекие, но явственно различимые в тихом лесу. Гном из первого отряда уже успел предупредить своих, и они, не мешкая, отправились на поиски чужаков. Весь лес Анара словно наполнился разгневанными гномами, рыскающими по дремучим зарослям и ближайшим холмам в поисках вражеского отряда, которому один раз удалось ускользнуть. Менион с тревогой посмотрел на долинцев — мертвенно-бледные лица покрыты испариной, тела сведены судорогой. Горец почему-то подумал, что это он виноват во всем — это он подвел своих друзей, и теперь им приходится расплачиваться за его непредусмотрительность. Менион взбесился: что за бред — тащиться куда-то в Паранор за реликвией другой эпохи, ведь неизвестно даже, спасет ли их Меч от такого ужасного существа, как Ведун-Владыка. Но что толку теперь рассуждать — он с самого начала не слишком доверчиво относился ко всему этому и все же пошел. И никто его не заставлял. Горец посмотрел на Флика и вдруг пожалел, что они не смогли подружиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
